Сергей Курган - Оправа для бриллианта, или Пять дней в Париже. Книга первая

Серж улыбнулся.

– Уж кому-кому, а Хемингуэю ли этого не знать? – добавил он.

Теперь Аня вспомнила: они читали эту книжку в гимназии, на занятиях по английскому.

– Он тут неплохо проводил время, – продолжал Серж. – Со своей первой женой.

– «С первой женой»? – переспросила Аня. – А сколько жен у него было?

– Я вижу, вы уже признали меня авторитетным специалистом по женам, – ворчливо заметил Серж. – Вроде… Как это у вас называется? А, вспомнил: загс. Так, кажется?

Аня рассмеялась вновь. Все-то он знает. Но теперь она уже была уверена, что он не русский. Хотя наверняка он бывал в России, и, видимо, не раз. Похоже, что он бывал везде…

– Но вы же сами себя так позиционировали, – сказала она.

– Позиционировал, ох и позиционировал! – посетовал он. – Впрочем, не вижу причин не удовлетворить ваше любопытство: жен у него было четыре.

– Ого! Вижу, он был силен по этой части.

– Он был силен по разным частям. Должен признать, что и по этой тоже – не без того. Но черт с ним, с нашим другом Эрнестом. У меня есть к вам деловое предложение. Но прежде позвольте полюбопытствовать: вы где остановились?

Все это, конечно, чудно, мило – но не слишком ли борзо?

– Я спрашиваю об этом только для того, – уточнил Серж, – чтобы знать, куда вас сопроводить вечером. Видите ли, я хочу пригласить вас в ресторан. По четвергам я всегда обедаю в одном и том же ресторане, естественно, когда оказываюсь в Париже – на этот день у меня там всегда зарезервирован столик… А сегодня у нас именно четверг, не так ли? Я сейчас как раз тоже один. Так не разделить ли нам этот «праздник, который… и все прочее» на сегодняшний вечер? Надеюсь, моя компания вам не претит?

Ох, ну и слова он выбирает! Ни в Анином окружении в Саратове, ни среди «русских» в Вормсе так не выражались.

– Не претит, – ответила она, улыбнувшись, и где-то глубоко-глубоко в груди словно что-то сладко заныло.

– Итак, вы принимаете мое приглашение?

– Принимаю, – сказала Аня, чувствуя, что все планы и расчеты летят к чертям. – Я остановилась в отеле «Рив Гош». 10 10 Rive Gauche (фр.) – Левый берег.

– Чудно. Просто замечательно. Шестой округ, улица Святых Отцов – самый центр, в двух шагах отсюда. Правда, на том берегу.

– Да. Я когда заказывала отель по интернету, то поинтересовалась, что значит его название, и узнала, что по-французски это – «Левый Берег».

– Браво.

– И это, в самом деле, совсем рядом. Так что, как видите, мой утренний визит в Лувр не был таким уж подвигом.

– Ничего. Подвиги, может статься, еще впереди.

О чем это он? … А интересно, в каком ресторане он обедает?

Еще утром, в отеле Аня раздумывала, не надеть ли ей кроссовки и джинсы. Сомнения были куда как серьезными: ведь предстояло практически весь день провести на ногах, и кроссовки, понятное дело, были куда удобнее. Но, в конце концов, она склонилась к тому, чтобы надеть что-то более приличное: музей совсем рядом, в десяти минутах ходьбы. Так что, если она устанет, то в любой момент сможет вернуться в номер и переодеться. Решение оказалось очень мудрым и, в принципе, она была готова теперь для любого ресторана. В этот момент на ней была голубая шелковая блузка без рукавов, полностью, до самых плеч открывающая ее красивые руки, и белая, облегающая ее стройную фигуру, юбка до колен. На шее – воздушный шарфик с переплетающимися бирюзовыми, сине-голубыми и белыми полосками, а на ногах изящные белые кожаные босоножки на невысоком каблуке. Может, ничего удивительного и не было в том, что Серж обратил на нее внимание? Стройная женственная блондинка среди туристок в джинсах и майках. А, может быть, что-то еще?

– Что ж, пойдем, – весело сказал Серж. – Полагаю, нам здесь делать больше нечего. Продолжим нашу беседу в месте, более подходящем для этого.

Они двинулись по коридору, но Аня на ходу продолжала рассматривать развешанные по стенам картины.

– Сколько же их здесь?! – подумала она.

– Да уж. Лувр – самое большое художественное собрание в мире, – сказал он, в очередной раз будто вторгнувшись в ее мысли.

– Как ему это удается? – подумала Аня. – Неужели просто наблюдательность?

Между тем они уверенно, не останавливаясь, шли по залам, переходам, лестницам, вновь переходам. Серж ни разу не задумался, куда идти, без колебаний выбирая нужное направление.

– Вы ориентируетесь здесь, как у себя дома, – Аня не смогла удержаться от восхищения.

– Лучше, – поправил он. – Лучше, чем дома: хотя бы потому что дом, в котором я теперь живу, я купил совсем недавно. А в Лувре я впервые побывал… Впрочем, неважно – давно. Я знаю тут каждый угол, уж поверьте.

– Но он такой огромный! Да здесь черт ногу сломит.

Серж бросил на Аню быстрый взгляд.

– Ну, черт-то вряд ли, – заметил он после паузы. – Черти – вообще довольно ловкие ребята.

А с юмором у него все в порядке!

– Но вы правы – Лувр огромен. Это самое большое по площади здание в Париже. И, возможно, во всей Франции.

– Здесь ведь раньше жили короли, правда?

– Бывало, что жили.

– Что значит «бывало»?

– Не все короли и не всегда. Еще в начале 13 века, когда Филипп-Август 11 11 Филипп II Август, король Франции с 1165 по 1223 г., из династии Капетингов. основал Лувр, тут был густой лес. Не правда ли, теперь в это трудно поверить?

Лувр и пирамида Пэя. Париж. Вид с площади Каррузель.

– Да, действительно.

– А теперь – «Город-светоч», «столица Европы»! Как летит время…

– Но ведь с 13 века прошло восемьсот лет. Это же с ума сойти, как долго!

– Вы думаете? … Может быть.

Странный он. Как будто все время прикалывается. Обычно это раздражало Аню – она недолюбливала «приколистов». Но у Сержа это получалось как-то совсем по-другому – так, словно он говорит это абсолютно серьезно. Это было необычно. И это было даже интересно.

– И все же – подумать только! – вновь заговорил он. – Здесь, на месте этого роскошного дворца, всех этих астрономически дорогих отелей – была лесная чаща, и волки выли тут по ночам.

– Это что, тоже исторический факт – что волки выли? – съязвила Аня.

– Именно факт, – серьезно ответил Серж. – Видите ли, об этом свидетельствует само название «Лувр». Оно идет от слова loup – «волк», точнее, louve – «волчица». Так что слово «Лувр» значит, в переводе с французского, примерно «волчарня», или «волчье логово».

– Это очень интересно, – искренне произнесла Аня. – А французский – это ваш родной язык?

– Ну, можно сказать, так, – задумчиво ответил он.

Так он – не француз? Не француз, не русский. Кто же он тогда? Аня была заинтригована.

Тем временем, они спустились в накрытый стеклянной пирамидой подземный вестибюль, из которого вели проходы во все крылья этого огромного бывшего дворца французских королей. Ане приходилось слышать, да и читать в Интернете, много всякой, нередко весьма злой и порой даже отвязной критики по поводу этой пирамиды. Как там ее называли? Кажется, пирамида Вэя. Или Бэя? Что-то в этом роде. Впрочем, это не так уж важно. Но сама пирамида Ане понравилась сразу, еще вчера вечером, когда во время своей прогулки по городу она увидела ее – освещенную изнутри – впервые: впервые не на картинке, естественно. Сейчас, при свете дня, пирамида выглядела не хуже.