Андрей Романовский-Коломиецинг - Религиозное. Из сборника «Духовное»

Если спрашиваться себя, что мне чувствуется, как существует совесть, то я уже чувствую, что не могу более сидеть перезимовывать, нужно что-то делать и вообще делать после 7 января. Отпраздновать Новый 2003 год и дождаться 1-го дня, но не далее. Опять новое приехать в Сибирь посреди зимы. В расписании чувствуется поддержание разнообразия. У меня почти не было совсем одинаковых периодов, как вот этот, который я придумал: спать под одеялами на той же даче рядом со станцией, и никаких обогревов и приготовлений, как было с собачкой и картошкой с овощами. Сразу выходить на электричку и питаться особой дорожной пищей: хлеб, яйца и прочее. Дела: бичка, заработки на распечатку, библиотека и выборы. Вот мое движенческое – силовое. Духовное, нематериальное материальными рукописями не поведуешь.

Удивительно, но факт, несмотря на все свое происхождение с указаниями на некое божественное, я родился в глубокое советское время, и в типической советской семье, в коей впрочем с одной стороны помнили аристократические корни, с другой помнили народное хождение в церковь. Я рос мальчиком правильно поддававшимся общеокружающей обстановке, не верящим ни в каких богов осознанно. Наверное с тем, как себя осознанно чувствовал еще с 4-х лет, как научился играть в шахматы. То в общем-то было, как могут психологи говорить неосознанно-коллективным. Ну а то, что я все-таки не воспринимал религиозность спокойно, но с позиций воинствующего атеизма говорит о чем-то силовом, наверное подсознательно отторженчество шло к обрядности, и то что учение церкви стало плоским, утрированным, ошибочным, потому что когда лет в десять я узнал о слухах народных про то, что Мессия родится в Сибири, на каком-то берегу большой реки в большом городе, под именем Андрей, мать Наталья, уедет в Америку – я воспринял все данные безоговорочно и посочувствовал тому, что будет оболган, спрашивал как. Равнодушно по-детски, как Андрей предположил, что и сам подхожу под указания пророчеств. А на возникшем воспоминании, что еще бабушка по какой-то родовой традиции предполагала, что ее дочь, моя мать родит Мессию, что потом та переняла и говорила уже в отношении моей сестры Наталии, спорил с матерью ради какой-то верности в нюансах, что даже и это подходит. К обрядности все-таки тоже была слабинка, когда в детстве увидел крестик распятия и ощутил чувство тайной гордости, какая бывает даже у находящегося в противоположном стане за содеянное прежде. И как-то вдруг перед уездом за границу неожиданно зайдя в аварийный разрушающийся храм, также чувствовал прилив гордости. Хотя даже в эмиграции и еще долгое время жизни в Америке, еще долго упирался и твердо говорил про себя, что я солдат атеизма. Но мало-помалу, когда росли мои познания и личные открытия, я к концу своих 23 подошел к необходимости того что Бог – есть. На рубеже 24 года были главные экстрасенсорные восприятия третьего глаза, когда я первый раз сознательно отнесся к высшему, поблагодарил за получившееся написать и 90% состояние любви ли или какого осязательного ощущения охватило меня на несколько дней? – держащегося дня два-три и сбитого самим же собою в надобности писательства романа.

Но на то, что я пришел к Богу, мое противленчество не закончилось. На основании несогласия с тем, что происходит в мире и он таков, я много пенял Ему за это. Был не согласен на счет себя и своего никчемного мотания и ругался. Обвинения в анемичности и дистрофии правления, когда все злое всячески отводится от наказания, но если доброе, то бьется со всей силы и так, что выбито уже почти полностью. Почти нет ничего доброго – выработался рефлекс к этой незавидной роли, в библейском лозунге, что люблю, то бью. Элементарное несогласие с тем до сих пор. В отъездах двух в Сибирь и голодованиях на даче был и элемент протеста против того, что твориться со мною и вокруг меня. Наверное на подсознательном внутреннем уровне и вызвавшем такую надобность в подобного рода аскезе. Это и было 100% протестом против сложившегося положения, когда я уже в спецприемники начал попадать, пусть даже и в камеры-одиночки, но сознательно, все-таки это была голова полная дум и представлений. Тогда же пробилась первая семерка по чувствам.

Очень большой вехой в моей жизни была первая встреча с Лазаревым в Нью-Йорке. И хоть он очень сильно шифровался в своих высказываниях, и мне после было очень даже разочарованно от подсознательного возмущения несбыточным в реалии представлениями о себе и своем положении. Но мало-помалу лазаревские сведения начали открываться в комплексе и мое место выше пророка становилось не таким уже противоречащим прежнему. Было указание и на разоединенность моей земной жизни с Божественным, что указывало на возможность сбыться словам Бога «Положу мой дух на Него и возвестит народам суд». Были слова и о занимательности, совсем не в том направлении, то есть путаные (ошибочное) с тем пребыванием в тщете, подходящее к мужу скорбей. В подтверждение этому комплексу данных были телефонные разговоры с гороскопщиком Лисуковым с его сведениями из устной традиции и плюс с тем, что писали в газетах о книге, о погрешностях: Погрешность – тоже богоборчество, было в непереваривании американской жизни и даже зле ненависти на полыхавший вокруг меня психоз, вокруг моего имени, когда и люди отворачивались. В то же время удалось прочитать в апокрифах хорошей публичной библиотеки о двух Сынах Бога, один – с белой, другой – с черной стороны. Вторая жизнь должна была прийтись на черную сторону, и возможно заменить роль грядущего Антихриста, коего бы человечество не выдержало бы. Хотя это только теоретически. Меня такие нюансы нисколько не смущали. И в том же апокрифе об Антихристе говорилось отдельно, что комментатор апокрифа не понял слов и черную сторону Сына и какое-то никчемное ничтожество – Архангела Сатану с его эманациями (ипостасями). Меня ни сколько не смущает и черная сторона этой жизни – не слабомеренной, если она есть, значит она нужна и является следствие и причиной того же суда, о котором в Писаниях прямо сказано. Он топтал точило один и кровь запятнала все одеяние Его. Смотря по тому, с каким нежелательным ужасом в этом мире наказывается настоящее зло и с каким трудом даже журиться, то убить нечестивцев сатанинских с лица земли – наверное будет называться хоть некоторое время античеловеческим и прочим геноцидом. Но то неизменно будет и будет на удивление совсем не так, как уверенно считают многие, себя даже не подозревая, подчинив духовный официоз общественного мнения. То все-таки лишь отчасти черная сторона, которой Бог всячески избегает. Другое что по результатам нажитому в этой жизни сильному противлению тому, что бы этого (этих) жизней более не повторялось, чтобы чернь людская не смогла более видеть на равных и даже ниже жизнь, я очень сильно настроен устроить объяснение и прекращение того. То может быть взятое чисто от крутых и ощеренных в мир, но если и потребуется новые жизненные вхождения в какие миры, то только в соответствующих условиях царской семьи, или высшего организма (тела). И мир подчинять этим условиям, а не наоборот жизни свои, чего бы то этого не стоило, хоть всего его переделать – переломать.