Владилен Елеонский - Контрразведка показывает зубы. Компромат на Президента

– Ах, вон оно что! Вы – не тунец, вы – ёж. Теперь я понимаю, почему жена от вас ушла.

Лицо мичмана внезапно налилось тяжёлым свинцом.

– А вот это, ёлы-палы, не ваше дело, Рита. Надо же! Откуда узнали?

В следующий миг он лихо осушил стакан, резко поставил его на стол и сразу до краёв снова наполнил водкой. Свинцовое лицо мичмана вдруг сделалось свекольным.

Нежные очаровательные щёки Маргариты вспыхнули странным лихорадочным румянцем.

– Не пейте больше, Саша. Будут неприятности!

– Я сам знаю, что делать!

3

Неподалеку от столика, за которым сидела пара, с таким замечательным взаимопониманием открывшая сегодня памятник конвою PQ-17 и погружённая сейчас в не менее замечательное отсутствие всякого взаимопонимания, сидели два невзрачных, на первый взгляд, гостя. Взгляд любого, кто посмотрел бы на них, наверняка сразу скользнул бы дальше, так, как он обычно скользит мимо чего-то безликого, серого, неинтересного и невыразительного. Лишь профессиональный наблюдатель, увидев странную парочку, наверное, испытал бы нечто, похожее на лёгкое любопытство.

Один был похож на мастера восточных единоборств. Он был щупл, но какая-то неведомая сила словно бугрила изнутри его поджарое тело, натягивая чёрный строгий костюм у плеч и буквально врезая узел галстука в шею. Именно мастера восточных единоборств отличаются интеллигентностью, они выглядят, как учителя математики или музыки, повергая в полное недоумение тех, кому посчастливилось открыть их физические возможности, по неосторожности затеяв с ними ссору, плавно переходящую в драку.

В то же время дорогие швейцарские часы, которые почему-то были надеты на правое запястье, нисколько не соответствовали образу скромного учителя. Они, как барометр, указывали любому знающему человеку из криминальных кругов, что с этим парнем лучше не связываться. Открытый лоб, пытливые умные проницательные глаза были настолько обаятельны, что мужчину нисколько не портила редкая, словно неправильно выстриженная шевелюра, хотя она по идее должна была уродовать своего владельца.

Напротив блёклого учителя математики сидел другой персонаж, который поначалу также казался маловыразительным, однако вскоре при ближайшем рассмотрении вполне мог пробудить любопытство. Он был похож на учёного-физика, невзначай по рассеянности перепутавшего дверь ядерной лаборатории с дверью ночного клуба.

Даже в сидячем положении он казался длинным, тощим, угловатым и неуклюжим. Всклокоченная причёска, словно она вообще никогда не знала, что такое расчёска, огромные дурацкие очки с толстыми линзами, как у телескопа, потёртые до невозможности джинсы и свитер дополняли несколько комичный портрет.

Если бы случайному наблюдателю сейчас кто-нибудь шепнул на ухо, что перед ним отдыхают в ночном клубе вовсе не учитель математики и учёный-физик, он бы не поверил. А если бы узнал, что перед ним сидят личный помощник Президента Российской Федерации по текущим организационным вопросам Аркадий Горин и старший помощник военно-морского атташе Великобритании в России Мэтью Скотт, он бы, наверное, разразился саркастическим смехом. Разве они такие на самом деле?

Перед Скоттом возвышалась эксклюзивная бутылка виски, выполненная в виде башни британского Парламента Биг Бен. Рядом с ней стоял приземистый стакан, на четверть наполненный, судя по всему, жидкостью из бутылки. Перед Аркадием замер высокий стакан с только что выжатым апельсиновым соком.

Мужчины, казалось, увлеченно смотрели на сцену, где жарко изгибалась стриптизёрша. Довольно быстро она избавилась от алой плечевой накидки и розового лифчика. На самом деле собеседники, глядя на сцену, видели стриптиз несколько иного рода.

Их губы едва шевелились при разговоре.

– Всё готово, Мэтью.

– А кто «тунец»?

Стриптизёрша сорвала с себя юбку, однако в этот момент на сцену вывалился разгорячённый Маслов и прервал представление. Скрипка тонко взвизгнула, и оркестр озадаченно умолк.

Белобрысая стриптизёрша изумлённо раскрыла густо накрашенный рот. Ещё несколько минут назад Маслов был в отутюженной форме мичмана, теперь же измочаленные форменные брюки и рубашка висели на нём мешком, а галстук лихо съехал на живот. В руке разудалого военного моряка плескался стакан с водкой.

Он одним коротким движением сгрёб стриптизёршу в охапку.

– Люди, ёлы-палы, хорошо-то как!

Сосуд в его руке раскачивался, как будто на сцене вдруг началась морская качка. Водка щедро омыла обнажённую грудь девушки.

Моряк нежно поднёс стакан к губам стриптизёрши, словно решил напоить грудного ребёнка молоком из соски.

– За русский подводный флот. Есть флот, есть Россия. Пей!

Сценический лоск мгновенно слез с артистки, она зябко поёжилась. Вместо отчаянной и зажигательной стриптизёрши перед зрителями вдруг предстала жалкая провинциальная девчонка.

Маслов приставил край стакана к зубам девушки так, словно она всю свою короткую жизнь просила его об этом.

– Пей! Кому говорю?

Актриса, выпучив глаза, невольно глотнула и закашлялась. В следующий миг на сцену выскочили два плечистых огромных, как шкафы, охранника. Девушка в панике бросилась бежать.

Шкафы мгновенно выбили сосуд из руки непутёвого мичмана. Расплёскивая водку во все стороны, стакан с грохотом покатился по твёрдой гладкой сцене.

Охранники навалились на Маслова. Он без видимых усилий отбросил их от себя, словно не сам отбросил, а невидимая пружина сработала на отдачу.

– Не, не угадали, не дамся!

Один из охранников выставил мощный кулак, целя ему в грудь. Мичман перехватил кулак и взял кисть противника на излом. Охранник неожиданно тонко взвизгнул от боли, как поросёнок. Его кулак разжался. Он рухнул на колени.

Второй детина тем временем подкрался сбоку и неожиданно ударил в зубы кастетом. Раздался противный чавкающий звук. Маслов с окровавленным ртом упал на сцену, как подкошенный.

Раздался ужасающий грохот от падения. Сцена вздрогнула так, словно началось землетрясение.

Дирижёр оркестра, как видно, попался с юмором. Он нежно взмахнул палочкой, оркестр мгновенно сориентировался и заиграл умиротворяющую мелодию.

Тем временем охранники поволокли избитого Маслова прочь. Его голова безвольно болталась в такт шагам тащивших его вышибал.

Вдруг рядом со сценой возникла стройная тень Маргариты. Маслов поднял голову, встретился глазами с её глазами и широко раскрыл рот, словно желая что-то сказать.

Маргарита, увидев его измазанное кровью лицо, испуганно прикрыла рот ладонями. Охранники сильно дёрнули Маслова за собой, и он, не успев ничего произнести, уронил голову вниз.

Мэтью шевельнул головой, но не губами.