Максим Толстой - Авеню 14. Саммердейл

– Я вряд ли смогу что-то вспомнить. Я изрядно перебрал вчера. – мой голос, и без того довольно хриплый, звучал сейчас так, словно я болел ангиной.

– А я тебе напомню кое-какие детали, Джонни. – это вступил в разговор Гейси, до сих пор хранивший молчание.

Все перевели взгляд на него. Гейси, всегда отличавшийся чрезмерным спокойствием, выглядел сейчас невероятно агрессивно. Его ноздри гневно раздувались, карие глаза блестели, а мешки под глазами свидетельствовали о бессонной ночи. Его длинные волосы были небрежно собраны в хвост и выглядели очень грязными. Он был в той же самой одежде, что и вчера на фестивале. Очевидно, что он ещё не был дома и провёл всё время здесь.

– Я начну с самого начала, чтобы ты не упустил ни одной детали. – сказал Гейси. – Вчера мы выступали на самом охренительном фестивале в стране. Мы готовились к нему не один год. Мы были готовы. И тут тебе в голову пришла блестящая мысль – немного выпить. Для храбрости. Мы поддержали твою идею – выпили по банке пива, всё было замечательно. Затем ты куда-то исчез практически на час. Заставил нас понервничать. Потом ты припёрся за пять минут до нашего выхода – пьяный в дерьмо. Ладно. Мы отыграли пару вещей довольно неплохо. Но то, что происходило потом, переходило все рамки. Очевидно, ты решил продолжить веселье и полез к бару. Бедняга бармен, ему здорово досталось. Ты взял бутылку виски и начал крушить бар гитарой. Разве это нормально? Потом ты вернулся на сцену и начал поливать зрителей виски, жрать его прямо из горла бутылки. После этого ты начал громить аппаратуру, разбил все гитары, что стояли на сцене – в том числе и чужие. В конце концов ты спрыгнул со сцены и благополучно удалился в неизвестном направлении.

Я молча выслушал Гейси. Пока он говорил, я смотрел себе под ноги, не решаясь поднять глаза ни на него, ни на кого-либо в комнате. Меня отчитывали, как первоклассника. Но Гейси был прав. И мне было очень стыдно.

– Что думаешь делать теперь? – лицо Джека стало ещё более довольным.

– Не знаю… – тихо ответил я.

– И я не знаю, дружище. Ты заварил это дерьмо, тебе и расхлёбывать. – Джек наигранно по-дружески похлопал меня по плечу. Я нервно дёрнулся – мне был неприятен этот жест. На долю секунды мне показалось, что Джек сейчас ударит меня, но этого не произошло. Только его неприятная усмешка стала шире.

Мысли в моей голове вертели блядский хоровод из обрывков вчерашних событий. Я пытался вспомнить что-либо из того, о чём говорил Гейси, но все мои попытки были тщетными. Мне было стыдно, обидно и противно от самого себя. Такого дерьма со мной ещё не случалось. Похожее – да, но не в таких масштабах. Я пытался придумать план действий, как разогнать всю эту толпу возле дома, восстановить доброе имя, но никаких идей мой мозг так и не родил.

– Джонни, мы в жопе. – подытожил Джек. – И эту кашу из жопы и алкоголя заварил ты.

– Я понимаю… Я что-нибудь придумаю… – с этими словами я направился ко входной двери с намерением публично извиниться. Благо, что журналистов на улице было достаточно.

Стоило мне открыть дверь, как относительную тишину на улице прорезал резкий шум: журналисты бросились в мою сторону, фанаты одобрительно закричали, а полиция сдерживала их, не давая никому подойти к дому. Всё происходило, словно в тумане. Я не различал лиц, мои друзья пытались удержать меня, затащить обратно в дом, но им не хватало на это сил. Водоворот рук втягивал меня всё глубже в свою воронку, опережая мысли. Микрофоны затыкали мне рот, вспышки камер ослепляли, а руки рвали на части. Мне хотелось проснуться. Дерьмовый сон.

В общей массе я заметил корреспондента центрального телеканала. Её выдал характерный бейдж на шее. Я начал пробираться к ней. Мне хотелось сделать заявление, принести официальные извинения перед организаторами в прямом эфире.

– Мия Комма, телеканал «Примус». Мистер Фуз, как вы прокомментируете вчерашние события? – девушка поняла, что я направляюсь именно к ней. Странно, но её лицо показалось мне очень знакомым, только я не мог вспомнить, где видел его раньше. Мия была довольно привлекательной девушкой, стройной и подтянутой. Её лицо было идеально симметричным, а волосы были собраны в строгий пучок. Очки дополняли образ типичной учительницы. Я оценил её красоту и даже на секунду забыл, зачем я вообще подошёл к ней.

– Я бы хотел извиниться перед организаторами вчерашнего фестиваля. – сказал я, собираясь с мыслями. – От лица группы «Авеню» и от себя лично заявляю – мы возместим весь ущерб, причинённый вчера и гарантируем, что это больше не повторится.

– Мистер Фуз, вам известно, что организаторы фестиваля «В Эфире» собираются подавать в суд на вас и вашу группу? – спросила Мия.

Это был уже перебор. К такому я не был готов, не был осведомлён и не знал, что ответить.

– Это ожидаемо, учитывая масштаб фестиваля и масштаб убытков, понесённых организаторами. – стараясь не показывать волнения говорил я. – Тем не менее, мы рассчитываем на мирное решение вопроса. Мы готовы удовлетворить любые требования.

Толпа скандировала моё имя, отдельные люди выкрикивали название группы, одобрительные, но не очень цензурные высказывания. Полиция пыталась оградить меня и Мию от них, но толпа была сильнее и настойчивее. То и дело меня похлопывали по плечу, пытались вырвать микрофон и попасть в кадр. Нужно было поскорее убираться отсюда, потому что полицейские начинали сдавать позиции.

– Мистер Фуз… – начала было Мия.

– Мия, я прошу вас, называйте меня Джонни. – я одобрительно улыбнулся ей.

– Хорошо… Мистер… Джонни, мы надеемся, что вы и группа «Авеню» сможете восстановить своё доброе имя и смыть с себя эту дурную славу. – затем она повернулась к оператору. – А мы будем следить за дальнейшим развитием событий. В прямом эфире из Саммердейла – Мия Комма, телеканал «Примус».

Дальнейшие события произошли так быстро, что я не успел отреагировать. Мия и её оператор начали пробираться в своему фургону, я пытался пробиться к дому. Мне мешали журналисты, фанаты и полицейские. Какой-то не самый трезвый фанат пробился через стену полицейских ко мне. Он возбуждённо тряс мою руку, выкрикивая что-то одобрительное. Один из полицейских подскочил к нему и ударил парня по шее дубинкой. Послышался жуткий хруст и парень молча рухнул на землю, а его шея изогнулась под неестественным углом. Я накинулся на полицейского, который начал бить ногой лежащего на земле мёртвого парня. Очевидно, что это был не самый мудрый поступок – на меня тут же бросилась дюжина людей в форме, осыпая невероятно болезненными ударами дубинок. Внезапно глаза начали слезиться, а в горло словно воткнули острый гвоздь. Я узнал симптомы моего внезапного недуга – слезоточивый газ. Я начал расталкивать всех подряд, пытаясь пробиться к дому. Дверь была приоткрыта. Как только я оказался практически возле неё – открылась полностью и две пары рук затащили меня в дом. Затащили с такой силой, что я оторвал ноги на пороге дома, пролетел несколько метров и упал практически на полу кухни. Я попытался встать, но боль в ногах и спине не давала мне сделать это. Я увидел, как Джек и Гейси с красными от газа глазами пытаются закрыть дверь от рвущихся внутрь людей. Сцена напоминала кадры из фильмов про зомби-апокалипсис, только больно уж реалистичным сейчас был этот фильм. Люди, находящиеся снаружи мало чем отличались от зомби.