Геннадий Мурзин - Разноцветье детства. Рассказы, сказки, очерки, новеллы

Да так громко стал стучать, что проснулся Маленький Ёжик, семейка которого (мама, папа и три братика) давно уже обосновалась под пнем, оборудовав уютную, сухую и просторную норку.

Маленький Ёжик, высунув наружу остренький носик, чтобы не разбудить семью, зашипел:

– Чего расшумелся, косоглазый? – подражая своей маме, когда та укоряла его, заворчал. – Все давно третий сон видят, а ты барабанишь.

Маленький Ёжик не знает, как можно «третий сон видеть», но сказал. Потому что от мамы не раз слышал, а мама, как он считает, глупости говорить не станет.

Белый Комочек, которого Маленький Ёжик обозвал косоглазым, перестал отбивать дробь, сложил на спинке ушки-лопасти, нагнулся, посмотрел туда, откуда послышалось недовольное шипение и откуда на него светились две крохотные бусинки.

– Салют, дружище! – бодро сказал он и радостно фыркнул.

Маленькому Ёжику понравилось приветствие, но, подражая папе, он, передернув колючей спиной, не стал сразу выражать свое чувство. Высунувшись наполовину наружу, поводив носиком в разные стороны, Маленький Ёжик, будто всё еще сердясь, прошипел:

– Зима… ш-ш-ш… ночь… ш-ш-ш… спать надо… ш-ш-ш… Бездомный, ш-ш-ш, что ли?

– Ага!

– Ш-ш-ш, как это?

– Так! – беззаботно ответил Белый Комочек, которого Маленький Ёжик обозвал косоглазым, и пояснил. – Меня каждый кустик ночевать пустит.

Маленький Ёжик уже весь вылез из норки и сидел, поджав лапки под себя, на порожке.

– Бедняжка, – он шумно фыркнул и перестал шипеть, потому что не опасался разбудить семейку. – Холодно на ветру-то и на морозе?

– Нормально!

– Ну, да, – Маленький Ёжик покачал головой, тем самым выражая сильное сомнение.

– А ты, – Белый Комочек, спрыгнув вниз, лапкой погладил себя, – посмотри, какая у меня замечательная шубка.

Маленький Ёжик, ткнувшись носиком в мех, подтвердил:

– Мяконькая и такая… ну… такая… кра-си-вая… как снег… и совсем не холодная…

– Ну, а я что говорю? – Самодовольно сказал Белый Комочек. Почесав левой лапкой загривок, хвастливо добавил, чтобы окончательно сразить Маленького Ёжика. – У меня две шубки: летом – серенькая, зимой – беленькая.

Маленький Ёжик, шумно вздохнув, сказал:

– Маменька говорила, что со временем и у меня будет новая шубка, но только…

Белый Комочек перебил:

– Но только не такая красивая, как у меня! У тебя… – он осторожно прикоснулся лапкой и тотчас же отдернул, – ай, как больно. Видишь? Нет, ты видишь?!

Маленький Ёжик кивнул.

– Ага.

Белый Комочек посоветовал:

– Попроси родичей, чтобы достали такую же.

– Нет-нет-нет, – Маленький Ёжик решительно замотал головой, а, чуть-чуть подумав, глубокомысленно добавил. – Своё – всегда лучше, чем чужое. Как мне часто говорит маменька, свои сопельки всегда слаще.

С самой высокой сосны давно уже за ними наблюдают ярко сверкающие в ночи две льдинки. С южной стороны вместительное дупло, а в его дверях – Хитренькая Мордашечка. Глядит вниз, распушив усы. Ей хочется спуститься вниз и также похвастаться своей шубкой. Но… Она помнит про страшнющий запрет матери: без меня – за порог ни ногой. Но мама спит, папа спит, и две её сестрички также спят, а её, Хитренькую Мордашечку (так мать назвала при рождении), сон никак не берет. Ну, вот, сильно-сильно, долго-долго держит зажмуренными глазки, а они все равно раскрываются.

Все-таки Хитренькая Мордашечка вылазит из дупла, садится на ближайший сук, осматривается по сторонам и, распушив хвост, начинает спускаться вниз. Она тихо спрыгивает в сугроб и незаметно подкрадывается к Маленькому Ёжику и Белому Комочку сзади.

– Добрый вечер, – говорит Хитренькая Мордашечка, ухмыляясь в пушистые усы.

Те, захваченные врасплох, вздрагивают. Маленький Ёжик сворачивается в ощетинившийся клубок. Зайчонок же – стремительно прыгает в сторону. Первым приходит в себя Белый Комочек.

– Черт! – восклицает он, издали рассмотрев бельчонка. – Напугала.

– Чем? – невинно спрашивает Хитренькая Мордашечка. – Я же ласково поздоровалась, дружески… Голос…

– Ну, – Белый Комочек вернулся назад и сел, – голос ничего не значит. Бывают такие притворщики, что…

С макушки старой березы раздался старческий хриплый голос Черного Ворона.

– Каррр! Каррр! У людей таких называют паррродистами.

Маленький Ёжик, почувствовав, что опасности нет никакой, распрямился, встал на задние лапки, вытянул остренький хоботок вверх и спросил:

– Шпионишь, дедуль?

Старый Ворон сердито нахохлился и закричал:

– Каррр! Каррр! Каррр! Не шпионю, а контррр-олиррр-ую обстановку… За вами глаз да глаз нужен…

Над поляной, откуда ни возьмись, закружился молодой сороченок. Сделав несколько кругов, опустился на снег, рядом с бельчонком. Сложив аккуратно крылья, почистив клюв о снег, затрещал на всю поляну:

– За кем глаз нужен?.. За мной?.. За вами?.. Лечу… Слышу… Дай, думаю, поинтересуюсь…

Черный Ворон, продолжая все еще хохлиться, проворчал сверху:

– Любопытной Варваре, знаешь, что на базаре сделали?

Чиркнув два раза правым крылом по снегу, сороченок, изображая из себя крутого, процедил сквозь клюв:

– Помолчи, дед! Не мешай молодежи тусоваться!

– Каррр! Гррр-убиян! – Черный Ворон обиженно отвернулся.

Хитренькая Мордашечка, поджав губы (так делала её мать, когда была ею недовольна), укоризненно сказала:

– Прилетел… Сел… Не поздоровался… Не представился… Черному Ворону нагрубил.

Сороченок удивленно спросил:

– Об чем базар, мужики?

Маленький Ёжик культурно поправил:

– Ну, во-первых, здесь нет мужиков…

– А кто?

– Мужчины… Во-вторых, здесь есть и юная леди.

– Хитренькая Мордашечка, что ли? Ну, блин, вы и даете! Еще та оторва!

Маленький Ёжик продолжает гнуть своё.

– Наконец, в-третьих: если хочешь с нами общаться, или как ты выражаешься, тусоваться, то забудь про свои противные словечки.

– Обиделись? – спросил сороченок.

– Дело не в обиде, а в том, что здесь приличное общество.

– Если так, то прошу пардону, судари! – сороченок отвесил общий поклон Маленькому Ёжику и Белому Комочку. Потом повернулся к Хитренькой Мордашечке, выгнув спину, по-рыцарски склонился в персональном поклоне, прочертив крылом перед нею на снегу полукруг. – Извините, сударыня!.. Позволите с вами на «ты»?

Хитренькая Мордашечка хихикнула.

– Можешь, но скажи нам, как тебя зовут?

Сороченок выпятил грудь:

– Позвольте представиться: Крутой Бок, к вашим услугам!

– Это и видно, – иронично заметил Маленький Ёжик и фыркнул, намекая на его недавнюю крутизну.

А еще от зоркого взгляда Маленького Ёжика не ускользнуло то, какое благоприятное впечатление произвели расшаркивания на Хитренькую Мордашечку. Маленький Ёжик чуть-чуть заревновал.