Геннадий Мурзин - Разноцветье детства. Рассказы, сказки, очерки, новеллы
- Название:Разноцветье детства. Рассказы, сказки, очерки, новеллы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785448589911
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Геннадий Мурзин - Разноцветье детства. Рассказы, сказки, очерки, новеллы краткое содержание
Разноцветье детства. Рассказы, сказки, очерки, новеллы - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
А потом, назло «партейным» пошел в церковь и принял обряд крещения. Между прочим, было ему уже двадцать семь. В двадцать восемь родилась у него дочь. Полугодовалую девочку окрестил. Вызвали в профком. Стали воспитывать: позорит своим мракобесием трудовой коллектив. Послал «воспитателей» подальше и ушел, хлопнув дверью. Ничего не сделали. А что бы они сделали с работягой? Их же вождь сказал: рабу терять нечего, кроме своих цепей. С его-то квалификацией да не найти работу?..
За дверью вновь сопение и осторожные шаги, опять в щелочке носик и голубенький глазик. Теперь Иван Васильевич шумно вздыхает. Потягивается.
– О-хо-хо!
Открывает глаза, встает, опускает в тапочки ноги. И дверь спальни тотчас же с шумом распахивается. Ураганом влетает Светланка и повисает на его шее.
– Дедушка, ну, как можно так долго спать?! – восклицает она и гладит редкую стариковскую шевелюру. – Думала: не дождусь. Думала: помру, не дождавшись, – подражая взрослым, заключила вопросом. – Разве можно испытывать так долго мое терпение?
Он крепко прижал к себе ребенка.
– Извини, внученька. Не знал, что у меня такие гости.
Иван Васильевич встал, сопровождаемый внучкой, пошел в ванную, чтобы привести себя в порядок. Он долго и с наслаждением плескался.
6
Когда вышел, то увидел в гостиной накрытый стол и сидящих за ним дочь и зятя, а внучки не было, чему он удивился. Дочь встала и поцеловала отца.
– С Рождеством, папуль!
– С Рождеством, – сказал зять, и они обменялись рукопожатием.
Иван Васильевич присел на свой любимый стул. Дочь придвинула к нему столовые приборы. Зять стал открывать бутылки: для мужчин – водочку, для женщин – сухое.
И тут Иван Васильевич заозирался. Догадывается, что все это не зря, но…
– А где востроглазенькая озорница?
Дочь с зятем, как истинные заговорщики, переглянувшись, промолчали.
Скрипнула тут дверь. В гостиной показалась Светланка. Она была в сверкающем костюме Снежной Королевы и с посохом в руках, на конце которого сияла, подсвечиваемая изнутри разноцветными лампочками, Вифлеемская звезда.
Иван Васильевич воскликнул:
– Боже мой, какая красавица к нам пожаловала! Откуда?!
Вопрос повис в воздухе. Потому что Светланка своим чистым и свежим, будто у ангелочка, голосочком запела:
– Рождество твое, Христе Боже наш,
Вновь пришло сюда, в край российский наш
Да в землю русскую, православную
И в сторонушку разлюбезную.
Много лет назад, во хлеву-яслях
Принесла на свет Дева-матушка
Сына дивного, сына малого,
Сына ясного, сына светлого.
Увидав, волхвы не поверили
В чудо чудное, диво дивное,
Но взошла звезда Вифлеемская,
Господом нашим там зажженная.
То был знак всем им, знак пророческий:
На земле теперь есть Сын-Боженька.
Он – мессия, чтобы суд вершить —
Суд праведный, суд божеский.
Иисусом его нарекли волхвы.
Понесли они весть ту светлую
Во всю ширь земли, во всю даль морей.
А народ везде, столь возрадуясь,
Славить стал Христа, песни петь ему,
Видя в нем самом он заступника,
Покровителя, сына Господа.
Восславим и мы своего Христа,
Православный люд, и помолимся!
Светланка перекрестилась. Потом подошла к ошеломленному деду, обвила ручонками шею, поцеловала.
– С Рождеством Христовым, дедушка! – в горле Ивана Васильевича что-то застряло, а глаза повлажнели. Глазастенькая внучка заметила дедушкины слезы. – Ты плачешь, да? Рождество сегодня и надо радоваться. Тебе не понравилось, как я пела, да?
– Ну, что ты, радость моя! Понравилось.
– Очень-очень?
– Нет слов, внученька.
– А слезы?.. – спросила девочка, усаживаясь за стол возле деда
– От радости.
– Что ты говоришь, дедушка: разве можно плакать от радости?!
– Получается, можно.
– Странно, – сказала девочка, удобно перекочёвывая на дедушкины колени. – Я плачу лишь с горя.
Иван Васильевич заулыбался.
– И часто?..
– Плачу, что ли?
Дед отрицательно мотает головой.
– Нет. Часто к тебе горе приходит?
– Не часто… В декабре в последний раз ревела?
– Из-за чего?
– Учителка двойку врубила.
Дед, изумившись, спрашивает:
– Заслужила, поди?
– Ну, да! Скажешь тоже. Не знаешь, что я учусь на одни пятерки?
– Все мы грешны.
– Учителка – больше других. Несправедлива она!
– Надо уметь, девочка моя, прощать. Иисус Христос, сама знаешь, через какие муки прошел.
Девочка встряхнула головой и ее косички сначала взлетели вверх, а потом, пощекотав шею старика, улеглись вновь на ее спине.
– Знаю. Его злые дяденьки распяли на кресте… А в ручки его гвозди заколотили.
– Ну, вот… А Христос простил всех своих мучителей.
Светланка опустила глаза.
– Трудно… это… ну… прощать-то.
Дед прищурился.
– Кстати, ты мне не сказала, откуда ты эту славку взяла?
– Песню-то, что ли?
– Ее. Мне казалось, что…
Девочка наклонилась к уху дедушки, рассмеявшись тихо-тихо, не выдавая секрета, совсем другое прошептала.
– Уж, знаю, Анька, когда скажу ей, позеленеет от зависти. У нее-то нет дедушки, который песни пишет.
– Ну, Светик, я ведь тоже… Только одну и написал… Случайно.
– Не случайно, дедушка, – строго поправила Светланка, – а по воле Господа нашего.
Иван Васильевич рассмеялся.
– Твоими устами, моя любимица, глаголет истина.
Девочка ничего не поняла из последних слов деда, но ей показалось, что он сказал что-то очень-очень хорошее, поэтому прижалась к дедушке, и на душе того, как и у внучки, стало светло-светло.
…Жива Иванова славка, жива!.. И слава Богу!

Всем по счастью
1
Мама думает, что ей всего ничего, – каких-то четыре года и семь месяцев. Она же, в отличие от мамы, считает себя сильно-сильно большой. Мама говорит ей: «Глупышка, ты моя». Она сердито насупливается и отворачивается, думая про себя: «И никакая не „глупышка“… Кто в детсаде везде первой, а?»
Она лежит в постели, укутавшись почти с головой. Лишь из-под края одеяла светятся изумрудинки-глазёнки.
– Дарья, – это мама из соседней комнаты, – помолиться не забыла?
– Не забыла, мам, – отвечает девочка и весело прыскает в одеяло.
– И молитву прочитала?
– А как же, мам.
– А крестик поцеловала?
– Ну, да-да, мам.
Так каждый вечер… Сколько себя Дарьюшка помнит. Девочке чуть-чуть даже смешно: мама ее, такую взрослую, принимает за ляльку какую-нибудь, сыплет вопросами, на которые заранее знает ответы. Девочка считает: все мамы такие – озабоченные. Слово «озабоченные» услышала от взрослых, гуляя во дворе, и оно ей понравилось, хотя вряд ли понимает его значение.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: