Руслан Гавальда - Литературный оверлок. Выпуск №4 / 2017

– Теперь ложитесь, – сказал Рудольф Нуреев.

– Я…

– Чшш.

Но он не шелохнулся. Гнев обжег его кожу и сразу же обратился во что-то иное, незнакомое. Негодование, желание, страх переплелись в нем так путано, что Абдуллах Амин уже не отличал одно от другого. Он лежал неподвижно, придавленный их совокупной тяжестью, а Рудольф Нуреев, покряхтывая, снял с его ног башмаки и поставил их на пол. Абдуллах Амин, глядя, как они отставляются в сторону, подумал, коротко и без испуга, о смерти.

– Я… – начал он, но продолжать не стал. Настоятельная потребность говорить сменилась столь же настоятельной – молчать, затеряться среди подушек, тканей, солений, консерв и стоящих в большом горшке павлиньих перьев, которые подмигивали ему в полумраке. Он обратился в часть этого подвала, и теперь с ним могло произойти все что угодно. И все было бы правильным.

Абдуллах Амин смотрел в потолок, на пересекающих ткань светло-зеленых слонов. Он стал частью комнаты. Произойти может все что угодно. Он видел свои штаны и рубашку, комком лежавшие на полу, и они представлялись ему одеждой какого-то другого человека, выдуманного им самим.

Рудольф Нуреев, стянув с него и трусы, прошептал: «Прелестно». Абдуллах Амин дышал. Он был гол, если не считать носков. Он был человеком, к которому приложимо слово «прелестно».

Вот и все. Конец.

И все случившееся мгновенно обратилось в ничто. Оно было таким огромным, а теперь стало ничем, оставив лишь вялый стыд и желание оказаться в другом месте. Рудольф Нуреев вытер рот, улыбнулся. Похлопал Абдуллаха Амина ладонью по животу, протянул другую к косяку.

– Извини, – проговорил он. – Ты слишком хорош и я не сдержался.

Муфтий кивнул. А чего еще ему оставалось делать?

– Я хотел… Показать тебе мой любимый островок… И не только показать… Знаешь… Ты можешь там жить… Можешь приплывать, прилетать туда когда угодно… Даже без меня… Ведь я… – Он знал, что может всё рассказать сейчас и получить отпущение грехов. Про эти ночи без Абдуллаха Амина. В грязных сартирах. Про то, как он гуляет без своего Абдуллаха Амина, и как он получил то, что только предложил Абдуллаху Амину, ведь они постоянные партнеры, ведь… Но уже через мгновение от желания его не осталось и следа. Мелкий эпизод, в коем в сущности-то не было ничего, кроме простого любопытства, открытости новизне, которую каждый творческий человек, искатель приключений берет с собой, отправляясь в новый мир. Все это не стоит слов, вдруг решил он, не стоило ссор, скандалов, которые могли из-за этого вспыхнуть, ведь душой то он принадлежит ему одному, ему, ему, только ему…

– Я люблю тебя, – признался он.

Он подступил к мулле – три шага – и поцеловал его в губы. Ни тот ни другой не произнесли ни слова. Абдуллах Амин повернулся к двери. Он чувствовал, что к верхней губе его пристала капелька влаги, – то ли слюны Рубольфа Нуреева, то ли его спермы. Он закрыл за собой дверь, прошел по голому коридору, поднялся, перепрыгивая ступеньки, по лестнице. Ему просто необходимо было спешить в мечеть. И он слишком ошеломлен, чтобы говорить, чтобы сказать, что чувства взаимны.

Но Рудольф Нуреев это понимал.

Прежде, чем Абдулла Амин решил посетить подареный ему архипелаг (так как на самом деле там три почти слитых друг с другом острова) прошло не мало времени, и он начал задаваться вопросом – как попасть на остров? Оказалось – никак! Остров – частная собственность (хотя в том числе уже и его тоже) и посетить его можно только по приглашению владельца, потому что кроме владельца никто не имел его точных координат. А вот подплыть к нему на достаточно близкое расстояние по незнанию – это пожалуйста!

Архипелаг этот, представлявшийся Абдуллаху Амину чем-то большим, как слава его любовника, на поверку оказался весьма скромным – по сути дела, эта компактная группа из трех скал – на Черном море такие скалы называют еще скромнее – камни. Но слава этих камней, действительно, превосходит их размеры.

Он расположен у Амальфитанского побережья, напротив курортного городка Позитано.

Дягилев однажды сказал, что Позитано – единственная вертикальная деревня, какую он когда-либо видел, и действительно, дороги там были не чем иным, как крутыми лестницами, переплетавшимися во всех направлениях между домами. В первый же вечер в этом убедился и Абдуллах Амин, ибо счастливыми обстоятельствами совсем не долго блуждая, он сразу добрался именно туда. Сняв за небольшую плату хижину у одного из местных жителей и случайно выглянув из окна, муфтий-путешественник увидел необитаемый скалистый остров в нескольких милях от побережья. На следующее утро он спросил о нем у Михо (так звали арендодателя, предоставившего Абдуллаху дешевые аппартаменты), и тот рассказал, что это был самый крупный из трех островов Ли Галли, а два поменьше не видны. Острова принадлежали балетному танцору, «какому-то там татарину». «По-моему, он использовал их только для весенней перепелиной охоты».

Совсем не долго доказывая, что он совладелец архипилага (уплатив Махо чуть больше чем стоило за информацию) Абдуллах Амин взял лодку и с сопровождающим отправился на серый каменистый остров, на котором не было никакой растительности, кроме опаленных солнцем кустарников. На расстоянии распростерся залив Салерно, и в целом вид вдоль моря был великолепен. К югу располагался Пестум, на северной стороне – три высокие скалы острова Капри

Прибыв на него, муфтий понял, что ничуть не разочаровался в своём парткнере.

Абдуллах Амин чувствовал, что здесь мог бы найти уединение, в котором так нуждался, откажись он от изнуряющего давления избранной им профессии. Он решил даже, что однажды порвет с духовной жизнью и сделает вместе с Рудольфом Нуреевым его свои домом.

Оглядывая остров, Абдуллах Амин сразу понял, для чего на самом деле он был нужен. Если бы Рудольф Нуреев совершил покупку с целью, о которой щебетали соседи с деревеньки, их отношения расстроились бы и дорожки разошлись, потому что тогда у сомнивающегося Абдуллаха Амина не было бы сомневаться в его полном и окончательном сумасшествии.. Он обнаружил острова совершенно ни к чему не пригодными. Видимо из-за того, что цель покупки сей горы камней Рудольфом Нуреевым установить не удается, соседи и сочиняли сказки про охоту на бедных птичек.

Всякий раз, когда Рудольф Нуреев был свободен от профессиональных обязательств, он все больше и больше времени проводил на островах Ли Галли, совершенствуя и сооружая все, что способствует хорошему отдыху. Не так давно он занялся строительством каменного коттеджа на самом южном конце острова.