Галина Гонкур - Я все смогу

Та наша первая новогодняя ночь была какой-то совершенно бесконечной. Она вместила в себя все: мы успели немного поотмечать Новый год с родителями, Саша со своими, я – со своей мамой, она приехала в Москву погостить к подруге и заодно повидаться со мной, не баловала я ее в ту зиму приездами, а она скучала там одна, после смерти отца, ей, наверное, очень меня не хватало. Это я теперь стала понимать, а тогда вообще ни о чем не думала. Один Саша был у меня на уме, даже учебу подзабросила, чуть сессию не завалила.

После отданных сыновне-дочерних долгов вернулись к друзьям в общагу на Ломоносовский. Вообще, планы на эту праздничную ночь у нас были обширные, но так получилось, что в общежитии мы и остались. Переходили только с этажа на этаж, из комнаты в комнату, из компании – в компанию. Все смешалось в общий веселый хоровод, шампанское и небогатая студенческая закуска давали о себе знать. В какой-то момент мы остались в комнате одни, поцелуи наши затянулись, становились все жарче, все мучительнее, невозможно было разделить тела снова на мое и его, это было одно мучительно извивающееся тело, судорожно избавляющееся от лишних тряпок, не расплетающее рук, ног в каком-то бешеном танце. Больше мы с Сашей не расставались. Месяца через три нам удалось договориться с комендантом об общей комнате, куда мы свезли свои нехитрые пожитки. Но чувствовать себя мужем и женой мы стали именно после той нашей новогодней ночи любви.

Покажи мне кто-нибудь, хоть в щелку, тогда меня, обалдевшую, с пирожками на лестничной клетке, и Сашино поспешное бегство с полузакрытым чемоданом, прокрути его речь о том, что «Лена так любит детей» – ни за что бы не поверила. Да я и сейчас не слишком верю в то, что все это происходит со мной.

Я повернула на двери все замки на максимальное число оборотов и пошла на кухню – к бесконечному кофе и поиску подходящих вакансий, когда дверной звонок прозвучал снова. Это снова был Саша.

– Слушай, – сказал он. – Я тут подумал. У меня… Точнее, не у меня, а у Лены… В общем, есть один очень хороший консультант, психолог, специалист по трудоустройству. Она просто чудеса творит, реально. Ты только не отказывайся сразу, возьми. Я понимаю, тебе, наверное, неприятно. Но ведь не до жиру сейчас, попробуй, а? – и он протянул мне визитку. – Попробуй.

Я взяла голубой квадратик. Его жалость была еще более невыносимой, чем его нелюбовь. Когда же я успокоюсь, когда перестану вслушиваться в его слова и искать зацепки для скандала, для последующих после его ухода мучений, с перебиранием-перетиранием, с бесконечным воспроизведением в памяти выражения его глаз, его формулировок, его интонаций, заминок в речи и ударений? Когда я верну ему эту ставшую ненужной любовь, как вернула его фотографии, покидав их все в пакет перед его очередным приходом? Или любовь уже все, отболела? И то, что меня так мучает, так заставляет страдать – это уже только обида, обычная женская обида? Как бы то ни было, осколки этой истории – незаживающая рана, от которой страдает весь мой организм, я уже бояться стала Сашиных приходов…

Может, и вправду – позвонить по телефону, указанному на визитке? Наладится с работой – а дальше и остальные проблемы авось начнут решаться. Чтобы можно было снова жить, дышать, работать и развлекаться, не пугать людей своей внешностью и не ломать каблуки, не рвать шарфы в бессильной злости на всяких «Петровичей», а?

С деньгами последнее время стало чуть полегче: я продала свою практически новую длинную норковую шубу Люське. Куплена шуба была года два назад, в хорошие времена, я ее практически не носила – не для московских зим и езды на общественном транспорте такая одежда. Норка – нежный красивый мех, не любит, чтобы его сначала поливали дождем, потом замораживали, а потом еще и сверху посыпали снегом, и все это иногда в течение одного дня. Так что надевала я ее всего лишь несколько раз, на торжественные выходы, когда где-то надо было выглядеть посолиднее и дорога туда обеспечивалась личным автотранспортом.

В этой покупке была вся Люся. Еще буквально пару месяцев назад у нее не было денег на новую куртку, пусть даже с распродажи, и работы мы лишились вместе. Люся месяц лежала на диване, ходила по гостям, съездила к бабушке в Ялту – Крым он и зимой Крым, – вернулась посвежевшая и приободренная. Сразу нашла работу, не хуже, а по деньгам и лучше прежней. Тут же взяла кредит, купила у меня шубу, горящую путевку в Тунис на несколько дней («на новой работе я должна сразу себя подать правильно и красиво!») и отбыла на отдых, только ее и видели.

Сумма, вырученная за шубу, была, разумеется, не столь велика, чтобы вопрос с поиском работы стал не актуален на какой-то серьезный срок, но, по крайней мере, позволила мне немного выдохнуть и сказать Саше гордое «нет!» на его вопрос про деньги. Вроде бы мелочь, но приятно. И пусть теперь гадает, откуда у меня деньги. Может, я себе мужика нашла, молодого-состоятельного? Зная Сашу, я уверена, что он не пропустил мимо ушей это мое «нет!», отложил в голове на полочку.

Я пила уже третью чашку кофе, краем глаза посматривая в работающий без звука телевизор. Визитка лежала на столе, рядом с чашкой. Визитка как визитка, но лаковый голубой квадратик чем-то меня беспокоил. С виду ничего особенного, имя «Татьяна Синицкая» и строчкой ниже – «психолог, HR-консультант». Где-то я уже видела этот разбавленный незабудковый цвет, название компании серебристыми вензелями…

И тут меня как током пронизало: Антон! Тот парень c хвостиком, который спас меня в магазине! Он же дал мне визитку, точно такую же! Я совсем про нее забыла, а ведь я ему денег должна, вот же дура!

Я метнулась к вешалке и судорожно начала перебирать висящие на ней вещи в поисках той самой куртки, в которую я была тогда одета. Ее нигде не было. На всякий случай я сбегала в комнаты сыновей – мало ли, вдруг там. Но нет. Тут я хлопнула себя рукой по лбу и бросилась в кладовку, где стояла сумка с вещами, которые больше нельзя было носить, предназначенными на выброс или требующими починки (которые, как правило, все равно заканчивали жизнь на помойке – мама так и не сделала из меня рачительную хозяйку). И точно – куртка была там. Я произнесла короткую благодарственную молитву всевышнему за свою лень и вывернула карманы. Голубой квадратик мягко скользнул под ноги.

Он был точно такой же, явно из одной типографской партии, только имя на нем стояло другое – «Антон Федоров. Психолог, HR-консультант». И телефон.

После этой находки противоречия стали раздирать меня еще больше. Позвонить – не позвонить? Повод для звонка у меня один – отдать долг. Готова ли я прямо сейчас отдать за свое любопытство и продолжение этого, возможно, весьма перспективного, знакомства три тысячи с рублей с копейками? Ну, положим, готова. Снявши голову, по волосам не плачут, чего тут теперь экономить – все равно вырученных за шубу денег надолго не хватит. К Татьяне, которая подружка, судя по всему, «нашей новой жены», я не пойду. Еще не хватало: она мне будет советы давать и рассматривать, а потом в новой семье всё и расскажет. А вид у меня сейчас не тот, не товарный совсем, чтобы можно было себя в таких кругах предъявлять.