Борис Богданов - Простые повествовательные предложения

Скоро он замолчал.

Премьер-президент просыпается рано. Раньше многих обитателей миллионного мегаполиса. Такая привычка у него издавна, когда он и не помышлял о политике. Минуло много лет, Хозяин земли русской разменял девятый десяток, но рука его крепка, спина хранит бравую выправку, глаз зорок, а ум подвижен, как в молодости.

Проснувшись, он какое-то время лежит, рассматривая декор стен и роспись потолков. За последние годы они нисколько не изменились и премьер-президент, наверное, давно заучил, запомнил наизусть каждый завиток лепнины, каждый красочный мазок, каждый случайный волосок кисти, оставшийся на поверхности стены. Созерцать давно знакомое – один из ритуалов, позволяющий Премьер-Президенту настроиться на долгий рабочий день. Стряхнуть старческие сны и выбросить из головы тяжелые мысли, что одолевают его уже лет пять, с уходом жены. Потом он встает и начинает ритуал утреннего туалета. Премьер-Президент еще в начале своего третьего срока, в период новой великой Борьбы с привилегиями, отказался от камердинера. Когда-то он настоял на законе о семидесятилетних: каждому, кто старше, положена прислуга от собеса. Но сам, как пришло время, её сразу отослал. Независимость – его другое имя.

Его собака, молодая сука лабрадора Нелли, уже извивается всем телом вокруг, чуя выход на улицу. На морде её написано обожание. Прогулка с собакой – часть утреннего церемониала, ставшая незыблемым законом. Собаки – то немногое, что держит его в жизни. Они гуляют обыкновенно во внутреннем кремлевском дворе, между Тайницкой, Беклемишевской и Царской башнями. Премьер-Президент прохаживается, обходя открытые ворота Спасской. Вдруг Нелли заметит открытое пространство, рванётся радостно наружу, там много незнакомых людей, перепугается, её будут ловить, а это для собаки стресс. (Я не верю давнишним злопыхателям, что звериные страдания для Премьер-Президента важнее человеческих. Просто животных любить легче).

Они выходят, значит, наступает моё время.

— Здесь Седьмой. Объект направляется в зону «А». Принимай, Тридцатый. – Понял тебя, Седьмой. Все будет О`Кей!

– Уж ты постарайся, Тридцатый. Не проколись опять с туристами. Очень прошу…

С неделю назад группа из Японии упросила старика сфотографироваться на память. Он расположен к общению с народом. Зачем им понадобилось держать в руках карту Москвы? Хорошо, это были японцы. Они покладисты и дисциплинированы. И молчаливо-уважительны к старшим. Можете представить, что мог услышать Премьер-Президент от украинцев? Казахов? Грузин?!

– Ладно-ладно, Седьмой, не паникуй. Старичок будет доволен прогулкой.

Седьмой – это я. Вместе с Тридцатым мы и наши сменщики присматриваем за объектом на территории Кремля. Я – внутренний куратор, он – внешний. Свои ответственные есть у каждого столичного округа, у каждого региона. Если все остальные кураторы отвечают за территории, то в нашем ведении – сам объект.

Мы работаем круглосуточно, сутки через двое, одиннадцать месяцев в году. Один из нас всегда на подстраховке и параллельно на обучении. Учиться приходится, ведь ручейки информации каждый год находят новые русла, они сливаются в потоки, что сметают на своём пути хрупкие фильтры контроля. Крепить эти фильтры – наше дело.

Сегодня моё последнее перед отпуском дежурство, с вечера эффективный менеджер под моим призором. Сейчас он работает с документами. А через полчаса по плану встреча с британским премьером. Такие важные персоны нечасто посещают Кремль. Брайан обмолвился как-то, что у мировых лидеров есть негласное расписание визитов к нам. Премьер-Президент не должен чувствовать себя вне высокой политики. Так или иначе, предстоящий разговор требует скрупулёзной подготовки.

– Третий! Здесь Седьмой

– Хай, Седьмой! Голова не болит? – он постоянно шутит. Думаю, Брайан – не британец, он не укладывается в тот образ, который возникает в голове при словах «подданный Британской короны». Ни капли чопорности, ни намека на тонкий английский юмор. Шутки его незамысловаты, лицо красно, а руки больше приличны каменщику или матросу с парусного судна. Брайан атташе британского посольства и выпускник Лондонской школы политэкономии. При первой нашей встрече он накачал меня гиннесом и теперь не устаёт об этом напоминать. Он наш куратор от европейцев, Третий, мы часто общаемся.

– Забудь, – отвечаю, представляя Брайана по обыкновению развалившемся в кресле в своём посольском кабинете, ноги на столе, в руках банка пива. Истинный британец. Интересно, он тоже устаёт? Рефлексирует? – Я отправил тебе файл с темами беседы. Пусть сэр Ричард будет серьёзен хотя бы внешне и не слишком уходит от них в сторону.

– Не вопрос, дружище! Я не читал еще твоего письма, но могу заложить душу, что речь пойдет об олигархах-невозвращенцах… Скажи мне, зачем эти дряхлые старцы нужны Премьер-Президенту?

– А твой, наверное, будет вспоминать вечного подсудимого и полоний? – я стараюсь наполнить голос сарказмом, это плохо получается, меня разбирает смех. Темы этих бесед удивительно однообразны. Дряхлые старцы! Зачем они человеку столь же преклонных лет? Память людская длинна, изгибы её причудливы. Но как предсказуемы! Веселье не мешает нам решить возникшие вопросы и дать окончательное добро на встречу. А вы думали, последнее слово за высокими договаривающимися сторонами? Наверное, но в нашем случае оно за кураторами. Третьим и Седьмым.

Сэр Ричард не подводит. Хотя до опыта Премьер-Президента ему далеко, сорок лет у власти – не шутка, но разговор движется как по хорошей, глубокой колее. Реплики англичанина выдержанны, колкости малозаметны и уважительны. Я могу расслабиться, помечтать о близком отпуске. Ах, отпуск! Это сладкое слово! Пальмы и море. Или горы и снег. Или лес и корзинка с грибами в руках. Рядом сын. А то Васька стал подзабывать отца. Ещё бы! Я ухожу в ночь, возвращаюсь через сутки, потом отсыпаюсь и только полдня из трех как-то обращаю внимание на отпрыска. Год собачьей службы без отдыха – это много. Заставьте авиадиспетчеров работать столько, и посмотрите на статистику происшествий. Наш труд не менее важен и чреват, жалко, не все это понимают. Сэр Ричард понимает, спасибо ему за мудрость.

Аудиенция меж тем благополучно завершилась. Гарант вместе с британцем отправляется обедать в один из московских ресторанов. Час, а то и все два – в моем полном распоряжении. Можно спокойно готовить утреннюю «инспекцию» в Ярославль.

Центрально-русские территории опекает Двадцатый. Я уже сообщил ему неприятную новость: Премьер-Президент отменил вылет из нового аэропорта «Элитный», что в черте Москвы, и распорядился подать президентский борт в Шереметьево.