Эндрю Брин - Ужас клана. Акт I

Я поставил верующего юношу перед человеком, который видел в нашей вере просто тот свод законов, который не пришелся ему по душе. Все поняли, к чему я клоню, словно инстинкты взывали в душе Сэу-Лана, и на его лице рисовалась слабая неприязнь к неверующему.

– В нашем обиходе имеется страшное слово, присущее, к сожалению, к нам – верующим, – я обратился к Сэу-Лану, – это фанатизм, мои друзья. И именно верующие становятся зачинщиками страшных распрей, а потому я взываю вас постоянно быть благоразумными, и оценивать все, что видите вокруг себя. Мы братья и сестры, несмотря на веру, и без нее мы остаемся все теми же людьми. Нельзя забывать, что мы люди, родня друг для друга, и нельзя враждовать и идти на погибель из-за веры. Это должны знать все в независимости от контингента. Можете сесть, – попросил я учеников.

– Учитель, но почему Оракулы взывают всех людей к обязательному верованию? – спросил другой парень.

– Поскольку я не Оракул, и не могу дать полного ответа, скажу лишь, что для Оракулов, вера в Антарота пропитана любовью к нему и его миру. Они настолько подвержены самовнушению, что видят другой мир как наяву, и для них неверующие, всё равно, что для обычных людей простой человек, идущий по оживленной улице без одежды. Я скажу вам кое-что, но только не поймите мои слова как выражение неприязни или чего-то подобного – Клан Оракулов, это просто люди которые посвятили себя жизни ради чистоты своей души, они не учителя, а потому не находят грань между знаниями нужными и совсем бесполезными. Настоящее сокровище в познании вы естественно найдете среди нас, Хранителей, а потому я вам скажу, чтобы вы не велись на громкие слова Оракулов, а все трезво оценивали. И самое главное, не верить разным пророчествам, падающим из уст каждого Оракула. Есть вопросы?

– Учитель, а вы верующий? – спросила девушка, ранее поднявшая руку.

– Да, я верующий, – сознался я, – я живу по законам нашего великого Антарота, следую всем его правилам. Ранее, когда я был молод, я был на перепутье выбора. Мне пришлось решить быть ли воином в соответствующем клане, или же посвятить свою жизнь знаниям. Только из-за веры я не взял в руки оружие, и выбрал служение знаниям и их хранению.

Но сказанное мною было ложью. Увы, я не мог сказать, почему именно пошёл в клан Хранителей.

– Но учитель, – вмешался еще один ученик, – вас знают как очень хорошего бойца, вы же занимаетесь тренировками на мечах помимо основных своих обязанностей.

– Не нужно путать одно с другим. Вступив в Клан Воинов, я бы поклялся стать на защиту Гикии, а значит, был готов убивать за свою страну, это было неприемлемо для меня. Простые тренировки в свободное время и оттачивание боевого мастерства всего лишь дань уважения тому выбору и мудрому решению в прошлом. Я не хочу хвастаться, но я действительно считаюсь одним из самых опытных бойцов, но я не воин, а значит, никогда не использую свой опыт против другого человека, будь хоть враг передо мной, ибо таковы заповеди моей веры. Но вы также, наверное, спросите, как я могу верить в бога, если большую часть жизни посвящаю себя науке. Вы будете правы, сомневаясь в этом, потому что наука и религия это сферы жизни, которые никак не могут уживаться друг с другом. По большей части я, конечно же, остаюсь учёным и как учёный истинно поверю в бога, если увижу его, как многие бы хотели. А говоря, что я верующий, я подразумеваю веру в высшую справедливость, а не конкретно в загробный мир и тому подобное.

– Понятно, – покивал задавший вопрос юноша.

Наша беседа затянулась еще на долгое время. Даже когда мои ученики устали, они продолжали слушать и впитывать каждое мое слово. Я давно научился говорить со своими учениками так, чтобы они буквально проглатывали все сказанное мной. В частности за это, и не только, они любили ходить на мои уроки. Часто было просто интересно поговорить с выдающимся мудрым человеком, к тому же самим Лидером Клана Хранителей.

Наш урок был окончен. Я отпустил по домам учеников, а сам вернулся в спальню с большим желанием увидеть Арибет. В какой-то момент я боялся, что все произошедшее сегодня было просто хорошим сном. Какое счастье, что это было наяву, и, зайдя в спальню, я увидел её, мою Арибет. Она сидела на кровати и задумчиво смотрела в окно, втягивая свежесть прохладного воздуха.

– Как спалось, Арибет? – спросил я, нарушив тишину.

Она улыбнулась, быстро скрыла грудь под одеялом и вздохнула, наверное, все еще радуясь нашему примирению.

– Меня мучает очень странное чувство. Воспоминания не дают покоя, о том, как мы жили здесь.

– Теперь все будет хорошо, – с надеждой сказал я, – твои покои ждут, пока хозяйка вновь туда вернётся. После твоего ухода я запер их на ключ, не тронул ни единой твоей вещи.

– А мне казалось, ты в гневе все уничтожил. И никто туда больше не заходил?

– Кроме меня не было никого. Я был там, вспоминал о тебе, сам себя терзал.

– Я рада, что мы снова вместе, – она обняла меня, когда я сел рядом с ней.

– Надо сказать Джаану, чтобы дал пару человек для уборки в твоих комнатах.

Я встал и закрыл окно, оттуда начинал веять холодный ветер.

– Нет Мор-Сул, не стоит. Лучше скажи, а девочки мои еще в твоем подчинении?

– Ты имеешь твоих тогдашних служанок? Нужно спросить у Джаана.

– Я бы хотела их забрать обратно к себе, вместе мы и уберемся в комнатах.

– Как пожелаешь любимая, – поцеловал я её.

– А чем ты займешься?

Этот вопрос открыл волну тяжелых раздумий. Ох, какой был соблазн верить, что после примирения с Арибет я просто смогу проводить с ней время, наслаждаясь ее красотой, и простым пониманием, что она рядом. Не сравнить это с тем, как в тоскливые будни, когда я был погружен в работу, думал только о ней, и от этого становилось легче. Сейчас же она рядом. Я был словно маленьким ребенком, радующимся жизни. Будь возможность, я бы сложил все обязанности хоть сейчас, но пока я продолжаю оставаться тем, кем являюсь на самом деле. Я вершитель истории, от моей руки зависит, в каком свете наши потомки узнают о нынешних днях. Казалось бы, простые строки, но, сколько они могут значить. Теперь даже не верю, что когда-то я мечтал стать Лидером Клана. Еще с юности. А теперь с таким равнодушием отношусь к своей должности, забыв всё, через что я прошел. Сейчас же, чем дольше я нахожусь вместе с Арибет, тем сильнее соблазн оставить Клан, к счастью она меня поддержит, в любом случае. Ей все равно кем я буду, лишь бы был рядом.

– Пойду заниматься делами, – наконец ответил я.

Она вспомнила всё, что скрывалось за белой вуалью радости от примирения. Сразу увидела во мне не любимого человека, а Лидера Хранителей, и понимала все что меня гложет, может даже хотела наставить на нужное решение, но боялась, сама не зная чего. Я полагаю, и не решится никогда спросить, не устал ли я от всего этого…