Деметрий Церкос - Орден Лорелей

Король выпрямился и замер. Его челюсти сжались настолько, что если бы между его зубов можно было бы положить графит, он непременно превратился бы в алмаз. На висках у него выступили вены. Пронон не видел за спиной брата, что тот нашёл, но точно знал, что значит этот каменный профиль.

– Я приведу лорда Вейка.

Король не ответил. Он бросил рассеянный взгляд на брата, как будто не понимая, о чём тот говорит, и сам направился к старому лорду.

– Да, Ваше Величество?

Высокий, широкоплечий, с непроницаемым лицом и глазами из угля, Король был похож на бога Войны и Мести. Вернее, на его мраморное изваяние, стоявшее на мысе Стрекозы. Лорд Вейк не раз видел эту огромную статую, напоминающую о вражде с жителями морских глубин, и каждый раз она внушала ему какой-то религиозный страх. Вот и сейчас он ощутил его сполна.

– Это ребёнок, – челюсти и зубы короля были всё так же сжаты, слова его просачивались между зубов. – Это и есть восьмой? Вы схватили ребёнка?

Лицо Пронона выражало гораздо больше, чем лицо его брата. Глаза были выпучены от изумления, лоб избороздили складки, а густые брови поднялись так высоко, что их не было видно за кудрявой чёрной шевелюрой.

– Он был среди прочих, Ваше Величество, – лорд Вейк был не намного ниже Короля, но под его тяжёлым взглядом старик чувствовал себя расплющенным по палубе, как под наковальней. Старик нахмурился и уставился на деревянную обивку корабля, стараясь избегать разгоревшегося взора своего правителя.

Пронон обернулся к Королю:

– Чёртовы Лорелеи! Они теперь вербуют детей! – он был одновременно шокирован и взбешён.

Правитель проигнорировал брата. Он, не отрывая глаз, смотрел на седого лорда.

– Мы не детоубийцы, – сказал Король наконец.

– Да, Ваше Величество, – лорд Вейк растерялся. Его руки, покрытые пухлыми венами и жёсткими мозолями, слегка затряслись. Старик поспешил скрыть это, сцепив их за спиной.

Он потратил на создание этих кораблей все свои умственные и душевные силы, не говоря уже о шести годах работы. Он мог бы провести это время как другие знатные мужчины его лет: играя с внуками, наедаясь до икоты или охотясь в лесах, – но нет. Что хочет Король? Не прикажет же он разобрать все корабли из-за одного единственного ребёнка, попавшего в узы?

Пронон думал о том же. Он знал, что благородство его брата часто мешает ему принимать верные решения.

– Мой Король, я уверен, в этом нет вины лорда или его изобретения. Если ребёнок оказался там, значит, он был участником этой разбойничьей шайки. Не имеет смысла ставить под сомнение полезность кораблей-ловушек.

Челюсти Короля расслабились, а полный удивления взгляд направился на старшего брата. Его официальный тон напомнил правителю, что в первую очередь он должен думать о благополучии своих подданных.

– Похороните ваших жертв. Проверка окончена.

Вскоре Король с братом отплыли на своём судне в сторону столицы, а лорд Вейк остался на корабле-ловушке для того, чтобы сжечь останки восьми чешуеногих и одного тритона, а затем развеять пепел над Океаном, который был когда-то их родным домом.

Через три дня лжекорабль прибыл в порт, где его разобрали, предварительно изучив следы, оставленные хвостами тритонов. К сожалению, каждая ловушка была рассчитана лишь на одно использование. Страшное орудие смерти осталось бесформенной кучей дерева на берегу небольшого городка, оставленной для нужд бедняков.

Однажды ночью в этой куче мусора один рыбак нашёл сеть, очень прочную и явно сделанную на совесть. «Рыбка была большая, да воздухом дышать явно не хотела», – подумал он, разглядывая следы борьбы на аккуратных ромбах ловушки. Никто не знал предназначение этого странного судна, никто не знал, что за рыбка была в его сетях. И уж конечно, никто даже не хотел знать отчаяние, бессилие, ужас и боль, испытываемую несчастной рыбкой. Каждый вдох резал как ножом нежные жабры, каждое движение пронзало болью маленькое тельце. «Пусть это закончится, пожалуйста, пусть это закончится», – думала рыбка, прощаясь с миром. И это закончилось.

Эллисесс гуляла по замку в одиночестве. Это было самое любимое её занятие. Пока отец с дядей были в отъезде, на всей территории стояла тишина, лишь изредка прерываемая чьими-то шагами или осторожным шёпотом. Никаких официальных визитов, знатных гостей или заседаний Шестёрки Лордов.

Прекраснее всего в отсутствие Короля выглядел Тронный Зал. Просторное помещение было полно света, огромные окна выходили на Океан, и не было слышно ничего, кроме далёких звуков прибоя и порывов ветра.

Ни души. Эллисесс поклонилась пустому Трону и села с книгой у его ног, прямо на пол. Книга называлась просто: «Цветы». В ней содержались описания всех известных цветущих растений, но Принцесса любила эту книгу за иллюстрации. Тонкие штрихи создавали удивительные по полноте и объёму изображения самых разнообразных трав, кустарников и деревьев. Они выглядели настолько правдоподобно, что казалось, будто сочный бутон можно сорвать прямо со страницы, и если наклониться ниже, можно вдохнуть его аромат.

– Простите, не хотел Вас прерывать, – в Зал вошёл Дайлонд, кузен Эллисесс. То, как стремительно он двигался по длинной комнате в сторону Трона, говорило как раз об обратном: он искал Эллисесс, нашёл её, и теперь намеревался прервать её занятия.

Эллисесс встала, слегка склонила голову и, отчаянно пытаясь смотреть в окно, на потолок, на пол, то есть куда угодно, кроме своего до безобразия красивого кузена, поздоровалась.

– Что Вы здесь делали одна? – чёрные, как и у отца, и у дяди, глаза Дайлонда, напротив, смотрели прямо на Принцессу.

– Читала, – пробубнила она неуверенно.

– Очень мило, – Дайлонд скорчил забавную гримасу. – Вам не скучно? В отсутствие наших отцов я даже не знаю, чем себя занять. Хотел было пораздавать указания, ну, Вы понимаете, – он озорно повёл бровями наверх, – но не вышло, все вокруг при деле, просто какая-то идеальная страна порядка, – притворно-расстроенным тоном поведал племянник Короля.

Эллисесс попыталась поднять уголки губ вверх, но улыбнулась она скорее не кузену, а чистому каменному полу под ногами.

– Почему Вы всегда такая напряжённая? Придворных дам рядом нет, а я пришёл с миром, – с этими словами юноша сел на пол ровно в ту же позу, что была у Эллисесс до его прихода.

Дайлонд на самом деле не догадывался, почему его кузина так смущена его появлением, почему она всегда стесняется при его появлении где угодно. Он указал рукой на пол рядом с ним:

– Приглашаю Вас занять Ваше место, Принцесса.

Эллисесс с тоской посмотрела на дверь, потом на окно, решила, что до двери слишком далеко, а окно – явно не выход из сложившейся ситуации, и обречённо села. Нет, она не была тайно влюблена в кузена. Просто его идеальная кожа, прямой нос и невероятной глубины глаза наводили её на одну мысль: «Вот из него бы точно получилась Принцесса лучше, чем из меня».