Михаил Русанов - Лад Посадский и компания. Книга III. Дела военные

Ярмарки, базары, рынки – жизнь бойкая, торговая. А теперь, с лёгкой руки Крута Макди, купца заокеанского, круглосуточная! Выстроились в Посаде два огромных супермаркета. Купцы посадские смотрели на дело такое с ухмылками. Но позже, когда вознеслись павильоны огромные на три этажа, в аренду брали площади торговые. И вроде всё неплохо, днём торговля как везде идёт. А вот ночью какой торг? А Макди хитрый и за ночь арендную плату снимает!

В Посаде ночью совсем иная жизнь – костры пылают, ночной наряд дружины на конях передвигается с одной площади базарной на другую. В кабаках редкие посетители чарки полнят.

В «Пьяном гоблине» конечно же, людей по более будет. Но и те не спешат ночью торговые сделки вершить.

Так что пустуют супермаркеты. Продавцы за прилавками сонно чахнут.

Иной раз ситуация меняется. Примчат, к примеру, в Посад Люди Песков, вечно спешащие, торговлю не ведущие. В песках своих всё ножом берут – али с путников-ротозеев каких, али с соседей-надоедей, коих сама Дева Песков наказывать велит! А тут – на те вам, СУПЕРМАРКЕТ! Круглосуточный. Не надо восхода ждать, чтоб запастись в дорогу дальнюю. Вот и оставляют медь, а где и упряжь серебряную в заклад за товар первой необходимости. В супермаркетах такого – пруд пруди!

И всё же не супермаркеты эти погоду в торговле посадской делают.

Базары и ярмарки, – с их многоязыким разговором; со сплетнями и слухами; с ценами, кои, ежели умеешь, сбить можно до гроша медного!

С праздниками, пахнущими пирожками печёными, с начинкой всякой – картошечка мятая, капустка жареная, малина, яблоки, черника!

С неизменными смотринами, у кого какой товар выставлен!

С ароматом зелени и специй разных – хундустанских и прочих, заморских!

С блеском стали, с переливом шёлковым, с ржанием конским, смехом девичьим!

С руганью и радостью:

– Эй, сколь времени не виделись!

– Да ещё столько не видеться! Тьфу!!!

С кваском терпким, что к пирожкам тем, печёным, обязательно предложат! А блинчиками какими в разнос торгуют бабки ярко разодетые! Эх, да что там говорить, это видеть надо! Пробовать!

Хаос и суматоха радостная, от которой в глазах рябит.

* * *

Лад, в сопровождении Снежки и Ини, неспешно и чинно гулял по рядам торговым. Деловито разговаривал с купцами знакомыми.

При его приближении кое-кто товар с лавок прибирал. А как же, он ведь кто?

– Кто, кто… Лад, чтоб ему пусто было!

– Ну, так что с того, что Лад, Чер-Туй тебя заплюй?!

– Ущербный он. Ворожба не берёт его. Чары не властны над ним! А в торговле ЧЕСТНОЙ без обмана и чародейства никак нельзя!

После разговоров таких, прятали товар, на который ворожили чтоб, значит, быстрее и выгоднее продать, с рук сбагрить! Лад же всё видит – чародейство какое, или ворожба хитрая, для него всё едино – как ткань прозрачная.

Возле своих – не лавок, нет, торговых рядов целых, Лад шаг медлил. Придирчиво осматривал всё. Только недостатков то не было! Во всём видится расчётливый ум Гадины.

Сплюнув, спешил Лад дальше. Сёстры-феминистки не отставали.

Возле рядов купцов итайских задержались. Отведал Лад чай душистый, умело заваренный итайцем старым. Снежка с Иней миндалём в сахарной глазури побаловались.

Поблагодарив купца за чай да разговор дельный, дальше шёл Ладушка.

Хундустанские купцы важно расспрашивали о планах: – будет ли в этом году сделка, как в прошлый год. Тогда прибыльно всё обернулось. Пять обозов специй и трав разных за больше деньги Ладу отошли. Теперь на кухне «Пьяного гоблина» блюда стряпаются со специями на радость гурманам. Да и для хундустанцев, и прочих, не из северных земель, любая пища без специй – пресная.

Что соль да перец, когда хочется и райхона к лапше итайской, майорана к рыбе жаренной, эстрагона к дичи лесной!

А вепрятина, маринованная с черемшой, да запеченная после в зёрнах горчицы?!

А рис – излюбленное блюдо самого Комер-сана! – приправленный кумином, барбарисом, шафраном и паприкой сладкой!?

А булочки душистые с корицей?! Хлеб посадский, – куда уж тут изгаляться, и так объедение одно, – но и тот с зёрнами кориандра на корочке тёмной, вдвойне вкуснее!

Квас посадский, отыгравший на сухарях денька три-четыре, после сдобренный изюмом – сушёной ягодой франзонской, – пьёшь, и напиться не можешь!!!

А… Хватит, слюни вон по губам пузырятся, язык глотается!

И как следствие – расширение списка клиентов постоянных «Пьяного гоблина». Ибо где, как не в ресторации отменные знатоки дела поварского такое приготовят, – пальчики оближешь! Вкус разными оттенками играет благодаря специям!

Соглашался Лад, – будет сделка, не хуже прошлой. Прощался, и к другим спешил.

Возле рядов бовусских купцов всегда толпа, толчея, суматоха. Как иначе, ежели торгуют бовуссцы окороками мясными, сардельками говяжьими, колбасками, которые ой как хороши к капустке квашеной, тушёной. А если прибавить к этому с пару десятков сортов пива отменного, – бутылками, пинтами, бочками!, выставленными тут же – подходи, плати, пей; станет ясно, отчего – толпа, толчея, суматоха.

Тут то Лад и почувствовал, как чьи-то проворные пальцы умело снимают с пояса кошель, серебра полный.

Схватил он воришку за руку, дёрнул на себя. Выпал из толпы на него человек странный. Худой, ростом ниже Лад. Одежда, непонятно какая – брюки хундустанские, рубаха широкая посадская, чалма с головы двумя концами лицо скрывает, как у людей Песков, только глаза видны.

Вся одежда грязная, в пятнах, разводах тёмных. И запах гари, будто с пожарища человек.

Пока Лад озирался в поисках феминисток, – отстали сестрички, в толпе затерялись, – воришка заскулил, дёрнулся, со второй попытки вырвался и нырнул обратно в суматоху. Лишь колечко, соскользнувшее с его пальца, осталось в ладони Лада.

Тут Снежка с Иней подоспели. Лад сурово оглядел горе – охранников. Одёжка форменная мята. Из-под беретов кудри девичьи высыпали. На щеках румянец играет.

Лад не собирался их распекать. Видел, как отдуваются обе, – пробились, запыхались. Усмехнулся на их вопросительные взгляды. Ничего не сказал.

И о воришке умолчал. Колечко в кармашек потайной спрятал.

После ощупал пояс, – кошеля как не бывало! Тут не сдержался, – сплюнул.

– Всё, нагулялись!

Сестрички переглянулись. Им то давно расхотелось по базарам да ярмаркам за Ладом шастать. Но… служба! Да и Ладу не скажешь, – засмеёт.

Перевели дух. Нагулялись, так нагулялись!

* * *

Вечером, отужинав, рассказал Лад про инцидент дневной жене. Серебра не жалко. Коли сумел проворный снять с пояса кошель, считай, – заработал! А купцу ротозею – впредь наука!

Рассмеялись тут оба. Зятья чай подала.

– Сестрички ужинали? – Лад раздумывал, сказать Гадине про колечко, или не стоит? Решил пока не говорить.