Игорь Фарбаржевич - Зеркальный бог

Синьор ди Степпа аккуратно – раз в месяц – жертвовал большие деньги на нужды храма и раз в год покупал индульгенции на крупную сумму. Это еще больше раздувало сплетни вокруг скульптора, ибо обычный человек с повседневными грехами не станет менять деньги на какие-то там бумажки, пусть даже выпущенные святым папством.

Стрешнев деликатно постучал дверным молотком в глухую калитку палаццо.

Никто не отозвался.

– Forza, signiore! – посоветовала ему проходящая мимо старушка.

Он постучал сильнее. Резкий неприятный стук разнесся по всей улице. В нескольких окнах дома напротив приоткрылись занавески.

– Chi e? – раздалось из-за ворот.

– Я из России, – торопливо промолвил Стрешнев. – Хочу поговорить о выгодном заказе…

В калитке открылось крошечное квадратное окошко, и чей-то карий глаз внимательно стал разглядывать гостя. Глаз, видимо, удовлетворился осмотром: окошко захлопнулось и тут же приотворилась калитка, однако, ровно настолько, чтобы в нее можно было лишь протиснуться, что и сделал Сергей Ильич, перешагнув через каменный порожек.

Дворик был тих и пуст, на цветочных клумбах чинно цвели фиалки и камелии. Не росли, как во всех дворах, фисташковые и ореховые деревья, олеандры и прочее. Только прямо у парадного входа зеленела пиния, и ее крона буйно разрослась над полукруглым балконом. Дорожки, вымощенные цветными плитами, были тщательно подметены и даже, казалось, вымыты.

Слуга – мрачный подтянутый старик – тщательно запер калитку и протянул руку к дому, приглашая гостя.

Внутри роскошного, отделанного мрамором палаццо так же было тихо и пустынно. В доме великого скульптора отсутствовали следы какой-нибудь его профессиональной работы.

Гостя провели в уютную небольшую гостиную, где, несмотря на знойный август, топился камин.

На одной стене возвышались стеллажи с книгами, на другой висела картина в овальной раме. На ней были изображены цыгане: мальчик с гитарой и девочка с несколькими монетами в смуглой ладони.

Слуга подбросил в огонь поленьев, прислушался, затем торжественно произнес:

– Siniore di Steppа! – и почему-то вышел.

Покрытые золотой лепниной двери вскоре распахнулись. Слуга появился вновь, толкая перед собой инвалидное кресло. В нем сидел седобородый крепкий мужчина, одетый в теплый парчовый халат и шерстяные перчатки. Он кутался в цветной клетчатый плед, словно за окнами свистела сибирская вьюга.

Это и был хозяин палаццо синьор Пьетро ди Степпа.

Разбитые параличом плотно укрытые ноги безвольно свисали с подножки. Руки, начинающие терять координацию, дрожали, и лишь седая голова была еще подвластна своему хозяину, хотя глаза смотрели на все пустым и потухшим взглядом. Смуглое лицо его, покрытое сетью глубоких морщин, напоминало обработанный резцом камень.

Завидев гостя, синьор Пьетро прищурился, и какая-то искра на мгновенье вспыхнула в безжизненных глазах. Гость поклонился:

– Стрешнев Сергей Ильич. Потомственный дворянин. Из России!..

– Чем могу служить? – спросил скульптор по-русски с небольшим мелодичным акцентом.

Сергей Ильич улыбнулся как можно любезней, намереваясь произвести хорошее впечатление:

– Я услышал о вас от моего приятеля… э-э-э… синьора Афонина. Он заказывал у вас фигуры девяти муз для своего театра в городе С.

Ди Степпа утвердительно кивнул.

– Очень тонкая работа! – восторженно похвалил Стрешнев, уверенный, что нашел нужный тон разговора. – У вас прекрасный вкус и золотые руки, синьор!

Ваятель даже не улыбнулся, как сделал бы на его месте любой другой, услышав похвалу. Напротив, синьор Пьетро нахмурился и холодно промолвил:

– Чего хотите вы?

– Заказать или купить что-нибудь из ваших работ, – с готовностью ответил Стрешнев, осмотревшись вокруг себя: – Однако, не видя образцы, а также не имея чести посетить вашу мастерскую…

Скульптор хотел было что-то сказать, но тут стоящие у окна напольные часы в виде танцовщицы, держащей в руках циферблат-бубен, прозвенели восемь раз.

– Простите меня, синьор, – обратился он к Стрешневу с ледяной учтивостью, – но, к сожаленью, наша встреча не была заранее оговорена. Строжайший режим заставляет жить не так, как хотелось бы… В это время меня посещает доктор. Так что вынужден извиниться за прерванную беседу, и жду вас завтра к полудню.

Он кивнул головой, и слуга с любезным равнодушием указал Стрешневу на выход.

– Прошу быть обязательно… Меня очень заинтересовало ваше предложение… – услышал Сергей Ильич вслед голос скульптора.

Он неспешно двинулся по улице, рассчитывая зайти в ближайшую по пути остерию. У Стрешнева даже засосало «под ложечкой». Но тут навстречу ему промчалась карета и остановилась у ворот, из которых он только что вышел.

«Наверно, доктор приехал…» – подумал Сергей Ильич. Из кареты вышел мужчина. За ним – девушка. На юном лице было написано любопытство и нетерпение. Взяв ее под руку, мужчина постучал в знакомую калитку. Калитка незамедлительно отворилась, и новые гости поспешно вошли во двор. А карета осталась у ворот. Чувство голода улетучилось, словно пар над чашкой чая. Сергей Ильич решительно повернул назад.

Для начала он полюбопытствовал, нельзя ли проникнуть в палаццо со стороны узкого переулка. Переулок был темен и пуст. Крепкие – толщиной в руку – ветки винограда добрались до самого верха кирпичной стены.

Не долго думая, Сергей Ильич стал взбираться по лозе. Не прошло и минуты, как, сам себе дивясь, он уже спрыгнул в траву, по ту сторону ограды, подбежал к дому и, ухватившись за толстую ветку, без труда подтянулся на ней. Окно сразу же оказалось перед его носом.

Эта была та самая комната, в которой Стрешнев успел побывать. Он не слышал, о чем говорили пришедшие к скульптору, но превосходно все видел.

В гостиной шел торг. Пьетро ди Степпа отсчитывал деньги под немигающим взором мужчины. Девушка стояла рядом, разглядывая картину с цыганами – видимо, ее покупали. Наконец продавец и покупатель ударили по рукам. Слуга достал из шкафа синюю бутыль с вином и стал разливать его по бокалам. Мужчины чокнулись. Девушка пить не стала. Затем, откланявшись, они повернулись к выходу, но тут!..

Тут произошло нечто такое, от чего кровь у Стрешнева похолодела, несмотря на вечернюю жару.

Мужчина пошатнулся и рухнул на пол. Девушка вскрикнула, но не успела она кинуться к упавшему спутнику – слуга схватил ее и по кивку хозяина насильно влил ей в рот вино, от которого она только что отказалась. Гостья сопротивлялась, несколько алых капель упали на светлое платье.

Скульптор подождал минуту-другую и, убедившись, что они то ли мертвы, то ли без памяти, – усмехнулся такой зловещей улыбкой, что Сергей Ильич чуть не свалился с дерева.