Мария Фомальгаут - Росток Имболка

Интересно, что он мне ответит…

А я не знаю, что он мне ответит.

Потому что я никогда ему ничего такого не скажу…

– Меня… меня казнили…

– Да. Вас казнили.

– Нет… еще не казнили… если я тут сижу.

– Нет. Вас уже казнили. Вы помните, за что вас казнили?

– Это… это секретный проект.

– Уже не секретный. Вы помните, за что вас казнили?

– Помню… долго объяснять… две частицы…

– Вы можете продолжать работу?

– Она под запретом…

– Уже нет. Так вы можете продолжать работу?

– Это зависит от множества факторов… в частности…

– Об этом с нашим помощником поговорите…

– Но… почему я живой?

– Об этом тоже с помощником поговорите… вставайте, вставайте… идти-то можете?

– Ну что у них там?

Это капитан спрашивает.

Прислушиваюсь.

Всё обрывается в душе.

– Она… она мертва.

– Катя твоя?

– Катя…

Снова прислушиваюсь, не понимаю, что-то, что-то…

– Я… я её больше не слышу.

– Так, вы мне тут не выпендривайтесь, давайте, слушайте…

Снова мотаю головой.

– Не слышу.

Капитан грохает кулаком по столу, я даже не вздрагиваю:

– Вы мне диверсию устроить решили или как?

– Да ничего я вам не решил устроить, говорю вам, не слышу!

– Что. У вас. Случилось.

Он говорит тихо, неуверенно, делает паузы, большие, длинные, движется тоже неуверенно, как будто боится собственного тела.

Смотрю на него. Вспоминаю. Это лицо я видел на фотографиях с короткими подписями, – проводил исследования… арестован… казнен…

– Что. У вас. Случилось.

Отвечаю:

– Я не слышу Катю.

– Катя это…

– …половина моя. Вторая.

– Интересно-интересно… пятый случай за неделю…

Хочу заорать – вам интересно, а я Катю не слышу.

Не ору.

Лес пахнет черникой.

– А мы всегда будем вместе…

– Всегда-всегда.

– А мы никогда не расстанемся.

– Никогда-никогда.

– А давай так играть, а королевство такое было, там кто сказал, что никогда не расстанется, тот навсегда расстается…

Здесь надо бы еще вспомнить что-нибудь. Про неё. Про меня. Про нас. Только ничего не вспоминается, вернее, вспоминается, только всё какое-то не то, разговоры какие-то… ни о чем… Ну, вот однажды… Да мало ли что там было однажды, ничегошеньки не вспоминается такого, чтобы было о чем рассказать…

Капитан показывает на меня.

– Когда он услышит Катю?

Ученый мотает головой:

– Никогда.

Ученый… а ведь у него есть имя. Имя, дата рождения, дата смерти, дата воскрешения, биография, ученая степень, увлечения, любимые книги… Только я не знаю его имени, ничего про него не знаю. Кто сюда попадает, у того уже нет имени, ничего нет. И Катя была не Катя, а объект номер два, это я всех приучил Катю Катей называть…

– Никогда.

Капитан кипит и клокочет:

– Я вам за что плачу?

– Да вы мне хоть миллион заплатите, ничего мы не сделаем… никогда он не услышит Катю.

– А раньше как слышал со скоростью света или как оно там?

– А никак.

– В смысле… никак?

– В смысле. Тут, понимаете… два варианта может быть… что он угадает мысли катины… или не угадает.

– Ну, может быть.

– Ну и вот… каждый раз действительность расходится на два варианта… но существовать может только один вариант, где два человека, две частицы почувствовали друг друга…

– Так, вы мне мозги не парьте, давайте уже ближе к делу…

– Куда уж ближе… вот мы сейчас во втором варианте действительности… где они друг друга не услышали.

Капитан бледнеет:

Хотите сказать…

– …что мы обречены.

В последнем проблеске сознания думаю, что где-то есть действительность, где мы услышали друг друга.

И где мы не расставались.

Никогда-никогда…

Играет струна.

Ну, не одна струна, много их, струн.

Ну, мы про одну поговорим, а то сильно много будет.

Вот дёрнулась струна, р-р-раз – и нота появилась.

Какая нота?

Ну, пусть будет, например, фа.

Или ре.

Нет, фа.

А вот снова струна дернулась.

Вот и вторая нота подоспела.

Пусть будет до.

Снова дрогнула струна.

Вот и нота ми.

В другую сторону качнулась струна.

Вот и кварк.

…стоп-стоп-стоп, какой кварк, откуда кварк, куда кварк, зачем кварк, нет такой ноты – кварк.

Верно всё.

Это не нота.

Это частица такая.

Кварк называется.

Какой кварк?

А-а, верно, какой кварк, мы и не сказали. Они же разные бывают, кварки-то.

Да какая разница, какой кварк. Вы его спросите, он вам сам скажет, какой он кварк, нижний, или там очарованный.

А?

Откуда кварк, когда у нас ноты были?

Так струна-то не простая, струна…

Дрожит струна.

Играет музыка.

А музыка, она разная бывает. Вот в этой мелодии, скажем, все ноты, до-ре-ми-фа-соль-ля-си, или там до-диез какой, а в этой ноты ми нет, ну не нужна она там…

Всякая бывает музыка.

Это мы всё к чему?

А, ну да, ничего не происходит, эдак и читатель заскучает, если ничего происходить не будет…

Тимошка играет с моим вертолетом.

Тимошка дебилище, даже играть толком не умеет, не понимает, что на кнопки жать надо, вертит вертолет в руках, тр-р-р-р, того и гляди винт отломает.

Говорил я ему, вертолет мой не трогать, а он схватил…

И надо нахлопать его, пока мамка не увидела, отобрать вертолет надо – а не могу.

Потому что меня нет.

До – ре – фа – соль – ля – си…

А ми?

А нет ми.

Ну, мелодия такая, нет в ней ноты ми…

Денис обнимает Ленку.

Ленка, это невеста моя, если кто не знает.

А Денис, это однокашник мой.

Бывший.

Обнимает Ленку.

Целуются.

Я вижу их, и ничего-ничего не могу сделать.

Потому что меня нет.

Дрожит струна, играет музыку, раз дрогнула – вот и появились земля, небо, царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной…

Летит на город вражеский снаряд.

На какой город?

На мой город.

А называется мой город…

Да какая разница, как называется, вам это название всё равно ничего не скажет… город и город. Ну, пусть будет Москва, если вам так понятнее.

Летит снаряд.

Хорошие сейчас снаряды стали, летят через океан.

Летят на мой город.

А я снаряд перехвачу, даром, что ли, на перехватчике сижу.

Только не перехвачу.

Потому что меня нет.

И прямо несправедливо как-то получается, что по другим местам, где меня нет, там меня кто-нибудь да и заменит, а тут нате вам, некому заменить.

Не-ко-му.

Играет струна мелодии.

Разные.

То так, то эдак.

Иногда одни ноты сыграет, иногда другие, иногда одни частицы, иногда другие сыграет.

Вселенные-то они разные бывают.

И мелодии разные.

А вот как играет струна, по нотам, или так – не знаем.

И кто на струне играет, тоже не знаем.

Может, сама на себе играет.

Больше-то никого нет.

Врываюсь в не свою действительность, включаю перехватчик (да, у меня тут же и перехватчик появился!) сбиваю снаряд.