Анна Дмитриева - Бесконечность в нас. Стихия воды

– Помочь мне? – непонимающе спросила Бэт.

– Да, – продолжила она. – Все заметили в последнее время странности в твоем поведении, ты стала какой-то отстраненной, задумчивой. Ты постоянно кутаешься в теплую одежду, даже когда жарко. И да, устроила у себя тут холодильник.

– И что в этом странного, мама? – с отчаянием выкрикнула Бэт. Она-то знала маму, если той придет что-то в голову, то она уже не отстанет.

– Бэт, – трагическим тоном продолжила мама, – Николь нам все рассказала. Ты разговариваешь с пустотой, с каким-то воображаемым человеком. Она видела это вчера.

– Какого черта!? – вырвалось у Бэт. Она резко повернулась в сторону подруги, которая потупила глаза. Такого предательства она никак не ожидала. Значит, это действительно была она. Вчера у перрона. Зрение Бэт не обмануло. Николь следила за ней от самого Лондона и видела, как та разговаривала с Уильямом. Она испуганно посмотрела в сторону Уильяма, который так же, изумленный, стоял напротив окна. Он взглянул на Бэт, в его глазах читались боль и отчаянье.

– Прошу, не надо! – тихо произнес он.

– Бэт, детка, у нас нет оснований не доверять твоей подруге, и мы бы хотели попросить тебя последовать за нами в клинику мистера Балока.

Мама кивнула в сторону пожилого мужчины, который вошел вместе с женщинами, и с тех самых пор не спускал внимательного взгляда с Бэт.

– Бэт, прошу, делай, как они тебе говорят! – взмолил Уильям. – Я останусь, я не уйду… прошу, только не говори со мной сейчас!

Бэт стояла посреди комнаты, голова гудела от тупой боли, сердце бешено колотилось в груди. Она не знала, что делать. Она знала только одно, что сейчас они уведут ее, и она больше не увидит Уильяма никогда. Он обманет, он не придет. Он уже все решил. А Бэт так и не успела сказать, как любит его.

«Ну что же! Ты принял свое решение, а я свое», – продиктовало воспаленное сознание Бэт. Она повернулась лицом к Уильяму и произнесла.

– Я люблю тебя!

Все присутствующие ахнули, мама закрыла рот руками, подавив рыдания, бабушка схватилась за сердце и бросила упрекающий взгляд на свою дочь, Николь поджала губы и скрестила руки на груди, всем своим видом показывая «А я тебе говорила» – смешно, но все было именно так, как когда-то описала сама Бэт, в шутку изображая родных, если бы те узнали, что их дочь, подруга и внучка сошла с ума. Только тогда Бэт смеялась, тогда она была другим человеком – отважной и мечтательной девочкой, еще не знавшей предательства.

Уильям в отчаянии схватился за голову. Он не мог проронить ни звука.

Глаза Бэт наполнились слезами.

– Уходи-и-и-и! – закричала она во весь голос и зарыдала.

Боль, обида, отчаяние подкосили ее. Бэт упала на колени. Сейчас бы как нельзя кстати было упасть и в обморок, как обычно это делали героини ее любимых романов, но нет, сознание не покидало ее. Она видела, как засуетились бабушка и Николь, как мама жалобно посмотрела в сторону доктора, а тот ей ответил коротким кивком, подтверждая самые страшные опасения. Она видела, как доктор приготовил шприц с каким-то успокоительным и сделал ей укол. Но ей было все равно, ведь Уильям ушел. Так Элизабет Риверс впервые узнала, что значит разбитое сердце.

Второй раз в жизни Бэт ощутила то странное чувство, когда некогда любимое и уютное место кажется чужим и далеким. Впервые это было, когда она согласилась пойти в Уэстридский парк на прогулку с Николь и ее новыми друзьями. Теперь – дома. Ее не было всего месяц, но казалось, что прошла вечность. Да и действительно, все произошедшее с Бэт, когда она в последний раз покидала квартиру, теперь воспринималось, как сон. Та жизнь прошла, и нужно было начинать новую. Бэт скинула с себя пальто и направилась на кухню, чтобы проверить, все ли там в порядке. В квартиру вошла мама, отряхивая капли дождя со своей куртки.

– Ну вот, ты и дома, детка, – сказала она, – как видишь, я за всем тут присмотрела.

– Да, спасибо, мама, – донесся из кухни оживленный голос Бэт, звенящей посудой, – ты будешь чай? У меня тут есть с бергамотом, как ты любишь.

– Не откажусь, – согласилась Лаура и усмехнулась.

– Чему ты улыбаешься? – спросила Бэт, войдя в комнату с чашками.

– Просто вспомнила, как ты любила говорить, что решение любой сложной проблемы нужно начинать с чашечки крепкого чая. Может быть, пока пьешь, она разрешится.

– Хм… помню, – усмехнулась в ответ Бэт, а затем задумчиво добавила: – В моем случае, пожалуй, одной чашкой не обойдешься.

Лаура бросила на Бэт настороженный взгляд, но та уже скинула с лица задумчивость и принялась хлопотать за столом, нарезая купленный по дороге домой вишневый пирог – свое любимое лакомство.

Когда с угощениями было покончено, мать и дочь довольно откинулись на диване, первой прервала молчание Лаура.

– Почему ты не согласилась остаться у меня еще ненадолго? Тебе было бы проще добираться до работы.

– Хорошего понемногу, – вежливо улыбнулась Бэт, – я соскучилась по дому, да и если честно, я устала от ваших с бабушкой постоянных ссор. Только не обижайся.

Лаура беспомощно развела руками. Она и сама знала, что их отношения с матерью опять накалились до предела, после того как с Элизабет произошел нервный срыв. Радовало хотя бы то, что опасения доктора Балока не подтвердились. У Элизабет не нашли никаких признаков расстройства личности, и ее странное поведение в тот злополучный день списали на пресловутый нервный срыв в результате эмоциональных перегрузок. Мистер Трэвор любезно предоставил Элизабет отпуск на месяц, в течение которого она должна была пожить у матери под периодическим присмотром мистера Балока, который, тем не менее, проявлял больший интерес к ее матери, а не к ней.

– Мам, а где мой компьютер? – удивилась Бэт, не заметив его на привычном месте.

– Ах да! – всполошилась Лаура. – Николь просила твой компьютер на время, она сказала, что ее сломался, я дала… ты не против?

– Нет, – равнодушно ответила Бэт.

Она не хотела ничего слышать о Николь, которая так вероломно предала ее. Стоило больших усилий остаться хладнокровной при упоминании о бывшей подруге. Но и сам факт, что Николь взяла компьютер Элизабет во время ее отсутствия, удивлял, если не настораживал. Николь была не из тех девушек, которые возьмут работу на дом или будут что-то делать вне рабочего времени. Ей компьютер-то нужен был просто как обязательный атрибут свидетельства о благополучном материальном положении. И вот теперь придется разговаривать с ней, хотя бы для того, чтобы вернуть принадлежавшую ей вещь.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.