Екатерина Мельникова - Черное сердце

– Я поняла, Петя.

Петр берет в руки обе ее ладони.

– Не паникуй. Спокойно работайте сегодня, а самое главное, тебе надо все рассказать Джордану. Это нужно не только для честности в ваших отношениях. Джордан может оказаться нежелательным объектом номер один для сумасшедшего. Вот почему я видел, что мы с тобой, возможно, станем женаты. Если Джордана не станет, тебе когда-нибудь опять захочется быть счастливой.

– Нет! Не говори такие вещи! Я его люблю! – вскочив со стула, Карина кричит так, словно конец света в виде смерти ее мужа уже наступил.

Если Джордана не станет…

Как Петя посмел выпалить такие страшные слова и не вздрогнуть? Карине хотелось ударить его!

– Я знаю. Это так. Ты любишь. Вот только люди за жизнь могут встретить не одну великую любовь, ты сможешь влюбиться в кого-то еще, но прости, прости, что сказал так прямо о смерти. Никто не хочет, чтобы кто-то, уступая место новой любви, именно умирал, однако… в этом случае я не вижу расставания, я вижу смерть. Только она сможет разлучить вас. Но все в этом мире можно изменить – я тебя предупредил, а значит, вооружил. Держитесь вместе.

– Мы с Джорданом всю жизнь бок о бок. – В слезах говорит Карина. Одна мысль о том, что это может закончиться, пугает ее до смерти. – Скажи, тебе сильно хочется стать моим мужем вот такой ценой?

Долго Петр ответа не ищет, он постоянно у него на уме.

– Такой ценой я боюсь им стать больше всего на свете.

Сладкозвучная мелодия оживляет квартиру, когда Карина открывает дверь. Ее это удивляет так же, как и удивляет тот факт, что они с Петром, практически чужие люди, без колебаний говорят друг с другом о своем предполагаемом браке, будто речь не идет о чем-то особенном. Будто внутри у них при этом не бушуют океаны.

Похоже, в ее отсутствие Джордан подбирал аккорды на пианино для ее текста, и сумел сочинить кое-что запоминающееся, – то, что остается с тобой навсегда. Они с мужем не понаслышке знают о лечебных свойствах творчества. Все, от чего страдает душа, поможет тебе написать супер-песню.

– До первой столицы пешком и обратно? – спрашивает Джордан, убирая пальцы с клавиш. – Я уж успел целый шедевр написать.

Карина стоит на пороге комнаты, не решаясь войти, не говоря уж о том, что сделал с ней этот вопрос, но даже издалека она видит, как музыка вихрится у мужа внутри, а это как всегда означает, что он теперь поезд, который не остановить.

– Джордан, нам надо серьезно поговорить.

– Поговорим. Сядь-ка, споешь сначала. – Командует он, выдвинув стульчик. – Я придумал нам настоящий хит. Давай-давай. Не терпится послушать готовый материал. Наши песни не существуют, пока ты не споешь. Моя музыка… она жива только вместе с твоим голосом.

Карине ничего не остается делать, Джордан убеждает ее, и разговор приходится отложить.

– Как петь? – спрашивает Карина, убирая за уши прядки волос и глядя на ноты напротив себя. Джордан вписал ее текст между строк.

– Бери пониже. – И его пальцы заиграли, извлекая из инструмента нечто фантастическое. Вступление сделала одна рука, а вторая заработала через несколько секунд.

У них получилось прекрасно совместить английский текст с мелодией. Песню Карина написала в больнице, но слова были довольно бодрыми, фразы обнадеживающими. Ее обязательно надо показать остальным ребятам из группы, и начинать петь хоть сегодня.

– Хорошо вливаешься, как всегда. Это то, чего я хотел. – Хвалит Джордан, когда Карина кладет голову ему на плечо. Он целует ее макушку и смотрит на часы. – Оба-на! Через пару часов надо быть в клубе. Как раз успеем приготовить обед и поесть. Я пойду, поставлю мясо в духовку.

Через час они обедают, но Карина никак не решается открыть рта по поводу сегодняшней вылазки в филиал преисподней на земле. За нее это делает Джордан:

– Ну и что?

– Ты о чем?

– Что тебе наболтал этот старый придурок?

Карина едва не наворачивается. Она таращится на него и попадается под его взгляд, как в разгар наводнения. Рука обмокает и вилка падает, извлекая противный звон из тарелки. Муж застал ее врасплох. Он жует и пристально смотрит в ответ, а Карина понимает, что совсем не может двигаться под этим взглядом, потому что он нанизал ее вместе со стулом на копье.

– Петр Иванович? – уточняет она.

– Петр Иванович?! – Джордан картинно изображает изумление, просто до смеха. – Хм! Я думал, вы не настоль формальны в общении.

– Я тебе все хотела рассказать, когда пришла. Но ты меня отвлек песней.

– И уматной песней! – он вскидывает указательный палец, давая понять, насколько этот момент важен в разговоре. – Затем я почти час готовил курвицу, но ты молчала.

– Курицу.

– Да без разницы.

– Джордан, я… У нас ничего не было.

– Еще не хватало. – Джордан мечет в нее очередной взгляд-молнию. – Я верю , но мне вполне достаточно того, что ты соврала.

– Я объясню тебе свой поступок, скажи сначала, как ты догадался?

– Гм. Вот какой я, по-твоему, идиот. Ты сказала, что фотографии поехала печатать. Знаешь, более дешевой отговорки я еще в жизни не слышал. Сразу видно, что врать не умеем. У нас цветной принтер работает, вообще-то. Это – во-первых. А во-вторых, у тебя сейчас прям самое подходящее время для желания просто так печатать эти фотки с нашей последней прогулки. Ты их напечатала заранее, дома. Уж извини, я в твою сумку залез. Вот. Я высказался, а теперь очень выслушаю, что ты хочешь сказать. Говори. Давай.

– Так не говорят – очень выслушаю.

– Я имел в виду «очень внимательно». Извини, я все-таки наполовину американец. После четырех лет учебы в США у меня два языка сливаются в один. Хватит ржать! – презрительно добавляет Джордан, когда Карина фыркает. – Нашла время все превращать в пошлый анекдот. А теперь говори, о чем начали. Не уходи от темы, я все равно к ней вернусь.

Карина делает глубокий вдох и выдох.

– Понимаешь, я не сказала, куда иду, потому что ты запрещал. Но я была совершенно уверена в том, что нам это поможет. Для меня сейчас нет ничего важнее, чем узнать, кто причинил нам такую боль, и я ради информации об этой сволочи была готова пойти на все. Даже обмануть своего любимого на несколько часов. И это сработало, Петр смог кое-что узнать. Я ничего больше не буду от тебя скрывать, клянусь. Мне нечего прятать! У меня с ним ничего не может быть, мою вселенную составляешь только ты!

Джордан, кривляясь, делает вид, что смахивает под глазами слезки и забрасывает в рот побольше еды, при этом качая головой и закатывая глаза. И как можно делать столько вещей одновременно? Карина притворяется, что не замечает.

– Я клянусь тебе, клянусь своею возможностью еще раз забеременеть.