Аджи Диас - Торговец счастьем

Тем временем за кустами Керу поджидал ворчливый ворон. Он был больше своих сородичей, обладал мутными серыми глазами и был слишком умен для обычной птицы. В данный момент его карканье подозрительно напоминало издевательский смех.

– Заткнись! – раздраженно бросила женщина, присела на одно колено и закрыла глаза.

Перемещением это не назовешь, ведь она все еще пребывала там, в кустах у дороги в Аррас. Но открыв глаза, Кера не увидела серо-зеленую степь, окружавшую дорогу, редкие кустарники или телегу фермера, запряженную крупной серой ящерицей. Вместо всего этого имелась чернеющая пустота, каменный мост, алтарь и громадные закрытые врата. Из чего именно сделаны последние, было непонятно. То ли камень, то ли металл, с множеством трещин, напоминающих паутину и постоянно меняющимися символами. Что именно они означают, знал лишь сам Жнец, страж и хозяин этого измерения.

Он стоял у врат. Слишком высокий для человека, ростом почти в три метра, сгорбившийся, в черной ветхой мантии и с громадной костяной косой, рукоять которой некогда являлась чьим-то хребтом. Руки, мельком показывающиеся из глубоких рукавов мантии, были иссохшими и когтистыми. Вместо головы у Жнеца красовался большой череп какой-то доисторической птицы, полуметровый клюв которого торчал далеко вперед.

Кера не любила Жнеца. Никто не любит воплощение смерти.

Имморалистка бросила короткий взгляд на древние врата за спиной своего хозяина. Врата, через которые проходят души, те души, что она и многие подобные ей приносят Жнецу. Кера знала, что именно находится там, дальше. Те, кто проходят через них, никогда не возвращаются, разве что избранные единицы. Женщину передернуло при мысли о той безграничной немыслимой тьме, что находится за вратами.

– Он ушел, – сказала Кера, переведя взгляд на пустые глазницы Жнеца. – Калео был под защитой сильных чар. Мое оружие и даже солнечный свет не смогли его остановить. Он бежал в Аррас. Я преследую его. Он говорил о своем новом господине и Спящем. Знаю, что и раньше были попытки пробудить Титана, но, мне кажется, перед нами серьезный враг.

Жнец выслушал ее. Молча простоял около минуты и, наконец, провел левой рукой перед собой. Камень затрещал, и из него вырвались струйки черного дыма. Еще пара секунд, и дым сжался в клубок, превратился в отвратительное вязкое нечто, напоминающее грязь. Булькая и капая на камень, это нечто обросло сначала головой с множеством мелких лап, что вскоре превратились в человеческие руки и ноги. Когда трансформация закончилась, перед Керой стоял мальчик лет восьми-девяти на вид, с большими голубыми глазами и аккуратно причесанными черными волосами. Жнец сотворил даже одежду для существа: белая рубашка, бабочка, черный костюм, короткие штанишки и крохотные ботинки.

Сердце женщины сжалось, к горлу подошел ком. Она бы заплакала, если бы могла.

Не может быть! Не может быть! Чертов урод, кричала про себя Кера, но внешне оставалась спокойной.

– Зачем мне он? – спросила женщина, пытаясь не смотреть в эти большие и такие знакомые глаза мальчика.

Жнец не ответил. Он не разговаривал на языке смертных.

– Я буду помогать тебе, – радостно произнес мальчик.

Женщина вздрогнула, узнав этот голос.

Слишком жестоко! Даже для самой смерти! Ублюдок!

– Я справлюсь сама. Мне он не нужен, – обратилась женщина к Жнецу.

Но смерть не терпит возражений.

Кера неожиданно открыла глаза и встала с колен. Степь, кусты, проселочная дорога. Путешествием не назовешь, ведь все это время она была здесь. Ей не хотелось оборачиваться назад и видеть мальчика, сидевшего на большом камне.

– Не волнуйся, я не твой сын, – сказал мальчик. – Жнец не обманул тебя. Его душа не прошла через врата и отправилась в другое, более… светлое место.

Кера резко повернулась, выхватила пистолет и выстрелила мальчику прямо в лицо. Легкое тело отбросило почти на два метра, но след на земле оказался гораздо больше, чем положено. Где-то на юге ввысь вспорхнули стайки птиц.

– Как грубо! – улыбнулся мальчик, поднимаясь на ноги и стряхивая с себя пыль.

Улыбка вышла жуткой, учитывая то, что верхняя часть его головы, начиная от носа отсутствовала. Ни мозгов, ни крови, лишь черная жижа, булькая, снова сформировала голову мальчика.

– Что произошло!? – спросил прибежавший фермер.

Увидев лицо мальчика, он выпучил глаза и начал орать во весь голос.

– Человечина! – улыбнулось существо и резко накинулось на мужчину.

Вскоре крики прекратились. Кера, не захотев быть свидетелем мерзкого представления, села в телегу бедняги и поехала дальше. Спустя минут десять существо присоединилось к ней.

Он не мой сын. Он не мой сын, повторяла себе Кера, глядя вдаль, где на горизонте виднелся город.

– Жесткое мясо. Люблю больше молодых, – признался мальчик, севший рядом с ней. – Кстати меня зовут Марк. Шучу, конечно, меня зовут иначе, правда, на языке смертных его не выговоришь. Мне просто нравится это имя. Как-то мне достался один путешественник с этим именем. Он был невероятно вкусным.

Где-то, глубоко под Ржавым королевством, где темно и сыро, где непрестанно капает вода, по винтовой каменной лестнице спускались двое – Шляпник, чьи шаги были беззвучны и разваливающийся на ходу некромонтул, с трудом ковыляющий на длинных руках.

Калео не знал, что думать. Не такого владыку тьмы он себе представлял. Совсем не такого.

С момента их встречи Шляпник ничего не сказал и не ответил ни на один из вопросов некромонтула. Тот, поняв, что лучше помалкивать, просто шел, а точнее уже волочился, покорно отставая на пару шагов.

До чего ты дошел? Посмотри на себя. Ты позор Киддера, корил себя некромонтул, боясь, что ничем хорошим эта затея не закончится.

Он рассказал про преследование, про то, что его уже заждался Жнец, обо всех трудностях путешествия и имморталистке, но новый хозяин лишь молчал и бесшумно шел вперед. Он не был человеком или магом, или представителем какой-нибудь другой расы, известной Калео.

Архонт, подумал некромонтул, вспомнив о редких, могущественных существах, вершащих волю Титанов. Нет. Он нечто более мрачное и могущественное. Тогда кто? Какой-нибудь демон или мелкий бог?

В своих сладких грезах, вызванных зовом, Калео Вагадар представлял себе все что угодно: гигантского монстра-демона, могущественную колдунью с лицом невинной девушки или ворвавшегося в мир смертных полубогов из иных измерений. Зов был таким сильным и невыносимо тянул туда, в неизвестные дали, что Калео за последние месяцы уже спланировал свое будущее на долгие годы вперед. Первым пунктом в этом длинном списке значилось новое, живое тело, которым он мог пользоваться всласть и наверстать все упущенное…