Владимир Буров - Кастинг. Инициация Персефоны

– А что делать, если до сих пор он сам не додумался до этого:

– Всем писать надо, – авось дадут бесплатно IBSN.

– За который – как-нибудь потом – можно получить пятнадцать без права переписки.

– Десять.

– Почему так мало?

– Больше не дают, ибо зачем, если и десять никто не выдерживает.

Одному вот дали, так теперь он строчит и строчит без перерыва:

– Озон, Амазон, iBooks – и так не меньше трех раз подряд, а:

– Толку-то ведь все равно нет никакого.

Хотя если кто не верит может сам прочитать:

– Ключевые слова: ритуал, перформативность, язык, дискурс, грамматика, риторика, материализация метафоры.

И далее, развитие темы, как у Гоголя:

– Наверное, первым, кто концептуализировал московский концептуализм через ритуальные категории сакрального и профанного, был… – А кто был уже неизвестно, ибо он, скорее всего, уже умер на пыльной тропинке непознаваемого.

– Непонятно.

– Зато лучшее.

Они опоздали на Курский, куда должен быть прибыть по последним данным Электрик по маршруту:

– Суздаль – Москва – Петушки и опять Москва, так как в Петушках пьяных не высаживают, а наоборот, отправляют опять туду-твою:

– Нах Москау, – ибо:

– Там всё равно не заметят, что Вы – пьяный.

– Почему?

– Протрезвеешь – поезд идет долго.

– Как из Питербухга в Москву?

– Дольше.

– Насколько, как откуда куда? Как в Галилею через Десятиградие?

– Примерно. Как из Нижнего Новгорода опять до дома с поездом через девять часов.

– А смысл?

– Не покупать машину Волга, которая похожа на присевшую отдохнуть – навсегда – беременную – с перепоя – баушку, решившую доказать всему местному миру:

– Наша мечта делать машины красного цвета.

– Но это позже, а пока вот непонятно, почему двери открываются, а стекла не крутятся?

– Приедете через тысячу километров – отрегулируем. Но обычно они сами становятся на место. Постепенно.

И вот вы уперлись в эту Волгу, так как ей пришили кондиционер, и не в силах от него отказаться, так как жара:

– Невыполнимая никаким другим способом, кроме этой Волги с кандишен. – А даже ни из головы не идет, и в нее не приходит, что:

– Что и кандишен требует технического обслуживания, а его нет, да то, которое есть требует сто баксов за одну только заправку, ибо сам Канд тоже греется, и ему нужен и нужен хладагент.

И вот при этой мысли:

– Как попасть в Галилею, или все равно, что здесь из Петушков опять в Москву – дунул холодный ветерок.

И вот он смысл движения туда – не знаю куда, а именно:

– Обратно! – А кондиционер-то, оказывается, не только уже не нужен, но и вообще, здесь зима почти постоянная, а жара только два месяца в году, и можно открыть окошко, взять безалкогольного пива банок шесть в дорогу, и тянуть их на:

– Туда и обратно.

Но тут и возникает эта самая проблема, которую Номо Сапиенс не может осилить. Как-к?

Правда была так близко уже в Москве – Один, а теперь за этой, давно существовавшей правдой, надо:

– Возвращать-ся-я-я! – Опять туда, в Галилею, но только теперь уже через Петушки.

Ибо что, я не знал, ни говорили мне добрые люди, что:

– Ветра в поле вам хватит позарез в Волге заместо кондиционера. – Нэт, жарко – не мохгу. Душно.

– Воздуху, воздуху! – На те воздух, попался. Ибо нет сил преодолеть это время – девять часов, которые надо бродить по Кой Кого в ожидании первой вечерней туда электрички.

– В кино, может сходить? – Оно идет только полтора часа, и како здесь кино без вразумительного перевода, так только:

– Адын ужасно громкий звук.

И человек, как все сейчас:

– Не понимает смысла движения назад: в Галилею через Десятиградие, хотя ответ есть:

– Только здесь, в Петушках, стало ясно:

– Волга – нам не нужна вместе с ее кондиционером.

И более того, за девять часов до первой электрички, а потом еще и в ней, возможно, удалось бы понять, что:

– И вообще никакая тачка вам сейчас не нужна – вообще!

А то часто говорят, что евреи бродили сорок лет по пустыне, чтобы понять, а точнее, чтобы сдохнуть, а Другие уже сделают это черное дело:

– Опять ничему не поверят. – Ибо дело не в том, чтобы одни ехали из Москвы в Петушки, а другие обратно, а измениться должен Тот же Хомо Сапиенс, он должен стать Двойным, способным путешествовать не только Туда, но и:

– Обратно.

А так:

– Сколько ни думай в Москве: надо ли покупать Волгу в Кой Кого – бесполезно, также бесполезно, как просто так – чтобы только потянуть время – бродить по пустыне:

– Необходимо обязательно перейти это море обратного пути, чтобы понять:

– Жара не вечна, – ибо только в Петушках подует холодный ветерок, вестник существования правды. Осталось только самое трудное:

– Идти на эту, казалось бы, бессмысленную встречу в Галилею, ибо что это за встреча? А это та же самая встреча в Галилее Иисуса Христа с Апостолами, которая:

– Уже БЫЛА. – Это возврат в Прошлое.

Понять это можно только, поняв, что доказательство Веры и Воскресения находится не перед нами, а мы также и:

– У-ча-ст-ву-ем. – Поэтому и:

– Не надо никаких доказательств, – просто:

– В белом плаще с кровавым подбоем, – ибо вы на месте, так сказать, преступления своей собственной персоной.

Поэтому и открывается занавес сразу на первой странице, на Чистых Прудах с теплой апельсиновой газировкой, потому что расправляются складки прошлого, рассеивается пелена, скрывавшая Реальность.

Галилея, как Раньше, перед нами, ибо:

– Мы в ней. – Участники.

Поэтому требование: доказать, заведомо предполагает невозможное:

– Увидеть События Прошлого – Со Стороны. – А надо перейти на Вторую Скрижаль Завета, как перейти непроходимое море, по зову Моисея:

– Кто Господни! – Ко мне.

И именно так написана Бел и Персефона И. П.:

– Читатель может присутствовать при Воскресении, – даже если его там нет напрямую. Ибо:

– Напрямую Воскресение и нельзя увидеть, а только:

– Из событий будущего. – Которое и будет, как возвращение Апостолов в Галилею на Встречу с Иисусом Христом, возвращение в Прошлое, в Воскресение.

– Встречает, значит, Робинзон Крузо Пятницу, ну, и туды-сюды: живут вместе. Приходит корабль, и прежде чем пропустить их, так сказать:

– По трапу на борт, – помощник капитана спрашивает:

– Сколько вас?

– Двое.

– Точно?

– Да, точно, – встряет и Пятница.

– Нет, точно, или совсем точно? – пытается выяснить истину помощник. Может между вами было что-то?

– Да вы что?! – возмутился Робинзон я этим делом не занимаюсь.

– А она?

– Она?

– А вы думали – это мужик?

– Честное слово не знал.

– Вот так и вы, – закончил свою вступительную речь Михаил, – только приехали, а уже телку подходящую себе ищете, а у вас здесь живет, как поется в песне: