Неонилла Вересова - Под самым небом. Часть 1. Серия «Истории Поднебесья». Книга 1

– Дети! – без злости, но достаточно громко и строго закричал папа. – Ну что же это такое?! – он указал пальцем вверх, на кляксу. – Я понимаю, что Иван у нас художественный гений, – гремел папа, но это же не повод красоваться художествам у нас на потолке! Я все могу понять, – не унимался он. – Испачканный масляными красками стол, – ну, это твой стол, в конце концов. Ковер в твоей комнате, – хотя ведь нужно же быть аккуратным! Краска на умывальнике, – тоже понимаю, руки перепачканы были. Но чтобы потолок!!! Вот этого я уже никак понять не способен!

Иван с Катей недоуменно уставились вверх. Что говорить, – они тоже совершенно не понимали, откуда взялось это пятно краски. Выглянувшая на крик мама с не докрашенным правым глазом так же изумленно уставилась на кляксу, переводя взгляд то на потолок, то на детей, – потолок был высотой в три с половиной метра, и детям нужно было бы уж очень сильно постараться, чтобы попасть туда краской.

– Ладно, – махнул рукой папа, – собирайтесь, а то времени уже совсем нет. Вечером разберемся, – и все семейство снова засуетилось, продолжив собираться.

– Ума не приложу, – бросила мама, уже выходя из дому. – Просто ума не приложу. Как?!

Иван угрюмо молчал в ответ, – да и что он мог бы ей ответить? Кто поверит теперь, что к этому пятну он не имеет никакого, ну совершенно никакого отношения? Наверное, теперь ему запретят рисовать дома. День был испорчен с самого утра, ведь рисование в последнее время стало его самым любимым занятием. Да, странное увлечение для парня. Но он ничего не мог с этим поделать. Ему безудержно хотелось рисовать. Все, что он видел, тут же представлял себе нарисованным. Чуть измененным, с другими тонами, под иным углом, в другом освещении… И рисовал, как только появлялась возможность. Ваня рисовал на уроках. Рисовал дома, до самой ночи. Рисовал по дороге со школы, – везде, где только мог. Он так увлекался, что забывал обо всем на свете, а особенно о времени. Из-за этого Ваня многое пропускал и многого не успевал сделать. Так что папа уже и раньше слегка начинал ворчать по поводу его художеств, из-за которых Ваня вечно не высыпался и часто не успевал сделать уроки. А тут такое…

Из-за открытой Виктором Сергеевичем входной двери повеяло запахом гари.

– У вас все в порядке? – постучал он в дверь к соседям.

– Да-да, – сонно пробормотала соседка, открыв дверь. Она выглядела довольно хмуро, а запах гари резко ударил в нос, как только дверь приоткрылась. – Все хорошо, не беспокойтесь.

– Что-то горит? Нужна помощь? – этот запах явно не мог быть случайностью.

– Сама не понимаю, откуда это, – пробормотала соседка, – у нас действительно ничего не горит, а пахнет так, будто пожар…

Все уже вышли из дому, а пятнышко меж тем, переливаясь перламутром, засияло еще ярче.

– Недосмотр! – пробормотал домовенок Алик, выйдя из кладовки сразу же, как только дверь за хозяевами захлопнулась. – Ай-яй-яй! – и он, достав баллончик с краской, стал брызгать из него на кляксу. Постепенно она скрылась, а тон потолка выровнялся.

– Ведь никогда же не забывал, – качал головой Алик, которому, естественно, было очень стыдно, ведь он, как домовой, обязан был сделать пятно невидимым для хозяев, хотя оно, закрашенное, конечно же, полностью сохраняло и свое значение, и свою силу. И ни то, что он еще маленький и к домоводству приступил всего пару лет назад, ни Осенний Бал, на котором он побывал впервые (из-за чего, собственно, и не выспался, к тому же был переполнен впечатлениями и совершенно забыл о потолке), ни в коем случае не оправдывало такой небрежности.

Меж тем папа, жутко гоня машину, отвез детей в школу. Маму – в музей. И добрался, наконец, до своего офиса. День сегодня выдался необычным в сравнении с предыдущими, – было пасмурно и хмуро, небо, как-то вдруг утратив свою бирюзовость, стало практически белым. Даже настроение изменилось, – причем, у всех одновременно. Стало каким-то… Меланхолическим, что ли… Хотелось никуда не спешить, ничего не делать. Вернуться домой и закутаться в теплый плед. Мечтать о чем-то совершенно нереальном, или читать книгу, или смотреть кино. Это настроение захватило всех, кроме Кати, для которой все было новым и интересным, – и одноклассники, и учителя и множество предметов, и даже школьные коридоры, пахнущие лаком и краской. Катя, бегом влетев в школу, легко влилась в шум, веселую суету и щебетание одноклассников. А все остальные как бы замедлились и немножко впали в спячку.

Утро этого дня начиналось в доме Осени почти так же, как и каждое утро. Осень неторопливо, улыбаясь, готовила завтрак. Лето, сидя за столом кухни, любовался пластикой ее движений. Все, казалось, было, как обычно. Только вот Осенний Бал остался позади. Яркие пряди волос Осени чуть заметно побледнели, как и яркая прежде расцветка ее платья. Солнце за окном светило вполовину прежней силы. Моросил мелкий дождик. В самой Осени, – и в ее голосе, и в ее движениях, стало меньше задора, прибавилось плавности и спокойствия. Все менялось. Все становилось другим.

Осень была в парчовом, переливающимся золотым и темно-красным, домашнем платье, длинном с золотистыми кружевными оборками, с длинными широкими рукавами, – рукава по краям были украшены маленькими сияющими рубинами и в своих обычных домашних туфлях, – атласных, золотых, с удлиненными задранными вверх носками. Туфли тоже были расшиты рубинами. Осень вообще очень любила рубины, – наверное, потому, что они сияли красным цветом, – а именно красный был самым ярким, если так можно выразиться, цветением осени.

На столе появилась ароматная тыквенная каша, гренки, густо намазанные яблочным джемом и графин морковного сока. Льняные салфетки, обшитые кружевом цвета слоновой кости с вышитыми на них гроздями винограда, – красного и зеленого, с летающими вокруг золотыми птицами удачи, были аккуратно сложены трубочкой на каждой тарелке. Скатерть была украшена тем же узором, – вообще-то, Осень вышивала нечасто, ей гораздо больше нравилось вязать, но иногда ей удавались настоящие шедевры. В кухню зашли Аня и Петя, – уже одетые, умытые и причесанные. Вежливо пожелали всем доброго утра. Все семейство село за стол, улыбаясь друг другу и желая приятного аппетита. Каждый разложил у себя на коленях льняную салфетку. И тут начался обычный утренний галдеж.

– Мама, папа, – а что это за две тени, которые вчера прошли через бальный зал?

– А что на самом деле в горшочке у Садового Гнома?

– И где живет Время?

– И что сегодня нам достанется в подарок от Осени?

Дети задавали вопросы наперебой, причем одновременно. Осень вместе с Летом расхохотались, – всего этого они, конечно же, ожидали еще вчера, ночью, после Бала и были готовы к тому, что ночной разговор с детьми затянется на несколько часов. Насмеявшись, они переглянулись, и что-то очень хитрое промелькнуло в их взглядах.