Александр Польшин - Арт-директор

Я делаю это ради нее.

Завибрировал карман. Я недовольно оторвался от приятных мыслей, взглянул на дисплей – ну неужели опять?

– Алло.

– Андрей, вечер добрый! – У Юрия из Кызыла всегда были такие бодрые интонации, будто он каждую минуту на амфитаминах. – Вы так и не ответили на наше предложение!

Я промолчал, не зная, как вежливее отказаться от такого напора.

– Понимаю, переезжать не хочется, – не унимался Юрий. – Однако мы создадим самые лучшие условия, у нас перспективный проект, большие бюджеты, нам нужен именно такой специалист, как вы…

– Это все хорошо… – только начал было я, как связь внезапно прервалась.

Я выругался и убрал телефон. Захочет, перезвонит. В конце концов, неужели не ясно, если прошло столько времени после второго звонка? Да и какой разумный человек променяет работу в одном из лучших баров крупного года на открытие заведения в… Кызыле? Это даже не смешно.

– А ты молодец, – раздался за спиной голос, который с каждым днем вызывал во мне трепет все больше и больше.

Я обернулся. Длинное, свободное платье цвета закатного неба, тонкий кожаный поясок, подчеркивающий идеальную талию. Аккуратные косички из темно-русых волос, неброский, но притягательный макияж. Зеленые, под цвет глаз, туфли на высоком каблуке – Настя умела выглядеть роскошно. Я почувствовал, как пересохло во рту.

– Еще бы, – неуверенно пошутил я.

Настя не обратила на это внимание, встала рядом, достала модный нынче вэйп. Вишневый дым окутал нас с головой, ветер не спешил развеять его по набережной, и со стороны наверняка казалось, будто мы стоим в какой-то капсуле, вдвоем, и рядом никого нет…

Так, стоп. Меня, похоже, заносит, с какой-то тихой злостью подумал я. Да, она красива, волшебна, прекрасна, от нее вкусно пахнет, в ее глазах хочется утонуть, раствориться. Ощущение влюбленности, как обычно и бывает, настигло в самый неожиданный момент. Если бы мне еще месяц назад сказали, что буду стоять и любоваться Настей, ловить каждое ее слово, чувствовать ток от прикосновений, я бы рассмеялся этому человеку в лицо. Однако жизнь штука забавная и чаще всего любит показывать, как мы, люди, порой бываем излишне самонадеянны.

Мы постоянно прячемся. В тренажерных залах и летниках кафе, душных офисах и шумных курортах, лентах инстаграма и знаках твиттера. Мы меняем маски чаще, чем нижнее белье, мы не ценим людей вокруг, считая их временной декорацией очередного акта пьесы под названием жизнь. Мы думаем о себе, а потом удивляемся, что не думают о нас. И когда человек становится родным, ты для него чужой. А вместе вы друг другу никто…

Она стояла рядом, так близко, что мне ничего не мешало ее поцеловать. Ничего, кроме собственных страхов, комплексов, переживаний. Казалось бы, где это все и где я? С другими все проще. Никогда не ждал каких-то знаков, особых ситуаций. Зачастую их не бывает. Ты просто берешь и делаешь. Первый поцелуй это как прыжок с вышки. Нужно собраться с силами, выдохнуть и сделать шаг вперед. И чаще трос выдерживает, а не рвется. И через мгновение девушка страстно целует в ответ…

А здесь, на набережной, в этой безумно романтической атмосфере, я стоял и откровенно тупил. Ждал какого-то знамения, намека. Возможно, потому что уже там, глубоко внутри, где нет допуска ни у кого, куда даже я сам спускаюсь неохотно, гнездилось яркое, ослепительное, прекрасное чувство. И оно одновременно завораживало и пугало.

Настя посмотрела на меня, и я не смог прочитать ее взгляд. Будь я менее предвзят, менее, черт возьми, влюблен – все бы понял. Но в тот момент в голове крутились совершенно другие мысли.

В мире, где приоритетом банковский счет на золотой карте, год выпуска машины, сумки Louis Vuitton и майки Lacoste, интересы в сфере строительства и связи в администрации, накаченный торс и наприседавшая жопа, прошлое без багажа и будущее с перспективами, отпуск на Пхукхете и работа в высотках бизнес-центров, – в этом мире все это имеет значение, лишь когда у тебя есть кое-что. Что не купишь на разнице курса валют и не получишь очередной премией на работе. Что не задонатишь на сайтах знакомств и не найдешь на прилавках ночных клубов. Кое-что настоящее. Искреннее. Преданное. И ради этого стоит сражаться. Прежде всего – с собой.

Потому что, в конце концов, кому мы нужны по вторникам, в среду, четверг? В понедельник нас ждут на работе, начальники, партнеры, подчиненные. В пятницу ждут друзья, клубы, бары. А кто нас ждет во вторник? Когда кончается смена, и работа уже позади, а выходные еще далеко… Куда мы спешим в пробках, в душных автобусах и полных вагонах метро? К кому? К чему? А на улице все те же недолето и перевесна. И в календаре – уже не понедельник, но еще не выходные. И мы – вроде не несчастные, но и как-то не особо счастливые…

Я взглянул на Настю, растворился в изумрудных глазах, заметил ее приоткрытые губы – и решительно притянул к себе, целуя. Она не оттолкнула, не ответила пощечиной, не стала кричать «помогите». Как и я, она ждала этого мгновения.

Оторвавшись от ее губ, я с трудом перевел дыхание. Не помню, когда и с кем в последний раз был такой сладкий поцелуй.

– Ты охуел? – шальным голосом спросила Настя.

Ее довольные, счастливые глаза сказали мне больше, чем тон. Я почувствовал, как поднимается настроение – кое-что другое поднялось, когда сплелись наши языки. Ответил весело:

– Вполне возможно.

– Что ж, – улыбнулась Настя, облизнув губы, – целуешься ты точно лучше, чем работаешь.

– В этом мы с тобой похожи, – подмигнул я.

Она засмеялась, я тоже не смог сдержать улыбки. На душе стало так легко, светло и ярко, что казалось, могу обнять весь мир. Настя накрыла мою руку своей, закусила губу, в чем-то сомневаясь. Затем, наконец, решилась и быстро, почти скороговоркой, сказала:

– Андрюш, давай после свадьбы уедем вдвоем.

Ожидал услышать все, что угодно, но это… Это я услышать хотел. Думал об этом еще до того момента в «Эрнесто». Раздевал глазами. Представлял ее рядом. И теперь, когда она произнесла эти слова, мозг отказывался в них поверить.

– В тебе это говорит алкоголь?

– Во мне это говорю я.

Настя обняла меня, страстно, дико поцеловала и резко, не говоря ни слова, пошла обратно в банкетный зал.

Я стоял, чувствуя, как тлеет сигарета в руке, чувствовал вкус ее губ и понял, что кружится голова. Повернулся, ловким движением выкинул «бычок» в урну и, наверное, первый раз за очень долгое время искренне, от всей души улыбнулся.

***

Она сидела на подоконнике, в моей рубашке на голое тело, курила и смотрела в окно.

Я любовался ей, стараясь восстановить дыхание, и не мог отделаться от мысли, что сплю. В комнате горел приглушенный свет, и в свете неоновых вывесок, уличных фонарей и фар проезжающих машин Настя казалась мне идеалом. Я не мог оторвать взгляд от ее превосходных ног, тонкой, лебединой шеи, чувственных губ, родинки на правой щеке. Не мог больше сопротивляться наплыву чувств, эмоций, этому урагану ощущений, от которых так стремился убежать. И от которых убежать невозможно, будто ты хоть сам Усейн Болт.