Ольга Никитина - Си-бемоль

– Понятно. Я попробую позвонить и скажу, чтобы она перезвонила.

– Буду признателен.

Мысли нестройным полупьяным потоком перестраиваются в ином направлении. Я звоню Виолетте. Абонент недоступен. Возможно, ее горе-кавалер, наконец, образумился и повез ее в путешествие. Но есть же роуминг. Работа мысли ускоряется. Я вдруг замечаю, что нахожусь рядом с тем зданием, мимо которого проходили мы с Витой, когда она сказала: «Может, зайдем? Он здесь работает.»

Через четверть часа я захожу в административное здание на Китай-городе и прошу добавочный номер такого-то. Добродушный усатый охранник (почему-то все охранники– усатые) называет цифры.

– Слушаю,– очень официально говорит в трубку Константин.

– Добрый день. Это Олеся, подруга Виолетты. Извини за беспокойство, но я не могу дозвониться до Виты. Вы же вместе живете…

– Мы не живем вместе,– обрывает он меня ледяным тоном.

– А она говорила, что ты…

– Я уже неделю ее не видел и, в общем-то, не интересуюсь.

– Козел ты,– спокойно говорю я и кладу трубку.

Благодарю охранника, который смотрит на меня с удивлением, и покидаю здание.

Приходит смска от Тимура. «Как дела?»

«Только закончили. Дошла до второго тура. Спела ок.» Он прислал смайлики и поздравление. Но мой кастинг меня сейчас не интересует. Половина меня хочет отмахнуться и сказать: «все в порядке. Она взрослая.» Но другая половина насторожилась, приготовив кисти и черную краску, чтобы сочинить страшные тени. Даже самого сильного человека можно сломать. Что случилось после того дня в кафе «Счастье»? Почему у меня, занятой собственной жизнью, не возникло мысли позвонить подруге и узнать, как дела?..

Я принимаю решение, но мне нужен напарник, кто-то спокойный и уверенный, с мужской логикой и хладнокровием. Кто-то кроме моего мужа, который на работе.

– Виктор… я тоже не дозвонилась… Я поеду к ней домой…проверить.

– Скажи мне адрес, я подъеду,– немедленно реагирует, и я ему благодарна. Значит, я не ошиблась. Я называю адрес.

– Это район Юго-Западной.

– Хорошо, я выезжаю, надеюсь, не застряну нигде.

Я приехала на Юго-Западную первой и села на лавочке у остановки, время от времени нажимая кнопку вызова и слыша вновь и вновь, что абонент недоступен. Через полчаса на экране высветилось имя Виктора.

Синий БМВ– башмак. 423.

От метро до дома Виолетты, в котором она купила однокомнатную квартиру после Олимпиады, было пять минут езды.

– Вон тот дом. Второй подъезд.

– А этаж?

– Одиннадцатый.

Виктор припарковался под развесистым деревом. Тонкая ветка уперлась в лобовое стекло.

На входной двери стоял домофон. Я набрала номер квартиры– 87 и нажала «В». Долгие безответные сигналы. Мы переглянулись. Через пять минут дверь открылась, выпуская старушку в платке, которая подозрительно на нас покосилась. Мы проскользнули в подъезд и вызвали лифт. Настойчивый трезвон в дверной звонок также не дал результатов.

Виктор приложил ухо к глазку железной двери.

По-моему, там кто-то есть.

Что будем делать? Может, в службу спасения позвонить…

Но Виктор, не отвечая, нажал кнопку соседнего звонка. Немного погодя дверь открыл молодой парень со светлой козлиной бородкой.

– Здрасте.

Вместо переднего зуба у него была дырка.

– Привет. Не знаешь случайно, в этой квартире кто есть?– спросил Виктор.

– Маруся, иди сюда,– шикнул на толстую белую кошку парень, картавя букву «р». Маруся, не поведя ухом, устремилась вниз по лестнице.

Я догнала ее и передала хозяину.

– Спасибо,– щербато улыбнулся тот. –Точно не могу сказать. Никто вроде не приходил.

– А хозяйку давно видел?

– Виолетту-то? Да, пожалуй, с неделю. А, точно, я в субботу рисовал у той стены. И какой-то шум там был, грохот. А чо стряслось-то?

– К тебе на балкон можно?

– Ну, зайдите,– парень отодвинулся в сторону, продолжая поглаживать кошку, хотя та была явно не в восторге– хвост так и гулял маятником из стороны в сторону.

Квартира была заставлена чистыми холстами и нарисованными пейзажами. Пахло кошками, краской и еще чем-то подгоревшим. Виктор с силой потянул перекошенную пластиковую дверь балкона. С одной стороны стоял стеллаж с закатанными банками огурцов и яблок. На полу, под ногами, валялись столярные инструменты. Виктор свесился через перила.

– Вот это получается ее квартира, так?

– Да.

Расстояние между балконами было не больше метра.

– Всегда ругал новые дома балкон в балкон,– усмехнулся Виктор, закатывая рукава бежевой сорочки.

– Ты что перелезать будешь?!

Он снова не ответил, что-то прикидывая в уме.

– Давай позвоним в МЧС. Ты с ума сошел!

Я посмотрела вниз и охнула. Одиннадцатый этаж.

– Подожди,– вдруг вмешался художник. –Я веревку принесу. Для страховки.

Тоже мне, альпинист нашелся. Лучше бы я сама поехала.

Он притащил моток толстой плетеной веревки.

– Вот. Я в походы беру.

– И что ему эта веревка! Вы оба– ненормальные.

– А доски у тебя нет случайно? Толстой, чтобы с этого края до того.

– Щас,– художник умчался и вернулся в обнимку с деревянной доской в сиренево-золотых цветах сирени. – Мне на реставрацию отдали. Ширма. Подойдет?

Вдвоем они водрузили доску на перила и продвинули в длину. Она как раз захватила поручень соседнего балкона, образовав мост «под куполом цирка».

– Ну, вот, отлично!– обрадовался Виктор. –Теперь еще притащи табуретку и давай свою веревку.

Обвязав Виктора вокруг талии, другой конец парень туго закрутил вокруг балконной решетки.

Врач выпрямился во весь рост на деревянной, забрызганной разноцветной краской, табуретке и, держась за стену, шагнул на доску, подальше от короткого края. Художник и я с двух сторон обеими руками удерживали конструкцию.

– С богом, – шепнул Виктор и, раскинув руки в стороны, побежал по доске. Мы не успели опомниться, как он уже спрыгнул на соседний балкон. Мы громко зааплодировали.

– Ух,– выдохнул сосед. – Я бы так не смог.

– Да уж.

– А он ей кто, парень что ли?

Я пожала плечами. Хороший вопрос.

– Друг.

Тем временем Витя отвязал веревку, художник втащил свой объект реставрации обратно в комнату. Сюрреализм какой-то,– подумала я, глядя, как стучится в окно квартиры Виктор. Он вдруг исчез в дверном проеме.

Мы с художником бросились на лестничную клетку. Дверь была по прежнему заперта. Прямо кроличья нора – заходишь и исчезаешь. Я слышала его шаги за дверью.

– Витя!– забарабанила я, наплевав на остальных соседей.

Истошный женский крик разодрал тишину.

– Господи!

– Ну, по крайней мере, она жива,– философски заметил сосед.

– Была до сих пор.

– Ладно, я тогда пойду,– он посмотрел на меня загадочно.