Наталья Медведская - Незабудка

– Как тебе удалось её уговорить? – шёпотом спросила она хозяйку.

– Деньги делают всё: я предложила ей станцевать за определенную плату. – Она тихо назвала сумму, превышающую две средние зарплаты за месяц работы. – Как видишь, она согласилась, – усмехнулась Ледовская.

– Ого, за такие деньги я сама бы сплясала, – глядя на непритязательный танец, сообщила Женька.

Глаза Ларисы презрительно сощурились. На губах появилась кривая ухмылка.

– Так в чём же дело? Можешь дерзать после нее.

Болотина, которой сейчас было море по колено, ничего не заметила. Она чувствовала лёгкость во всем теле и желание совершать безумные поступки. Потребовала поставить более энергичную музыку. К ней подошел Лёша:

– Не надо этого делать! Мне неприятно, – попросил он, пытаясь поймать ускользающий взгляд Женьки.

– Такие деньги на дороге не валяются, – стала противиться она, чувствуя себя превосходно. Хотелось выкинуть что-нибудь не свойственное характеру. Комната вращалась перед её глазами, лицо Лёши смешно вытягивалось, словно резиновое. Потолок внезапно исчез, сверкающие звёзды начали подмигивать Женьке, толкая её на безрассудство.

– Я очень тебя прошу, не делай этого! Давай уйдём. – Алексей взял её за руку и попытался вывести из комнаты.

– А чего ты командуешь, как будто имеешь право! – взвилась она фурией.

– Болотина, порадуешь нас, долго ещё тебя ждать? – Лариса помахала перед носом Женьки денежными купюрами.

– Она не будет танцевать! – зло процедил Саченко. – А ты, – теперь он в упор смотрел на Женю, – решай. Если будешь позориться перед одноклассниками, между нами всё кончено!

Остатками не затуманенного разума та сообразила, что дело плохо.

– Извини, Лариса, раз Лёша не хочет, я не буду танцевать.

Она позволила ему вывести себя на улицу.

Во дворе они долго ссорились. Разозлённый Алексей сдался:

– Ты сейчас плохо соображаешь. Садись, я отвезу тебя домой. Поговорим утром в школе, пора кончать этот бардак.

Они быстро ехали по ярко освещённой центральной улице. Свернули в переулок, где жила Женька. До её дома оставалось метров триста, как неожиданно, ослепив их, из другого проулка выскочила машина. Лёша не сумел избежать столкновения. Мотоцикл, перевернувшись, сбросил своих седоков. Лёша вскочил на ноги, но тут же охнув, схватился за щиколотку. Женя лежала в метрах пяти от упавшего мотоцикла возле бетонного столбика. Из машины вылезли двое совершенно пьяных мужика. Они, матерясь, стали обвинять Алексея в нарушении правил уличного движения. Он, не слушая их, с трудом добрел до девушки:

– Слава богу, ты жива. Я сейчас вызову скорую помощь.

Подбежала молодая женщина.

–Что произошло? Я была во дворе, когда услышала шум и звук удара.

– Прошу вас позвоните в «скорую», быстрее, пожалуйста, – попросил он.

Евгения стонала от боли, по щекам градом катились слезы. Лёша, стоя возле неё на коленях, гладил по голове:

– Потерпи, хорошая моя, потерпи…

Первой приехала милиция. Участковый Павел Витальевич осторожно осмотрел девушку, не передвигая с места.

– Ушибы, порезы, жить будешь, не плачь. – Он обернулся ко второму милиционеру. – Узнай, почему так долго нет медпомощи?

Минут через десять показалась «скорая». Школьников увезли в больницу. Двух виновников аварии посадили в милицейский фургон. Автомобиль тоже поехал в сторону участковой больницы. У всех взяли кровь на анализ. Врач осмотрел Алексея и отпустил домой. Павел Витальевич, записав фамилии и адреса потерпевших, посоветовал Лёше:

– Зайди к родителям девушки, сообщи, что случилось. Иначе они до утра с ума сойдут, дожидаясь дочери. Тебе, парень, повезло: ушиб голени, пара царапин и синяков. В рубашке родился. А у Болотиной врач предположил: перелом ноги, сотрясение мозга и сильные ушибы. – Он укоризненно посмотрел на него.

Лёша виновато опустил голову. Не представлял, как расскажет о беде Болотиным. С ужасом вспомнил бледное лицо Жени, её губы, от боли закушенные до крови. Как и предполагал Саченко, от его известия Болотины на минуту онемели, а потом мать Жени накричала на него.

На следующее утро, до начала уроков, Алексей поехал в больницу. К его удивлению там он застал Ларису. Она шла ему навстречу по коридору.

– Ты, что здесь делаешь, откуда узнала? – удивлённо спросил Саченко.

– Неважно, откуда. Я друзей в беде не бросаю, – ответила Ледовская и пошла к выходу.

Женя находилась в палате одна.

– Привет. Как себя чувствуешь? – Лёша чмокнул её в щеку и присел на стул возле кровати.

– Болит всё. Но хуже всего то, что утром делая уколы, медсестра обозвала меня наркоманкой. Уже сообщили родителям, что в моей крови обнаружили убойную дозу «экстази» с алкоголем. Скоро и в школе станет известно, что тогда будет? – Женька зарыдала.

Алексей, как все представители мужского пола, с трудом переносил слёзы. Он неловко похлопал Женю по плечу, зачем-то поправил застиранную больничную простынь, укрывающую девушку до пояса.

– Теперь понятно, зачем Лариса приходила. Уговаривала не выдавать ее? И какую версию она придумала? Где ты могла взять наркотик? – Леша встревоженно посмотрел на Женьку.

Она выглядела перепуганной и несчастной. На лице синим цветом налились ушибы и ссадины.

– Лариса попросила сказать, будто незнакомец угостил конфетами на улице, – Женька жалко всхлипнула и закрыла лицо руками.

Леша, успокаивая, погладил руку страдалицы и вздохнул:

– Бред. Кто в это поверит. Так и будешь врать?

– Буду, что мне ещё остается. Иначе Ледовская расскажет родителям про стриптиз за деньги. Господи, как мне стыдно! – Она подняла на него заплаканные глаза.

– Но ты же не танцевала. Уехала со мной. – Алексей достал носовой платок из кармана, вытер мокрые щёки девушки.

Женька икнула и тут же зашипела от боли.

– Рёбра болят? – догадался он.

Она кивнула и пробормотала:

– Но я собиралась танцевать. У меня будто крышу сорвало. Хорошо, что ты остановил. Лёш, ты меня презираешь? – её голос дрогнул. Его лицо сквозь поток слёз она видела расплывчато.

– Ты моя девушка и нужна мне. Но я больше ничего не хочу иметь общего с Ларисой. Обещай, ты тоже прекратишь дружбу с ней! – воскликнул, горячась, Алексей.

Открылась дверь, в палату вошли родители Жени. Лёша поспешно вскочил со стула, на котором сидел до их появления. Мать Жени накинулась на него с обвинениями:

– Это ты виноват! До дружбы с тобой моя девочка не знала, что такое наркотики. Не смей даже приближаться к ней! – она буквально задохнулась от негодования, увидев в больничной палате, как она считала виновника всех бед дочери.

– Послушайте, – попытался рассказать об аварии Алексей.

Отец Жени, не слушая объяснений, схватил его за шиворот и выставил за дверь.