Валерий Букрин - Пятьдесят оттенков хаки

– Что вы имеете в виду? С иностранцами, конечно.

– А вы уверены в этом? У других почему-то никаких задержек! Просто Тошин папаша забыл, что у него семья и дети. Можно подумать, он такой незаменимый, – усомнилась Татьяна Львовна. – Подумайте на досуге, с кем проводит вечера ваш молодой и очень привлекательный супруг! – посеяла сомнения она.

У подъезда Анна столкнулась с соседом. Тот приветливо улыбнулся и, придержав дверь, посторонился. Антон, насупив брови, ревностно следил за его действиями.

– Мама, зачем дядя пропустил тебя? – подозрительно уточнил карапуз, пока мать проверяла содержимое почтового ящика.

– Он – мужчина, я – женщина.

Их обогнала Маша, поздоровалась и достала газету. Антон упрямо выдернул свою ладонь из материнской руки.

– Не хочу, чтобы ты была женщиной, хочу, чтобы ты была мамой! – зарыдал он, топнув для убедительности ногой.

– Почему? – испугалась Анна.

– Женщины в магазине, – зло уточнил мальчик.

– С чего ты это взял? – присела рядом мать.

– Там всегда ругаются.

– Кто? – вконец запуталась Анна.

– К сожалению, Антошка прав, – грустно улыбнулась соседке Маша. – Слово «женщина» – сродни ругательству. Когда в очередях выясняют отношения, ожесточенно обзывают друг друга: «Женщина». Вот малыш и считает его бранным.

– Я уже большой, – нахмурил бровки Антон.

– Пошли домой, великан, – вздохнула Анна, вынужденная уступить сыну. – Ладно, буду только мамой. Поторопись, нам еще ужин готовить!

С порога она сразу же уловила запах гари и, швырнув ключи на пол, разъяренной тигрицей ворвалась в кухню, где Нина, вся в слезах, чистила новую порцию картофеля. Не сдержав себя, Анна отругала дочь. Та зарыдала еще горше и нечаянно порезала палец. Растерявшись, мать схватила полотенце и в сердцах шлепнула девочку. Ее хрупкие плечики сотряслись в беззвучном рыдании. Не контролируя себя, женщина ударила ее по лицу. Антон в ужасе закричал и заслонил сестру собой. Прижавшись к ней, он тоже зашелся в плаче. Этим же полотенцем досталось и ему. Швырнув пальто на табурет, Анна бросилась к плите. Нина хотела помочь, но мать прогнала ее. Девочка всхлипнула и закрылась в ванной комнате. Антон прислонился к двери, сунул нос в щель и жалобно заскулил, призывая Нину впустить его. Катились слезы и по щекам Анны.

Шел одиннадцатый час, когда хлопнула входная дверь, и на пороге появился усталый Виктор. Малыш потер распухшие от слез глаза и бросился ему на шею. «Что случилось?» – осмотрев разбросанные вещи, поинтересовался отец и, не спеша, разобрал завал. Поцеловав сына, он устало разделся и что-то шепнул мальчику в самое ухо. Тот рассмеялся и уточнил: «А Нину он тоже хвалил?» «И Нину хвалил, и маму, – заверил Матвеев. – А еще медвежонок обещал угостить вас ягодами». «Где?» – поискал глазами малыш. «Завтра принесу», – пообещал отец, присев на тумбочку у входа и переводя дух. «Лучше бы этот медведь принес что-нибудь посущественнее, – недовольно прокомментировала Анна, подходя к ванной комнате с полотенцем в руках. – Ужина нет и денег тоже! – в ультимативной форме объявила она и постучала в дверь: – Нина, выходи, я жду! – девочка не открыла, и мать спустила всех собак на мужа: – А ты чего расселся? Нашел время отдыхать!» Чтобы как-то разрядить обстановку, Матвеев обнял и попытался поцеловать жену. Она брезгливо оттолкнула его и настойчиво повторила: «Нина, иди чистить кастрюлю».

Виктор смущенно улыбнулся и предложил сделать это за ребенка. Когда Анна скрылась в кухне, он подмигнул сыну и через дверь попросил: «Нинуля, дочурка, помоги мне, пожалуйста». Девочка мгновенно открыла дверь и уткнулась в отцовское плечо. Выглянув из кухни, Анна недовольно хмыкнула и с вызовом прошествовала в зал. Отец и дети заговорщицки переглянулись и пожали плечами. Виктор подмигнул малышу и скорчил потешную рожицу. Тот расхохотался и с разбега прыгнул ему на руки. В тоже мгновение в зале загрохотал телевизор – так Анна демонстрировала домочадцам свой протест. Нина подняла брошенное матерью полотенце. Отец погладил ее по голове, поцеловал в волосы и предложил:

– Айда готовить ужин, мама просто устала.

Дружно переместились в кухню и извлекли из шкафчика макароны.

– А еще есть тушенка, – подсказала дочь.

– Тогда устроим пир на весь мир, – подмигнул ребятне Матвеев, – и приготовим наивкуснейшие макароны по-флотски.

– Нет! – запротестовал Антон. – По-ракетовски. Ты же не моряк.

Нина рассмеялась, а отец нежно потрепал его вихры.

– Папочка, можно я сам включу газ? – попросил Антон.

– А какой уговор?

– Пока не перерасту Нину, нельзя.

– Какие еще вопросы? – Виктор легонько коснулся его носа.

– Она все равно быстрее растет, – насупился малыш.

– А ты кушай кашу, – посоветовала сестра.

– Я курицу больше люблю.

Закипела вода, Матвеев засыпал в кастрюлю макароны.

– На курицу у нас нет денег, – совсем по-взрослому пояснила Нина. – Вот получит папа деньги, и все купим, а с маминой зарплаты заплатим за квартиру, за сад, за музыкальную школу и отдадим долг.

Отец присел на табурет и с грустью посмотрел на детей – растут, взрослеют, трудности переносят стоически. Он переоделся в спортивный костюм. Проходя мимо зала, хотел заглянуть к жене, но дверь была заперта изнутри.

– Па, ты такой красивый, – улыбнулась дочь, засмотревшись на него, и гордо добавила: – Все девчонки мне завидуют.

– Красивые у нас вы с мамой, – по-взрослому заключил Антон.

Виктор с Ниной рассмеялись, малыш обиженно засопел.

– Ты правильно сказал, – обнял его отец, – наши девочки…

– …самые красивые, – хором завершили они.

– Антон, накрывай на стол, а Нина нам расскажет, как дела в школе.

– Все нормально: русичка похвалила, немка – поставила всем в пример, – помешивая макароны, Нина от усердия облизывала губы.

Матвеев улыбнулся – это привычку дочь переняла у Анны. Антон зацепился за табурет, едва не выронил тарелку и скороговоркой выпалил: «Фу, ты, ну, ты, гадкий черт!»

– Ты, брат, чего ругаешься? – пряча улыбку, упрекнул отец.

– Он, папочка, все за тобой повторяет, – заступилась Нина.

– Виноват, исправлюсь. Тошка, а ты чем сегодня занимался?

– Белку рисовал. Папочка, знаешь какой у нее хвост?

– Большой и пушистый, – не задумываясь, ответил Виктор.

– Нет…

– Красивый и рыжий? – неуверенно предположил он.

– Нет!

– Беличий, – подключилась к игре Нина.

– А вот и не угадали, – захлопал в ладошки малыш и по слогам с особой значимостью произнес: – Ко-лы-шу-щий-ся!

– Вот это новость! – восхитился отец. – Откуда ты такое замечательное слово знаешь?

– Это все Светка, – не стал приписывать себе чужих заслуг мальчуган и с грустью сообщил: – Па, а меня больше Нине не будут отдавать – она тоже маленькая.