Виктория Захарова - Одержимость. Рассказы

– Я не могу это пережить, – сказал он мне, – но я попробую.

– Ну и на хрена оно тебе надо?! – заорала Ритка, увидев моего жениха, – он же алкаш!

– Рита, ты не понимаешь, – успокаивала я ее. Как я могла ей объяснить все? Ведь я была сама во всем виновата.

Началась другая жизнь. Мне было трудно, но я была счастлива. Раньше, когда мне было тяжело, я не понимала, за что мне это. А теперь трудности проявили свой смысл – ради любви. А ради своего мужчины, ради нежности, страсти, ради того, чтобы ему было хорошо, я могла вынести многое. И я выносила.

Меня снова повысили на работе. На этот раз я стала управляющей магазином, т.е. самой главной. В моем подчинении уже было двадцать человек. Я стала более серьезной, более ответственной, более мудрой. Увеличилась и моя зарплата. И это было кстати. Потому, что у Кости с работой все разладилось. Он давно мне рассказывал, что его посиживает один подчиненный. У подчиненного были связи, он был родственником директора сети наших магазинов. Но у Кости был опыт! После горестной истории со знакомством с моими родителями, Костя был в таком ужасе, что не мог ходить на работу. И его уволили. Несправедливо, незаслуженно! Просто выкинули на улицу! И я не могла ничем ему помочь…

Жизнь моя наполнилась заботой о Косте. Я готовила еду, которую ему было можно есть, ведь у него был гастрит. Я водила его к врачам и целителям – от той несправедливости, с которой с ним обошлись на работе, у него случился стресс, и он стал часто выпивать. Я стирала его старую и покупала ему новую одежду, чтобы он хорошо выглядел. Я искала ему работу и договаривалась о собеседованиях. Только он не всегда мог на них ходить. Несколько раз я не успевала предупредить его о назначенных встречах с работодателями, и он выпивал именно тогда, когда нужно было быть трезвым. После этого я стала строить ему план на неделю, чтобы избежать таких ситуаций. Он стал пить в пятницу и субботу, а в другие дни только тогда, когда не нужно было куда-нибудь идти. Я старалась. Работала с особыми усилиями – за увеличение продаж нам выписывали премии. А деньги мне были нужны, ведь большую долю зарплаты пришлось отдавать за аренду жилья…

Но с работой у Кости долго не ладилось, ему не везло. На большие должности его не брали. Ведь туда можно устроиться только по – знакомству. А на более низкооплачиваемую работу с его образованием и опытом идти было стыдно. Но мы справлялись, держались, выживали. Главное, мы были вместе. Иногда он начинал просить прощения за то, что якобы не оправдывает моих надежд.

– Малыш, ты очень устала. Я знаю, как тебе тяжело. Если в этом месяце мне не предложат должность зама генерального, пойду простым рабочим, ладно. Месяц ты еще потерпишь? – спрашивал мой любимый неуверенно.

Как он мог работать простым рабочим? Все возмущалось во мне! С его образованием, с его опытом! Ведь он, только он научил меня всему! Только благодаря его советам я стала управляющей! Я потерплю не только месяц, а столько, сколько будет нужно, чтобы он мог получить нормальную должность! У него все получится!

В ответ я видела его светящиеся глаза, его благодарный взгляд! Ведь я верила в него, я давала ему надежду! Я никогда, ни за что не предам его, как его жена! Я никогда не изменю ему! Никогда не упрекну его ни в чем!

– Я благодарю Бога, что встретил тебя, любовь моя! – эти слова были лучше любой награды.

Я была счастлива и слепа целых два года.

И еще, мне пришлось поссориться с Риткой. Она лезла в мои с отношения с Костей. Говорила, что он должен делать, а чего не должен. Я понимаю, она многого не знала, но мне все это надоело. Мне пришлось приструнить ее, ведь я стала ее начальником. И наше общение свелось к двум словам в день. Здравствуйте и до свидания.

9.

Я не могу точно сказать, когда я стала понимать, какой большой груз я несу на своих маленьких плечах – себя и взрослого здорового мужчину, и полную ответственность за всю его и свою жизнь, и за съемную квартиру. Сначала я гнала от себя эти мысли – мы вместе, вот что самое главное. Я никогда не брошу его. Я не могу предать его. Я не могу не оправдать его надежд. Надежд на что? На то, что всегда буду ему мамой? Буду водить его за ручку? Покупать ему пиво? Слушать, как с ним несправедливо обходятся все, кому не лень? И закрывать глаза на то, как несправедливо обходится со мной он?

Прозрение было долгим и мучительным. Привычный стыд одолевал меня. Я снова не справилась. Я не выдержала. И моя любовь стала таять, исчезать с пугающей скоростью. И скоро превратилась в отвращение. И виновата в этом была снова только я. Я смотрела на своего Костю – на его седые старомодные усы, отвисший живот, кривые ноги, семейные трусы. И видела все это, как будто в первый раз. Я слышала его глупые пошлые шутки, его гадкие слова обо всех окружающих людях. Я наблюдала за его самодовольством и распущенностью, за его умением переложить всю ответственность на меня. И поражалась! Этот человек паразитировал на мне столько месяцев, а я была счастлива! Я была рада! Я была ему благодарна за это!

Бежать! От него нужно бежать! Но уходить мне было некуда. В логово моих родителей? На это я была не согласна. И только понимающий взгляд Ритки давал мне поддержку. Я делала вид, что не замечаю, что она понимает – последствия моей безумной влюбленности наступили. Но все равно была ей благодарна. Ведь больше у меня никого не было. Только Костя, который из единственного друга превратился в персонального врага.

Я познакомилась с Андреем в ресторане. После работы, не в силах идти домой, я решила выпить бокал вина в красивом месте. В последнее время Костя пил все чаще и чаще. И его непонимающий дикий взгляд вызывал во мне отвращение. Границы в отношениях с ним, которые я не очертила вовремя, восстановить было уже нельзя. Он на это не соглашался. Мои попытки объяснить ему, что, то, что я для него делаю, я делать не должна, вызывали в нем ярость. Он не хотел понимать, что я взяла на себя эти обязанности временно, только чтобы поддержать его. И в своей ненависти он обижал и оскорблял меня самыми предательскими словами.

– Шлюха! – орал он мне, хотя я ни разу ему не изменила даже в мыслях, – ведь отец твой меня предупреждал! Тварь! Я из-за тебя не вернулся к жене, потерял семью, детей! Это из-за тебя я остался без работы!

Такие оскорбления он считал чем-то обыденным. А извинялся только, если ударит меня. Да, он позволял себе даже рукоприкладство. Понимая, что теряет свою власть надо мной, в бессилии удержать. Даже сейчас, синяк под моим глазом был тщательно замаскирован тональным кремом.

Андрей подсел ко мне за столик в ресторане. Мне было плохо, скучно, грустно, и я не стала возражать. В нем было одно преимущество перед Костей – он был молод, лет тридцати.