Йозеф Вагнер - Царь зверей не лев

Я выбрался из ила и принялся помогать Маррею вбивать в землю костыль. Шасси было не видно, самолет почти по корпус провалился в ил. Мы с трудом передвигались в этой липкой, свинцовой каше, словно пьяные качаясь под напором ветра.

Это была необыкновенная ночь. Часа через два буря утихла, выглянул месяц, залив незнакомую местность холодным светом. Мы различили множество светящихся глаз, которые было осторожно приблизились к неизвестному чудищу, то есть нашему самолету, но, убедившись в его неопасности, исчезли. Но тут же стали появляться все новые и новые сверкающие огоньки: мы не в силах были оторваться от этого захватывающего зрелища.

Утром меня разбудил необычный будильник. Прямо в ухо Маррей прокричал:

— Вставай!

В первый момент у меня возникла мысль, что на нас напало, по меньшей мере, стадо слонов. Я вскочил, готовый немедленно действовать. Но это оказалось ни к чему.

— Ты чего орешь? Горит, что ли?

— Я уже целых полчаса кричу, а ты ноль внимания.

Маррей был гладко выбрит, и в свежей рубашке имел весьма представительный вид. Я взглянул на себя. Я был разут, босые ноги — словно в панцире из засохшего ила. Меня можно было принять за разбойника, но самого низкого пошиба.

— Где мои ботинки? — воскликнул я, хотя ответ был известен заранее. Они остались там, в иле, когда мы привязывали самолет. Но и Маррей, наверняка, потерял свои. По-видимому, он догадался о том, что со мной происходит, так как обратился ко мне со следующими словами:

— Великий африканский охотник разочаровал меня: видите ли, он не возьмет с собой чемодан. Посмотри на меня! В этой буре я потерял не только ботинки, но и весьма значительную часть своего гардероба! Ну и что из этого?

— Ничего, — ответил я смиренно. Да, Маррей был одет как на картинке. Правда, в этом костюме он мало походил на пилота, но тем не менее с честью вышел из положения. Я должен был признать это.

— Что теперь делать? — спросил я.

— Ничего, пойдешь к своему стыду босым...

— Послушай, Маррей. В Найроби я быстро выберусь из самолета и постараюсь затеряться.

— В Найроби исключено, — решительно отверг Маррей. — Нам предстоят переговоры с высокопоставленными лицами, предстоит визит к начальнику полиции. Мало-помалу я начинал это понимать.

— Наконец-то мы можем приступить к поискам мест, где будем ловить животных, — продолжал Маррей. — Как только мы их найдем, сразу же на месте покончим со всеми формальностями и вернемся в Найроби. Ты согласен?

— Разумеется. Ведь таков был наш план.

— А теперь шевелись!

— ?

— Вытащи костыль, отвяжи самолет. Ты всё равно весь в грязи, а я при параде... Когда при свете дня я осмотрелся, все оказалось далеко непросто. Мы находились посреди бескрайних диких зарослей, где пролегало лишь несколько метров строящейся дороги. По-видимому, прокладывать ее начали давно, да так и бросили. Как раз на эту дорожку, а точнее в море ила Маррей посадил свой "суперкаб".

Взлететь было делом не легким. Разодетый Маррей сидел в кабине и пытался маневрировать. Но прежде всего мне пришлось высвободить шасси из ила. Потом Маррей, скорее всего, следующим маневром: вперед, назад, еще раз вперед — проложил стартовую дорожку, вернее, две колеи, с которых нам и удалось взлететь.

Увлекшись, Маррей забыл про все на свете и чуть не оставил меня на земле.

Погода стояла великолепная, день был создан словно по заказу.

Внизу, за бортом самолета проплывала девственная природа, будто красуясь перед моими биноклем и фотоаппаратом. Местность была видна как на ладони.

— Эта гроза пошла на пользу, — сказал Маррей.

Я задумался над его словами. Что-то он не договаривал. И тут он не выдержал. — Ты здоров, Джо! Я вылечил тебя от морской болезни.

Из-за перенесенных трудностей я просто забыл о ней. Но Маррей был прав. Чувствовал я себя отлично, и полет доставлял мне удовольствие.

— Надо будет запатентовать мой метод, — заявил он.

— Это не ты... Это гроза, Маррей.

Он ничего не ответил, и вдруг я вспомнил.

— Ведь ты говорил, что у нас нет бензина. И из-за этого мы должны были бы приземлиться, а мы летим как ни в чем не бывало.

Маррей помалкивал, сосредоточенно глядя перед собой.

— Отвечай! Как с бензином?

— Хуже некуда. Приготовься, Джо! Мы вынуждены приземлиться.

В сухой сезон, когда палящее солнце в полдень стоит прямо над головой, и на небе не бывает ни облачка, дни бывают невыносимо жаркие. Ночи же, наоборот, холодные. Кажется, что нагретый днем воздух как бы дрожит, колеблется от солнца, над раскаленной землей то и дело вспыхивают серебристые блики, и создается впечатление, что звери, бегущие вдали, движутся по сверкающей, искрящейся траве. Ощущение невыносимого зноя усиливают поблекшие, выцветшие краски неба и окружающего ландшафта: серые, безлистные кустарники буша, пожелтевшая, сухая трава и неопределенный, от голубого до фиолетового цвет высокого неба совершенно не радуют, утомляют глаз.

К концу засушливого сезона на небе почти каждый день появляются облака, которые ветер пригоняет с моря. По утрам, как правило, идет дождик. Распускаются акации, наполняя воздух своим ароматом и давая животным корм в виде свежих листочков. С цветущих акаций ветер и пчелы разносят пыльцу еще до того, как первые ливни уничтожат цветы. С первыми дождями буш расцвечивается яркими красками: листья акаций сочного зеленого цвета, у других деревьев красноватого.

Долгожданные дожди начинают идти обычно под вечер или с наступлением темноты. Зебры сбиваются в огромные табуны, самцы возбужденно носятся — часто всю ночь мчится табун под ливнем, догоняя грозу. Взрослые львы во время дождя резвятся и играют, словно молодые львята. Гиеновые собаки в возбуждении носятся, облизывают шерсть. Птицы, летая среди намокших растений, купаются в струях дождя.

Буш после первого дождя покрывается ковром трав и цветов: пробиваются сквозь твердую почву нежные лилии, того и гляди распустятся прекрасные розовые цветы пустынной розы, покроется оранжевыми цветами, полными нектара, алоэ, а огромные эуфорбии украсятся мелкими желтыми цветочками. Появляется множество грибов, по соседству с термитниками вырастают целые гряды мухоморов, грибницу которых взращивают под землей термиты.

Слоны в поисках новых мест водопоя отправляются в буш, где вода стоит лишь в сезон дождей. Земля здесь сплошь покрывается молодой, зеленой травкой, которую они поедают в огромном количестве.