Йозеф Вагнер - Царь зверей не лев

У Маррея всегда был весьма представительный вид. Вот и сейчас, усевшись, словно на банкете, он хлопнул в ладоши. В тот же момент появился Муго.

— Меня интересует лишь второе блюдо. Что ты можешь предложить, Муго?

Маррей делал вид, будто он обсуждает с обслуживающим его официантом фирменные блюда местного шеф-повара. Выглядел он усталым, но глаза сияли. Он снова был в форме. Наконец, когда они остановились на бифштексе с зеленью, меня начал разбирать смех. Но я сдержался. Оба играли свою роль превосходно, с той лишь разницей, что для Муго это имело какое-то отношение к его тайне.

— Это было не так уж плохо, — довольно заметил Маррей, покончив с вяленым мясом. — Можешь подавать десерт, Муго.

Мне было интересно, чем все это кончится. Но представьте себе, что десерт, приготовленный Муго, действительно был верхом кулинарного искусства. Когда, отправляясь в буш, мы грузили вещи, у Муго были две коробки, с которых он просто не спускал глаз. Он сам проследил за их погрузкой. Одна стояла у его ног, на второй он сидел. Я уже знал, какие сокровища у него там были спрятаны. В коробках помещалась походная кухня, все, что было необходимо Муго, чтобы сразу же приняться за работу, пока мы как следует не обоснуемся.

Маррей доел десерт и от удовольствия прищелкнул языком:

— Отлично! Муго, принеси-ка еще!

— На твоем месте я бы умерил аппетит, — заметил я.

— Почему?

— Ты же хотел сесть на диету, чтобы не дразнить львов.

Маррей вспомнил о полицейском, которого слопал лев, и настроение его сразу испортилось. Десерт он все же доел, но ему явно было уже не до разговоров, а ведь он еще не знал, что ждет нас впереди. За шесть недель, что мы провели в лагере у Мбала-Мбалы, львы разорвали в округе одиннадцать человек и раза три подкрадывались к нашему лагерю. Однажды они напали даже на Мбала-Мбалу. В сухой сезон и по ночам бывало очень жарко, некоторые из местных жителей предпочитали спать под открытым небом, рядом с хижинами. Однажды утром рядом с хижиной нашли оставшиеся от них лишь окровавленные клочки одежды да львиные следы.

Когда львы нападали на стадо скота, то действовали с особой стратегией и очень хитро. Первым делом они устраняли пастуха. И только после этого набрасывались на стадо. Таких агрессивных львов я еще не встречал в Африке. Они могли напасть когда угодно, в любое время. В лагере мы установили круглосуточное дежурство, а палатки разместили так, что в случае нападения мы могли быстро окружить хищника. С восточной стороны лагеря жили туземцы и Муго, на юго-востоке стояли палатки зоологов, а направление с запада, от реки, прикрывали Маррей и я. Лагерь освещался ночью керосиновыми лампами, но все было напрасно. Львы не боялись света и быстро поняли, что человеческое мясо вкуснее мяса животных. Но я несколько забегаю вперед.

— Бвана, пожалуйста, чай, — предложил мне неутомимый Муго и поставил серебряный поднос. Я с удивлением взглянул на него. Там был герб. Я заметил, как нежно и любовно прикасается Муго к старинному серебру, и решил разузнать, что за всем этим кроется.

— Бвана, пожалуйста, — предложил он и Маррею.

Когда мы выходили из-за стола, Муго стоял, вытянувшись по струнке, на лицо его уселись комары, но он даже и бровью не повел.

— Желаю вам спокойного и освежающего сна, бвана, — поклонился он мне.

— Спокойной ночи, бвана, — сказал он Маррею, взглянув на него своим непостижимым взглядом, который никогда ничего не выдавал. Маррей этого не заметил. Львы не выходили у него из головы.

Это был наш первый вечер в буше.

Постройка лагеря заняла две недели. Но уже в первые дни нас постигла неудача. Наш шофер по имени Альфонз отправился на грузовике в Лимуру за покупками. Его сопровождал лишь грузчик-африканец. Альфонз должен был привезти холодильник, строгальный станок, электропилу, проволоку, доски, гвозди, инструменты... Чтобы выиграть время, мы решили делать ящики для транспортировки зверей в Чехословакию на месте, одновременно с их отловом.

С нетерпением мы ждали возвращения Альфонза. Но особенно ждал его Муго. Закончив свои дела по кухне (а Муго настоял на том, чтобы ее построили в первую очередь), он выходил на тропинку и с надеждой смотрел в сторону Мбала-Мбалы. Альфонз должен был привезти кое-что и для него, он дал ему целый список. Но прошло целых три дня, а Альфонз все не возвращался. Мы не знали, что и думать. Альфонз был человеком надежным, он был из числа тех, кого мы тщательно отобрали еще в Найроби.

— Я слетаю, посмотрю, где он, — охотно вызвался Маррей. Работа по постройке лагеря была ему не по душе, он скучал, с нетерпением ожидая, когда начнется отлов, где без его самолета нам не обойтись.

"Суперкаб" Маррея стоял на небольшом полицейском аэродроме в Мбала-Мбале. И сейчас под этим "я сбегаю" он имел в виду, что с самолета осмотрит места, где мог бы быть Альфонз. Мысль была неплохая.

— Хорошо, — согласился я. — Но чтобы не получилось, что ты заскочил в Найроби на кока-колу со льдом. Серьезно, Маррей!

— И я серьезно, Джо! Я мигом обратно.

Мы подбросили его на аэродром в Мбала-Мбалу, и Маррей, вне себя от счастья, что выбрался из лагеря, поднялся в воздух.

В тот день в лагере было непривычно тихо. Ребята Маррея работали не покладая рук, но как-то без души, в мыслях витая где-то далеко отсюда. Даже африканцы, обычно очень оживленные, неожиданно примолкли.

Может, надвигается гроза, и от этого мы такие... Только надо заметить, что влияние погоды на настроение — это роскошь, позволительная лишь в Европе. Тем не менее было ясно, что настроение у меня тоже испортилось.

А вдруг с Марреем что-то случилось?

Около полудня мы увидели на горизонте его самолет. Все бросили работу и напряженно следили за ним. Маррей сделал над лагерем несколько кругов и покачал крыльями. После этого он улетел в направлении Мбала-Мбалы.

Майк Большой, Джонни и я сели в джип и отправились за ним на аэродром.

— Бвана, если вы позволите, я тоже поеду с вами, — сказал Муго так, что все возражения были бы напрасны.

В машине все молчали, и время тянулось страшно медленно.

Маррей уже ждал нас. Он стоял на самом солнцепеке, даже не укрывшись в тень. Мы все бросились к нему, только Муго шагал медленно, сохраняя важный вид.

— Что случилось? — хором прокричали мы.

Маррей молчал. В подобные моменты он особенно действовал мне на нервы. Правда, на этот раз было не похоже, что он ломает комедию.

— Бвана, а где овощи, фрукты, консервы? — спросил Муго озабоченно.

— Пропали, — ответил Маррей.

Я тоже хотел крикнуть: где холодильник, инструменты, где весь столь драгоценный груз? Мы дали Альфонзу кучу денег.

— Где машина? — тихо спросил я.

— Пропала.

Я не решался спросить о самом важном.