Йозеф Вагнер - Царь зверей не лев

Но в наше время положение изменилось. Если раньше часть избыточных животных могла просто переселиться на соседние территории, то теперь это стало невозможным. Стоит животному оказаться за пределами национальных парков, как оно подвергается почти стопроцентному риску быть убитым. Поэтому звери предпочитают оставаться там, где они себя чувствуют в безопасности.

Большинство национальных парков возникло в местах, где африканцы по той или иной причине не могли разводить домашний скот. Обширные пространства, оставленные человеком, которые по площади порой равнялись Моравии или Карпатам, заселяли дикие животные. Они быстро приспосабливались к местным условиям и здешним болезням, например, нагану, или сонной болезни.

Именно так возник огромный Национальный парк Цаво в Кении, великолепный парк около водопада Мерчисона в Уганде и Кафуэле в Замбии. Люди здесь не могли жить из-за очень распространившейся в этих местах мухи цеце — разносчице сонной болезни. Национальный парк Рувензори в Уганде и Кафуэле в Замбии были созданы здесь потому, что домашний скот погибал в этих местах от туберкулеза. В целях сохранения существующих еще видов животных был основан Национальный парк Крюгера. Эту же цель преследуют и созданные заповедники для сохранения бубалов и горных зебр в Южной Африке, парки в Уганде и Конго, где живут горные гориллы, или заповедник Шимба Хилс в Кении, в котором сохраняются лошадиные антилопы.

Це-це несравненно кровожаднее хищников, а в соперничестве с человеком намного превосходит его. Крупные животные принуждены отступать перед новыми поселенцами, но муха це-це "поступила" совсем иначе — она попросту изгнала человека с

достаточно обширных площадей. Это мушиное семейство подвергает опасности заболевания сонным энцефалитом не только человека, но и домашних животных — крупный скот, лошадей, свиней и овец. Она переносит жгутиковых, паразитирующих на жирафах, антилопах, буйволах, бородавочниках, гиенах, да, наверное, на большинстве диких африканских животных, которые уже давно к ним приспособились, так что лишь изредка они являются причиной их гибели, в то время как все европейские домашние животные быстро погибают от них. Поэтому в странах, где обитает це-це, невозможно разводить скот или развивать сельское хозяйство. Муха це-це — настоящее бедствие для всего африканского континента, потому что уничтожить ее практически невозможно. Существует примерно тридцать ее разновидностей, и любая из них очень опасна. Обитает она (в зависимости от разновидности) во влажных и сухих областях, некоторые из них избирают колючие заросли, другие — галерейные или тропические дождевые джунгли. Некоторые "поедом едят" людей, другие питаются только кровью крупных животных или используют в качестве источников пропитания мелких позвоночных, птиц, крокодилов, варанов.

Сонную болезнь вызывает микроскопический паразит трипоносома, переносчиком которого является муха це-це. Вначале заболевание имеет легкое течение и проявляется в виде слегка повышенной температуры. И только через несколько месяцев, а иногда и лет начинают проявляться нарушения нервной системы и психики, больной начинает худеть, организм настолько ослабевает, что заболевший почти все время спит, и даже смерть встречает в полусне. Раньше в большинстве случаев наступал летальный исход, сегодня же современные препараты предоставляют возможность полного излечения. В настоящее время сонный энцефалит в Африке стал редким заболеванием.

Распространению сонной болезни в Африке в значительной степени способствовали пожары. С течением времени ученые установили, что мухи це-це питаются в основном кровью бородавочников, и в гораздо меньшей степени — кровью антилоп и других крупных животных. В отличие от зебр, буйволов, жирафов, слонов и антилоп бородавочник при малейшем намеке на опасность прячется в своих подземных жилищах, так что уничтожить его не так-то просто. Питается он травой и кореньями, в гористых областях — в основном травой, которая там произрастает в изобилии. Частые пожары уничтожают древесные и кустарниковые породы, но "огнеупорным" травам типа африканских они идут на пользу. Огромное количество пожаров в буше в течение нынешнего века создало благоприятные условия для размножения бородавочников, а тем самым и для мухи це-це.

Однажды вечером мне все же удалось проникнуть в тайну Муго. Это произошло за несколько дней до нашего отъезда из лагеря на берегу Таны. Маррей с самолета подыскал новые места для лова животных и теперь со своими зоологами занимался приготовлениями для постройки нового лагеря. Без них лагерь казался опустевшим, мне очень не хватало веселого голоса Маррея, и тоска прочно завладела мной.

После ужина я сидел у костра, но мыслями был в четырехстах пятидесяти километрах отсюда, там, где мы собирались разбить новый лагерь. В тех местах мы будем ловить сетчатых жирафов.

Отсутствующим взглядом я смотрел на пылающий костер, прислушивался к монотонному потрескиванию дров, как вдруг новый звук — крадущиеся, осторожные шаги — вывел меня из задумчивости.

Это был Муго. Он нес стол из нашей "столовой", то есть с лужайки между нашими палатками. Он даже не глядел под ноги: взгляд, полный тревоги, его был прикован ко мне, — замечу ли я его. Я сделал вид, что ничего не вижу, однако все это меня очень заинтересовало.

Муго был одет, как обычно: в короткой полотняной куртке, в накрахмаленном поварском колпаке. Тут произошло нечто странное.

Я с интересом смотрел, куда он несет стол. Лагерь из-за львов хорошо освещался лампами: видно было как днем. Муго остановился у деревьев, где когда-то происходили "переговоры" с борано.

Зачем он унес стол? Деревья были в зоне, которую Муго считал опасной. Вчера мы поймали там черную кобру, а львы трижды нападали на наш лагерь именно с этого места. Но Муго словно обо всем забыл. Движения его были смелы и уверенны.

Я решил было наблюдать за ним с более близкого расстояния, но он наверняка бы меня заметил. Мне не хотелось мешать ему, пусть делает то, что задумал.