Йозеф Вагнер - Царь зверей не лев

У входа мы столкнулись с Марреем.

— Я спешу вам на помощь, — пролепетал он.

Вы только вообразите, Маррей на самом деле вбежал в загон, горя желанием помочь нам. Еще не оправившись от травмы, хромая... Я знаю, чего это ему стоило, но он не подвел, он хотел спасти друзей, собираясь броситься на разъяренного быка — в одиночку. К счастью, этого не понадобилось.

Он заикался и дрожал всем телом.

— Ведь я не тореадор, я пилот, — оправдывался он. — Мы условились, что я буду помогать вам с самолета.

Наш великолепный козел продолжал буйствовать. Я с восторгом смотрел на него, представляя его будущее потомство. Надо было готовиться к новой схватке, организовать новую команду. Африканцы боятся диких зверей, а подобный вид охоты — отлов — им чужд и непонятен. По их мнению, охотиться надо лишь ради мяса, а это не так опасно. Мне так никогда и не удалось объяснить им, зачем нам нужны живые звери.

Мы организовали новую группу из числа тех, кто оставался в лагере и еще не знал о драме, разыгравшейся в загоне. Без соответствующего настроя, с насмерть перепуганными людьми, нам этого козла было не взять.

Действовать надо было быстро. Ребята Маррея, за исключением Майка, остались в лагере. По рации мы связались с Джоном и объяснили ему ситуацию.

— Необходимо подкрепление. Только быстро, Джон. Я полагаюсь на тебя.

Мы избрали новую тактику. Покомо не оправдали моих надежд. Впервые они подвели меня. Но я не упрекал их в этом. Ловля живых зверей вызывала у африканцев просто суеверный ужас. Я убеждался в этом во время каждой экспедиции в Африку.

Покомо молча стояли в стороне.

В углу загона мы укрепили две сети, в которые собирались загнать самца. Для этого требовалось шесть человек, причем двоим надо было ухватить его за рога. Поскольку дело было опасное, я спросил: "Кто пойдет со мной?"

Вызвался африканец, которого мы наняли еще в Найроби, со странным именем Фо. Он был низкого роста, но сильный и ловкий. Я был доволен: Фо как раз то, что надо.

Мы вошли в загон. Водяной козел повернулся к нам, величественно стоя посреди загона и явно выжидая. Это был поединок взглядов. Чья возьмет?

Мы с Фо, держа сеть в руках, осторожно подходили к нему. За нами следовало еще четыре человека, уже без сетей. Их задачей было повалить животное на землю, когда мы схватим его за рога.

Все произошло быстро и внезапно. Животное резко повернулось и вбежало прямо в сеть, натянутую в загоне.

— Давай!

Все шестеро бросились за ним. Но, когда мы собирались набросить на него еще одну сеть и схватить за рога, он неожиданно вырвался и вонзил свой рог прямо в лицо Фо. Это было страшно... Фо повис в воздухе, а четверо остальных застыли, словно окаменевшие. Я бросился на антилопу и со всей силы уцепился за ее второй рог.

Фо удалось освободиться. Лицо его было перекошено от боли, но он не издал ни звука и даже еще пытался помочь удержать животное. Но, потеряв сознание, рухнул на землю. Все в страхе бросились бежать.

Я оставил козла и бросился к Фо. Сам не знаю, как мне удалось вынести его из загона, все было как в кошмаре.

Быстро оказав первую помощь, я отвез его в лагерь. Все остальное потеряло для меня значение. У Фо были две колотые раны на лице и рассечена губа. Я ввел ему лекарство, обработал раны и постарался наложить швы как можно аккуратнее.

Он быстро пришел в себя и внимательным взглядом, в котором сквозило страдание, следил за моими действиями. Я надеялся в душе, что он снова потеряет сознание, но этого не случилось: не издав ни стона, Фо стоически вытерпел боль.

На другой день его лицо так распухло, что голова казалась раза в два больше. Но когда спустя несколько дней я снял швы, на его лице остался лишь небольшой шрам. Фо обладал завидным здоровьем и сильным характером. Я к нему сильно привязался. Он оставался с нами до самого конца экспедиции.

В тот вечер меня ждал еще один сюрприз. В лагере было полно раненых, все из-за этого чертова самца. Я был занят своими пациентами, когда примчавшийся Джон взволнованно позвал меня: — Господин, идите посмотрите!

Маррей, взобравшись на "тойоту", стоял, широко расставив ноги, словно Наполеон после выигранного сражения.

— Джо, мы поймали тебе этого проклятого самца!

В общем-то, поймали его покомо. Бог знает, что их на это вдохновило и как им удалось преодолеть страх.

— Ты хотел его, вот он... — только и сказали они в ответ на мою благодарность. Да, он у нас. Он здесь, в Чехословакии. Он доставил нам потом еще немало хлопот, словно сознавая свои достоинства и то, что не так-то легко завладеть им.

Само собой разумеется, что недостаточно объявить ту или иную область национальным парком или заповедником, отметить ее границы на карте и этим ограничиться, успокоив себя, что вы внесли свой вклад в дело сохранения природы. Пока отстрел диких животных, их мех и шкуры, бивни, рога и оперение будут служить источником наживы, всегда найдутся охотники поживиться, которые будут тайком истреблять их. Чтобы обезопасить животных на территориях парков и заповедников, нужно обеспечить надежную их охрану. А когда возникает вопрос, будут ли они доступны для туристов, то, как мне кажется, ни одно из африканских государств не может себе позволить такую роскошь, как содержать заповедник лишь для научных целей. Более того, постоянное присутствие туристов на территории заповедника затрудняет промысел браконьеров. Правда, слишком оживленный туризм может обеспокоить животных, нарушить их жизнь.

Большой сообразительностью и умением приспосабливаться отличаются слоны. Они быстро понимают, что в национальном парке им не грозит никакая опасность, поэтому целые стада слонов устремляются в заповедную зону. Здесь, быстро размножаясь, они уничтожают великое множество деревьев, кустарников, а если их скапливается в одном месте слишком много, то буш мало-помалу превращается в травянистую степь. Так случилось, например, в Национальном парке Цаво и Кабалега.

В местах, где лет пятнадцать назад стояли густые леса, сегодня раскинулись обширные степи. В свою очередь это привлекает травоядных: гну, бубалов, зебр, антилоп и газелей. Однако здесь уже не встретишь носорогов, куду, жирафовых газелей и других животных, которые питаются в основном листвой, почками и ветками деревьев и кустарников.

Часто забывают, что в течение долгого времени человек играл весьма существенную экологическую роль. Первобытные охотники с точки зрения поддержания равновесия в мире животных выполняли точно такую же функцию, как и хищники — львы, гепарды, гиеновые собаки и гиены.