Йозеф Вагнер - Царь зверей не лев

— А зачем я тебе их дал?

— Чтобы я себе что-нибудь купил.

За те годы, которые я провел в Африке, мне, конечно, пришлось испытать всякое, причем всегда приходилось сохранять "железное" спокойствие. Попасть можно в самое невероятное положение и, если не рассматривать все происходящее с точки зрения избалованного европейца, то все можно как-то пережить и устроить, причем вырабатывается какое-то шестое, что ли, чувство, которое помогает понять всех этих людей. Я лично всегда к этому стремился, и, в общем и целом, мне всегда это удавалось. Возможно, именно поэтому у меня в Африке до сих пор столько друзей, а среди них и те, что стоят на самой низкой ступени цивилизации...

И на этот раз я старался уговорить сам себя: "Ну хорошо, этот таможенник, бедняга, думает только о том, что сможет купить за эти деньги. Какое ему дело до твоих проблем! Целыми днями он тут выстаивает, спешить ему некуда и вообще он всего лишь исполняет свой долг. Бутылку виски, сигареты и деньги, которые ты ему отдал, он, конечно же, принял, но никаких поблажек тебе от этого не будет, так как он еще не настолько испорчен цивилизацией, чтобы понять, с какой целью ему все это дали".

Правда, после этого внутреннего монолога я почувствовал себя еще хуже. Во второй уже раз я стал выгружать багаж из машины, Зденек начал отвинчивать фары и другие "составные" нашей "тойоты".

— Ведь всю машину по деталям заставит разобрать, — пророчествовал Зденек. — Ни бриллиантов, ни золота, ни опиума он не найдет, а через границу все равно не пропустит. На что спорим?

— Ну, потом у него уже не будет доводов...

— Еще как будет! Ведь мы в коротких брюках.

Под влиянием столь тщательного досмотра я совсем забыл об этом ужасном обстоятельстве. А ведь "командир" нам ничего не обещал...

Мне припомнилось выражение его лица при виде моих десяти тысяч долларов. Глаза у него, правда, заблестели, но в целом он остался равнодушен. Да, пожалуй, ничто не заставит этого молодца отказаться от слепого повиновения приказу. И вдруг мне кое-что пришло в голову.

Я прекратил разгрузку машины и с достоинством начал прохаживаться вдоль пограничной полосы. Новая роль, в которую я "вживался", видимо, очень сильно изменила мой вид, так как таможенник вовсе без уверенности в голосе повторил:

— Где же твоя отвертка?

— Она мне больше не нужна.

— Как это?

— А так, что через пять минут я перееду границу.

Начальник таможни вдруг принялся меня внимательно рассматривать, хотя этим-то он мог бы заняться и пораньше. Что-то ему не нравилось.

Я внимательно смотрел на часы и считал минуты.

— Тебе остается четыре минуты. Пока поставишь печати на все бумаги, уйдет не меньше минуты — так что три минуты тебе остается на размышление. Пропустишь нас через границу или нет?!

— Не пропущу. Ты не разобрал машину, и у тебя нет длинных брюк.

— Ну, хорошо! — сказал я со значением и стал медленно к нему приближаться. Вид у таможенника был неуверенный, но он не отступил. Сознавал свою власть.

— Ты знаешь, кто самый большой господин в Уганде? — спросил я его.

— Генерал Амин! — вытянулся таможенник в струнку.

— Да. И когда я ему скажу, что ты не хотел пропустить меня через границу, знаешь, что он сделает? От тебя не останется даже...

— Мокрого места! — дополнил Зденек.

— А знаешь, почему? — опять со значением в голосе спросил я.

— Не знаю.

— Потому, что я — его старый друг.

Первым делом он кинулся к "тойоте" и принялся укладывать чемоданы. Мне было и смешно, и в то же время жаль его; но, так как мы хотели попасть в Уганду, роль надо было выдержать до конца. "Командир" в бешеном темпе грузил багаж, его коллеги бросились ему помогать, но он не позволил, явно стараясь замолить передо мной свои грехи. Я стоял рядом с часами в руках, и бедняга каждую секунду спрашивал:

— Сколько у меня еще времени?

Ровно через пять минут мы переехали через границу, прождав этого момента целый день. Мы устали и были злы, как черти. Ехать ночью по африканскому бездорожью — в такой перспективе и вправду не было ничего привлекательного.

Нам пришлось вернуться обратно за документами, сама мысль о которых вылетела у нас из головы в напряжении этих последних пяти минут. А неприятности все сыпались и сыпались...

В Кампале мы должны были остановиться у Томми Хохбауэра, которого я знал еще по прошлым экспедициям. Со Зденеком мы договорились, что в город мы въедем на всякий случай затемно, — вдруг нам таможенник не просто так морочил голову.

Томми увидел нас из окна, когда мы выходили из машины перед его домом. Он пулей вылетел из дома и вместо приветствия взволнованно прошептал:

— Скорее, скорее, проходите быстро!..

Мы влетели в дом, чувствуя себя по крайней мере взломщиками.

— Если бы вы попались, упекли бы вас как миленьких, — сказал Томми уже за закрытыми дверями. — За парик и короткие брюки можно схлопотать два года!

И тут в моей памяти всплыли слова таможенника: "У тебя есть десять тысяч долларов, но у тебя нет длинных брюк, значит, у тебя ничего нет".

До моего сознания стал постепенно доходить смысл его философии.

— Как же быть? — спросил я беспомощно.

— Снимите их.

Без брюк мы, конечно, ходить не могли, а Томми Хохбауэр был столь представителен, что в его штанах мы спокойно уместились бы вдвоем со Зденеком.

— На чердаке среди старого барахла для вас наверняка найдутся какие-нибудь брюки времен моей молодости, — спохватился Томми. — Ведь я когда-то был прямо тростиночка!

Вскоре обнаружилось, что эта "тростиночка" и в молодости весила не меньше центнера, так что последняя робкая надежда развеялась, как дым. Наконец Томми разработал очень ловкий план.

— Утром вы поедете на Главную улицу. Зденек остановится прямо перед входом в магазин, вы как следует осмотритесь, нет ли поблизости полицейских, а потом быстро юркнете внутрь.

Томми нарисовал нам подробную схему расположения магазинов. Воспользоваться можно только теми, около которых есть стоянки, — иначе риск слишком велик. И вот, с этой схемой в руках, мы в девять утра отправились в центр Кампалы и не без опасений в душе остановились на Главной улице.

Полицейские носят черные береты, поэтому распознать их можно издалека. На улице не было ни одного белого, сплошь только негры и... черные береты. Мы сидели в машине, боясь прозевать удобный момент.

— Старт! — скомандовал Зденек.

Я вылетел из машины и помчался в магазин. Ошалевший хозяин не издал ни звука, наверняка я был первым человеком, которого он видел в запрещенном "туалете" после опубликования закона.

— Мне срочно нужны длинные брюки!

Хозяин молчал.

— Слышишь? Я хочу купить длинные брюки!!!

— У нас нет, — выдавил он из себя.