Йозеф Вагнер - Царь зверей не лев

— Не ври! Я был здесь три дня назад, у тебя их было полно.

Я думал, что он таким образом хочет содрать с меня подороже, но ошибся. Хозяин, как оказалось, хотел поскорее от меня избавиться и попросту вышвырнул меня на улицу.

В соответствии со схемой мы проследовали дальше. Следующий магазин был большой, выбор здесь был получше, а хозяин поприветливее.

— С радостью помог бы вам, господин, но это невозможно.

— Что вы имеете в виду?

— Господин изволит быть слишком толстым.

У Хохбауэра я был слишком худ, здесь слишком толст... Я принялся убеждать хозяина, что он ошибается, что в талии и в бедрах у меня столько-то и столько-то сантиметров и что по европейским критериям я мужчина в самый раз. Дело кончилось тем, что не я его убедил, а он меня, причем очень просто и наглядно: я перемерял штук двадцать брюк, но ни одни на меня не налезли. В этом было что-то загадочное.

— Как же это так? Почему у вас нет брюк на меня? — я был в полном изумлении.

— В этой огромной куче брюк обязательно что-нибудь найдется.

— Не найдется, — отвечал он с полной уверенностью.

— Это просто непостижимо.

— Да нет, господин, все очень просто. В нашем магазине продаются брюки только для бедных. Вы ведь изволите много жрать, это значит, вы богатый. А тот, кто изволит много жрать, может заказать себе брюки у портного.

Мне кажется, что я точно понял смысл его высказываний.

Тайна, таким образом, раскрылась, но мои проблемы решены не были. Так как брюки мне необходимо было раздобыть во что бы то ни стало, времени терять было нельзя. К сожалению, то же самое повторилось в двух других магазинах, и у нас оставался лишь последний шанс. Зденек отложил схему в сторону и сказал скептически:

— Вот увидишь, на этот раз все будет хорошо.

Хозяин для начала только качал головой и утверждал, что он не может выполнить моего желания, но наконец не устоял перед моими просьбами. Я перемерял неисчислимое количество брюк, после чего все-таки обнаружилась одна пара, в которую я кое-как влез. Эффект был, прямо скажем, необычен. Брюки были узки. Все швы на них готовы были лопнуть. На талии мне их застегнуть не удалось, на задней части они были опасно натянуты, а впереди — слишком свободны.

— Ты просто неотразим! — констатировал Зденек и поскорее открыл дверцу "тойоты". — Присаживайся.

— Я уж лучше пойду пешком.

— Пешком?..

— А вдруг они лопнут? — вслух подумал я, воспринимая все это совершенно серьезно.

Представьте себе, все переговоры в Кампале я должен был провести в этих проклятых брюках и, по большей части, стоя. В качестве сувенира я привез их в Чехословакию. Я заплатил за них 320 шиллингов, т.е. 48 долларов пошлины, и должен вам сказать, что они стоили того, так как забыть о таком приключении просто невозможно.

Том пошел разыскивать грузовик, а мы вдвоем держали антилопу гну, которая весит 350 кг и обладает силой вместе взятых пятерых крепких мужчин. Мы привязали животное к деревцу и связали ему передние ноги. Я при этом держал его голову, а наш африканский помощник улегся на него, чтобы оно не слишком дергалось. Ждать пришлось долго, особенно мне ожидание казалось нескончаемым, так как я только теперь ощутил, как болят все мои бедные косточки. Я проклинал Тома как никудышного водителя и решил никогда и ни за что не садиться с ним больше в машину. Свое решение я выполнил. Наконец Том вернулся вместе с грузовиком. Пока антилопу водружали в машину, я из последних сил отошел в сторонку и в положении стоя попытался найти такое положение, в котором можно было бы не чувствовать боли. Я не мог ни сесть, ни лечь, даже выпрямиться не мог. До лагеря было по крайней мере километров тридцать, дорога была вся в рытвинах. Том послал африканцев с антилопой вперед, а сем медленно и осторожно повез меня в лагерь. Мы ехали два часа, и эти два часа были тяжелым испытанием в моей жизни. В лагере я от пояса до лопаток прочно "обклеился" липким фиксирующим бинтом. Три дня и три ночи я просидел на стуле около костра за нашей хижиной. Примерно на седьмой день я привязал себе на спину толстую доску, выдолбленную по моим размерам, и двинулся потихоньку встречать свою жену Здену, как раз в это время впервые прилетевшую в Африку. По дороге мы остановились в больнице, где и обнаружилось, что с левой стороны вдоль позвоночника у меня двойной перелом пяти ребер и сильно повреждена почка.

Мы отправились на отлов с восходом солнышка. Только что прошел дождь, на колеса налипала грязь, потом машина кое-как заскользила по мокрой траве. У нас было отличное настроение.

И не только потому, что это был первый более или менее приличный день после продолжительного сезона дождей, но и потому, что мы нашли прекрасную жирафу — у нее была ослепительно белая шерсть с прелестно очерченными темно-коричневыми пятнами. Это была самая красивая жирафа из всех мной виденных. Я тут же дал ей имя Белоснежка, и мы припустились за ней как те самые семеро гномов. Мы решили поймать ее во что бы то ни стало, оба джипа разъехались, зажав ее с обеих сторон, и хорошо еще, что была такая грязь, что мы не могли слишком быстро ехать, а она — бежать. Ровно через две минуты из моей машины пошел дым. Я остановился, открыл капот и обнаружил, что причиной дымления были всего-навсего провода от аккумулятора, так что я их просто повыдергал. Второму джипу повезло — его экипаж сумел накинуть на Белоснежку лассо. Я выпрыгнул из своей дымящейся машины и бегом помчался за ней. Охотники из второго джипа держали ее. Но наша Белоснежка оказалась не такой уж хрупкой — она раскидала всех нас и пустилась наутек. Я, конечно, попытался ухватить ее за хвост — это давно проверенный метод. Жирафа, однако, тщательно наблюдала за мной, вовремя изготовилась и лягнула меня, да еще как — я попытался увернуться, но она сумела угодить в самое наше чувствительное место. Я, естественно, тут же покатился на землю и увидел небо в алмазах. Белоснежка, видимо, из простого любопытства снизила скорость и поглядела на меня. Этих секунд хватило для того, чтобы я опомнился и ухватился за лассо, затормозившее рядом со мной. Я, конечно, страшно обозлился, в силу чего обмотал лассо — как альпинист канат — вокруг пояса, кинулся к ближайшему пеньку, уперся в него ногами и руками и решил: будь что будет! Петля обвилась вокруг шеи Белоснежки и начала душить ее, волей-неволей ей пришлось замедлить бег. Мне пришлось выдержать это чуть ли не четвертование, в то время как африканцы из обоих джипов прыгали вокруг нее, но поймать так и не решались. А когда пришло подкрепление с огромным ящиком, они вдруг осмелели и накинулись на нее все вместе.