Аннака Харрис - Сознание. Все тайны разума – от растений до искусственного интеллекта

Именно из-за важности простоты я склоняюсь к той ветви панпсихизма, которая описывает сознание как основополагающее для материи, а не требует определенного уровня обработки информации для существования сознания. Это, опять же, является результатом сложной проблемы сознания – возникающей везде, где вы пытаетесь провести черту, – будь то работа нейронов или более простые формы обработки информации. Хотя во многих отношениях нам сложнее уложить в голове представление о том, что сознание присуще материи как таковой, оно является для меня более убедительным, отчасти потому, что оно более простое (хотя и лишь в незначительной степени). Рассмотрим поле Хиггса как аналогию: физики знали, что поле Хиггса должно существовать – если бы его не было, электроны и кварки, составляющие всех нас, были бы безмассовыми и путешествовали со скоростью света. За несколько лет до открытия его носителя – бозона Хиггса – они постулировали поле Хиггса. Хотя ничто в его утверждении не поддерживает (или не предоставляет каких-либо доказательств) теории сознания, оно помогает нам понять аналогичное положение в панпсихизме – что, возможно, сознание является другим свойством материи или самой вселенной, которое нам еще предстоит открыть.

В своей книге «Панпсихизм на Западе» философ Дэвид Скрбина дает обзор истории научных аргументов в пользу панпсихизма, основанных на рационализме, эмпирических данных и эволюционных принципах. После публикации дарвиновской теории эволюции путем естественного отбора (1859 г.) и последующих достижений в области физики, химии и биологии выяснилось, что человеческие существа состоят из тех же элементов, что и другая материя, истинная тайна сознания стала очевидной. И новое понимание того, что все во вселенной состоит из одних и тех же строительных блоков, привело к дальнейшей поддержке научной и эволюционной перспективы, влекущей за собой некоторые формы панпсихизма. Естественная тенденция научного исследования состоит в том, чтобы прийти к как можно более простому объяснению, и концепция сознания, возникающая из бессознательной материи, представляет собой своего рода провал типичной цели научного объяснения. В философии этот переход от бессознательного к сознательному состоянию материи называется «радикальным» или «сильным» возникновением [51] David Chalmers, “Strong and Weak Emergence,” in The Re-Emergence of Emergence: The Emergentist Hypothesis from Science to Religion , eds. Philip Clayton and Paul Davies (New York: Oxford University Press, 2008). . Скрбина цитирует знаменитого биолога Дж. Б. С. Холдейна в его оппозиции понятию радикального возникновения, которое основано на неизбежной сложности, добавляемой к любому объяснению сознания:

Если бы сознание не присутствовало в материи, это подразумевало бы теорию сильного возникновения, которая в корне антинаучна. Такое возникновение «в корне противоречит духу науки, который всегда пытался объяснить сложное в терминах простого… Если научная точка зрения верна, мы в конечном итоге найдем их [признаки сознания в инертной материи], по крайней мере в зачаточном виде, по всей вселенной» [52] David Skrbina, Panpsychism in the West (Cambridge, MA: MIT Press, 2017), 189–90. Гален Строссон также делает вывод, что «радикального возникновения не существует». См. “Physicalist panpsychism,” in Susan Schneider and Max Velmans, eds., The Blackwell Companion to Consciousness , 2 nd ed. (Hoboken, NJ: Wiley-Blackwell, 2017), pp. 384–85. .

Скрбина проводит читателя через более чем триста лет размышлений ученых – от Иоганна Кеплера до Роджера Пенроуза, применяющих научный подход к панпсихизму, многие из которых приходят к выводу, что простейшее объяснение сознания действительно является панпсихическим. Приблизительно через тридцать лет после Холдейна, в 1960-х годах, биолог Бернхард Ренш заявил, что при рассмотрении эволюции одной формы жизни в другую на уровне микроорганизмов и клеток резкое разделение между живыми и неживыми системами размыто, и ошибочное резкое различие, по всей видимости, переносится и на границы сознательного опыта [53] Skrbina, Panpsychism in the West , 194–95. .

Кроме того, когда ученые предполагают, что они обошли сложную проблему, описав сознание как возникающее свойство – то есть как сложное явление, не предсказанное составными частями, – они меняют тему. Все возникающие явления – такие как муравьиные колонии, снежинки и волны (Рис. 2) – все еще являются описаниями материи и того, как она ведет себя при наблюдении извне [54] Дэвид Чалмерс проводит различие между «слабым возникновением» и «сильным возникновением». Описывая слабое возникновение, Чалмерс пишет: «Свойства «возникающего» на самом деле выводятся (возможно, с большой трудностью) из свойств низкого уровня, возможно, в сочетании со знанием начальных условий, поэтому сильное возникновение [в форме сознания] здесь не при делах» (Chalmers, “Strong and Weak”). . На что похожа совокупность материи изнутри и есть ли там связанный с этим субъективный опыт – это то, что термин «возникновение» не охватывает. Когда мы называем сознание возникающим явлением, на самом деле мы ничего не объясняем, потому что для наблюдателя материя ведет себя всегда одинаково. Если у некоторой материи есть сознание, а у некоторой нет (и у некоторых возникающих явлений есть сознание, а у некоторых нет), концепция возникновения в том виде, в котором ее традиционно используют в науке, просто не объясняет сознание.

Рисунок 2: Возникновение. Явление, которое не предсказывается составляющими его частями и является более сложным, чем сумма его частей, называется возникающим явлением.

Некоторые философы заходят так далеко, что предполагают отсутствие сложной проблемы сознания, сводя сознание к иллюзии. Но, как отмечали другие, сознание – это единственное, что не может быть иллюзией по определению. Иллюзия может появиться внутри сознания, но вы либо испытываете что-то, либо нет – сознание необходимо для существования иллюзии как таковой. В своем эссе «Отрицатели сознания» британский аналитический философ Гален Стросон анализирует этот взгляд «сознание-есть-иллюзия» и выражает недовольство полной бессвязностью идеи: «Как можно было прийти к чему-то настолько глупому, что отрицало бы существование сознательного опыта – единственной всеобщей вещи, в существовании которой мы уверены?» [55] Galen Strawson, “The Consciousness Deniers,” NYR Daily (blog), New York Review of Books , 13 March 2018, https://www.nybooks.com/daily/2018/03/13/the-consciousness-deniers/ . . Философ Нед Блок из центра нейронных наук Нью-Йоркского университета описывает то, что он наблюдал в своих студентах, сродни различным типам личности, когда он читал лекции о трудной проблеме сознания. По его оценкам, около трети его учеников «не ценят феноменологию [ощущаемый опыт] и порождаемую им трудную проблему», и он считает, что было бы интересно изучить неврологические различия между людьми, которые способны интуитивно понять сложную проблему сознания, и теми, кто нет (или кто рассматривает ее как иллюзию) [56] Blackmore, Conversations on Consciousness , 28. . Несмотря на это, принижение сознания до статуса иллюзии, на мой взгляд, не затрагивает сути вопроса. Фактически это просто переосмысление сознания как «иллюзии сознания». Даже если бы мы согласились назвать сознание иллюзией, что кажется абсурдным, мы все равно задались бы вопросом, насколько глубока эта иллюзия. Испытывают ли другие сложные процессы или другие скопления материи эту «иллюзию»? Все вопросы сознания и панпсихизма все равно предстали бы перед нами [57] Как это ни парадоксально, мне кажется, что объявление сознания иллюзией – это всего лишь один шаг в сторону от утверждения, что все потенциально сознательно. .