Аннака Харрис - Сознание. Все тайны разума – от растений до искусственного интеллекта

Я поддерживаю его всем сердцем, но затем он продолжает что-то вроде: «Мы знаем, что большинство органов в вашем теле не порождают сознание. Ваша печень, например, очень сложна, но, похоже, у нее нет никаких чувств» [63] Ibid. . Если можно представить, что у червя есть некоторый уровень сознания (и что он будет сохранять свое сознание, находясь в человеческом теле), то вносит ли это вклад в объем сознания, которое «я» испытывает прямо сейчас, не имеет отношения к вопросу о том, испытывает ли что-то червь. Таким образом, эти отдельные линии исследования (что способствует «моему» сознанию против того, что обладает сознанием ) в конечном итоге подменяют более широкий вопрос о том, что такое сознание само по себе и где во вселенной мы его найдем.

Развивая представление о том, что бактерии или отдельные клетки могут иметь некоторый уровень сознания, Кох, похоже, открыт для современной версии панпсихизма, но в том же разговоре он утверждает, что мозжечок с его шестьюдесятью девятью миллиардами нейронов «не порождает сознание». Но только потому, что мозжечок не отвечает за часть моего мозга, которая управляет языком, или за поток сознания, который я считаю «собой», мы все еще можем задаться вопросом, является ли он другим регионом (или регионами) сознания, так же как мы можем предположить, что червь или бактерия могут обладать сознанием. Хотя здесь Кох обращается к сознанию в двух разных контекстах, рассматривая панпсихический взгляд в одном случае и указывая на специфические процессы в теле, не включенные в типичный опыт сознания, в другом – общие размышления на эту тему в нейронауке и философии имеют тенденцию быть непоследовательными; или, по крайней мере, часть разговора порой отсутствует.

И хотя, как упоминалось ранее, определение Томасом Нагелем слова «сознание» (т. е. каково быть чем-то ) является наиболее точным способом говорить о субъективном опыте, люди используют это слово различными способами (способность к рефлексии, бодрствование, бдительность и т. д.), что вызывает дополнительную путаницу. Но мы можем продолжать задавать вопросы о том, существует ли сознание вне систем, которые могут сообщать об этом, – мы просто должны делать это на другом уровне разговора. Например, когда я нахожусь без сознания в период глубокого сна, то все, что мы знаем, это что часть системы, которая составляет «меня», была выключена; непрерывность (и даже реальность) моего опыта прекращается на время, потому что работа этой части системы прекращается. Но остается ли само сознание в других областях моего мозга или тела, пока переживание «меня» приостановлено, остается открытым вопросом.

Независимо от того, сколько знаний мы получаем о работе мозга, этот вопрос, вероятно, останется без ответа: насколько глубоко во вселенной существует сознание? В «Сознающем уме» Дэвид Чалмерс предполагает, что сознание может проявляться в функционировании чего-то столь же простого, как элементарное технологическое устройство:

Когда мы движемся по шкале от рыб и слизней через простые нейронные сети до термостатов, на каком моменте сознание должно исчезнуть?.. Похоже, что термостат реализует такой же вид обработки информации, как рыба или слизень, но который был обрезан до самой простой формы, так что, возможно, он мог бы также иметь соответствующий вид феноменологии в своей наиболее урезанной форме. Он делает одно или два соответствующих различия, от которых зависит действие; и мне, по крайней мере, не кажется необоснованным, что могут быть связанные с ними различия в опыте [64] Чалмерс, «Сознающий ум», стр. 294–95. .

Поэтому, если правдоподобно, что черви или бактерии (или термостаты!) сопровождаются каким-то уровнем сознания, хотя и минимальным и отличным от нашего собственного опыта, почему бы не следовать той же логике, когда речь идет об органах в теле или мозжечке (который содержит наибольшую часть нейронов в мозге)? Просто потому, что что-то не появляется в поле того, что переживает «я», зачем исключать возможность того, что многие формы сознания существуют одновременно в границах моего тела?

Другой потенциальный источник ошибочных аргументов против панпсихизма основан на эволюции, так как большинство научных и философских доказательств идеи о том, что сознание ограничивается нервными системами живых существ, частично опирается на утверждение, что сознание является продуктом биологической эволюции. Логика понятна, учитывая, что наши самые сложные методы выживания, по всей видимости, требуют сознания. Но если сознание не определяет наше поведение, как мы традиционно предполагали, аргумент эволюции не выдерживает критики. Как сознание может повысить вероятность выживания, если оно не влияет на наше поведение в обычном смысле?

Когда мы мыслим вне контекста животной жизни, где нам легче отбросить нашу укоренившуюся интуицию, мы обнаруживаем, что на самом деле трудно интуитивно понять логику, согласно которой любой объем обработки информации, какой бы сложной она ни была, внезапно приведет к тому, что эти процессы станут сознательными. Когда ваш золотистый ретривер бежит приветствовать вас в конце дня, его сознание кажется вам таким же очевидным, как и любой другой факт. Но, как мы убедились, даже когда мы представляем роботов, которые выглядят и ведут себя как люди, мы, похоже, не можем определить, будут ли они в сознании. Только потому, что мы так легко ощущаем сознание и так легко приписываем его другим формам жизни по аналогии, это кажется нам очевидной способностью (и мы не испытываем постоянного шока, ощущая что-то в каждый момент бодрствования) [65] Даже если мы признаем, что имеет смысл рассматривать сознание как развитую функцию в помощь выживанию, идея о том, что физическая система может развить свойство, которое является настолько нематериальным, наводит меня на мысль, что сознание было здесь все время как свойство и ждало вызова физической системой – что возвращает нас по кругу к версии панпсихизма. . Мы должны быть удивлены реальностью нашего собственного сознания в той же степени, как и при узнавании, что последняя модель смартфона обладает сознанием.

Мое собственное чувство правильного разрешения тайны сознания, независимо от того, сможем ли мы когда-либо достичь истинного понимания, все еще в настоящее время разделено между объяснением на основе мозга и панпсихическим объяснением. Хотя я не считаю, что панпсихизм предлагает правильный ответ, я убеждена, что это валидная категория возможных решений, которые не могут быть отклонены так легко, как многие думают. К сожалению, ученым по-прежнему трудно присоединиться к беседе, не опасаясь поставить под угрозу их авторитет. В эссе 2017 года под названием «Сознающая материя» профессор астрофизики в Рочестерском университете Адам Франк красноречиво выражает загадку сознания и нежелание ученых предлагать теории, которые выходят за рамки видения сознания как результата работы мозга: