Тим Беркхед - Удивительный мир птиц. Легко ли быть птицей?

У большинства видов птиц вкусовые почки находятся в основании языка, на нёбе и ближе к задней части гортани. Поскольку слюна (или по крайней мере влага) чрезвычайно важна для восприятия вкуса, неудивительно, что многие вкусовые почки сосредоточены вблизи выводных протоков слюнных желез. Согласно имеющимся ограниченным сведениям, у птиц довольно мало вкусовых почек по сравнению с людьми (10 тысяч), крысами (1265), хомяками (723) и некоторыми видами сомообразных рыб (100 тысяч) [182] Brooker et al. (2008). .

Вопреки распространенному мнению, что существует корреляция между размерами сенсорной ткани и развитостью конкретного чувства, количество вкусовых почек мало что может сказать нам о том, как птицы на самом деле ощущают вкус или насколько хорошо они способны различать вкусы.

Способность птиц различать вкусы исследовали в 1920-х годах ученый Бернхард Ренш и специалист по содержанию птиц Рудольф Нойнциг. Они проверили вкусовое восприятие у шестидесяти видов птиц, просто предлагая им единственную емкость с водой, в которую были добавлены различные вещества, создающие четыре основных вкуса – соленый, кислый, горький и сладкий, – на которые реагируют люди. Потребление птицами воды сравнивали с потреблением контрольной группы, которой давали чистую воду. Последующие эксперименты усовершенствовали: одним и тем же птицам давали две емкости – одну с чистой водой, другую – с водой, в которой было растворено какое-либо вещество из четырех. Предпочтение одной емкости считалось свидетельством тому, что птицы различают вкус воды в обеих [183] Rensch and Neunzig (1925). .

Эти исследования подтвердили, что, несмотря на сравнительную немногочисленность вкусовых почек, птицы реагируют на те же категории вкуса – соленый, кислый, горький и сладкий, – как и мы. (Неизвестно, реагируют ли они на последнюю, недавно открытую категорию вкуса «умами», который принято называть «приятным».) Мы знаем также, что колибри способны распознавать изменения содержания сахара в нектаре, что питающиеся плодами птицы умеют отличать спелые плоды от неспелых по содержанию в них сахара, а околоводные птицы, такие как кулики, – ощущать присутствие червей в сыром песке [184] Hainsworth and Wolf (1976); Mason and Clark (2000); van Heezik et al. (1983). . С другой стороны, известно, что птицы и люди очень по-разному реагируют на определенные вкусы. По-видимому, птицы равнодушны к капсаицину – веществу, из-за которого перец чили кажется нам острым; более того, в конце XIX века люди, занимающиеся разведением птиц, кормили своих канареек красным перцем, чтобы добиться красной окраски оперения, и птицы ели перец, не выказывая признаков дискомфорта [185] Jordt and Julius (2002); Birkhead (2003). . Несмотря на это, большая статья о вкусовой чувствительности птиц, опубликованная в 1986 году, завершалась словами: «Исследованиям чувства вкуса у птиц препятствовало распространенное убеждение, что они живут в том же сенсорном мире, что и люди» [186] Kare and Mason (1986). .

В 1989 году аспирант Чикагского университета Джек Дамбакер сделал поразительное открытие: он нашел первую в мире птицу, отвратительную на вкус. Джек изучал райскую птицу Рагги в Национальном парке Варирата в Папуа – Новой Гвинее. Вместе с товарищами они расставляли сети на райских птиц, но, как часто бывает, вместе с райскими в сети попадались и птицы других видов. Чаще всего такой случайной добычей оказывалась двуцветная дроздовая мухоловка, или питоху, – птица с ярким оранжево-черным оперением. Питоху всякий раз становились досадной помехой, не в последнюю очередь потому, что сильно пахли и всегда вели себя агрессивно, когда их доставали из сети. В одном таком случае птица, которую держал Дамбакер, оцарапала его, повредив кожу. Вскоре после этого, высасывая кровь из ранки, Дамбакер почувствовал онемение во рту. В то время он не придал этому значения, но, когда немного погодя другой аспирант поделился подобными ощущениями, задумался, нет ли чего-то особенного в питоху. В этом сезоне проверить свои предположения Джек уже не успел, а на следующий год взял единственное перо только что пойманного питоху и попробовал его на вкус. Эффект был ошеломляющим. В перьях присутствовало нечто в высшей степени неприятное.

Когда несколько месяцев спустя аспирантов навестил их научный руководитель, Брюс Билер, Дамбакер сообщил ему о том, что обнаружил, и робко поинтересовался, получится ли из добытых сведений интересная заметка для местного журнала о птицах. Билер не дал ему договорить: «Хотите сказать, вы нашли ядовитую птицу?.. Эта новость достойна обложки журнала Science! Разворачивайте машину! Едем в город, за разрешением на изучение этой птицы!»

Вероятно, Брюс Билер знает о птицах Новой Гвинеи больше, чем кто-либо, так как он написал авторитетный труд «Птицы Новой Гвинеи» (Birds of New Guinea). Поэтому он сразу понял, что Дамбакер совершил исключительное открытие. Билера удивило, что прежде никто не упоминал о токсичных перьях мухоловки питоху – вида, известного науке с середины XIX века, распространенного в местах его обитания и выставленного в виде чучел в музеях по всему миру.

На самом деле местные жители знали про необычные особенности питоху и даже прозвали эту птицу уобоб , что дословно означает «птица, от горькой кожи которой вяжет рот». Один из коллег Дамбакера вспомнил, что неприятный вкус питоху упоминался в «старой книге», которую новозеландский антрополог Ральф Балмер написал в соавторстве с местным жителем Иэном Симом Майнепом. «Старой»? Когда я решил разузнать о ней, оказалось, что книга была опубликована в 1977 году. А Дамбакер, к своему удивлению, выяснил, что, помимо уобоба , местным жителям известна еще одна отвратительная на вкус новогвинейская птица, на этот раз обитающая на нагорьях, – синеголовая ифрита, повадками напоминающая поползня. Местные зовут ее слек-якт , то есть «горькая птица» [187] Beehler (1986); Majnep and Bulmer (1977). .

Дамбакер задумался о том, какой токсин присутствует в перьях этих птиц, и по невероятно удачному совпадению его направили к единственному человеку в мире, который мог помочь ему выяснить это. Фармаколог Джон Дейли из Национального института здравоохранения посвятил много лет изучению токсинов – так называемых батрахотоксинов, вырабатываемых южноамериканскими лягушками-древолазами. Как рассказывал мне Дамбакер:

…мне также невероятно повезло сотрудничать с единственным химиком в мире, который легко мог в лабораторных условиях выделять и идентифицировать батрахотоксины. К нашим первым результатам мы отнеслись настолько скептически (отчасти потому, что… казалось невероятным присутствие этих токсинов в организме новогвинейской птицы), что повторили те же опыты с несколькими птицами, не решаясь поверить сразу. Однако все подтвердилось, и после долгого сбора информации и обработки мы даже описали несколько новых батрахотоксинов [полученных из птиц], ранее не обнаруженных у лягушек [188] Дж. Дамбакер – в частной беседе. .