Стивен Бухманн - Забытые опылители

Прошло много времени с тех пор, как я стоял по пояс в той болотной воде, кишащей аллигаторами, когда я понял, что было одно полезное насекомое, которое должно было жужжать над тем поросшим анноной болотом, но которое там никогда не видели. Среди энтомологов эта крупная оранжево-бурая аборигенная пчела известна под названием Xenoglossa strenua. Эту одиночную пчелу находили почти везде, где на юге Соединённых Штатов и в соседних субтропических районах Мексики росли тыквы и кабачки. Если тыква веками росла по берегам озера Окичоби (подозреваю, что так оно и было), то эта крупная пчела цвета красного дерева тоже должна быть там. Повсюду в обеих Америках, где цветки тыквы раскрываются ещё с доисторических времён, просто нет таких мест, где не было бы этой пчелы или её близких родственников. Фактически, опыляющие тыкву пчёлы в изобилии встречаются на ближайшем родственнике флоридской тыквы, на подвиде, известном как тыква Мартинеса, везде, где она растёт по Карибскому побережью Мексики. Но почему не здесь?

Прошло десять лет с тех пор, как тыква Окичоби была вновь открыта на острове в озере, но все кусочки мозаики ещё не сложились воедино. Недавно, однако, энтомолог Марк Минно из Гейнсвилля, во Флориде, заново открыл вторую популяцию тыквы Окичоби на расстоянии одной или двух миль от того места, где натуралист Джон Бартрам впервые описал этот вид в 1774 году. Там, в болотах вдоль реки Сент-Джонс близ озера Декстер, Бартрам обнаружил «вид Cucurbita, который разрастается и забирается на кусты и деревья высотой 20 или 30 ярдов, [и] который отражается в спокойной поверхности Реки, представляя очень красивую и нарядную картину». Марк Минно гораздо более сухо отозвался о своём открытии: «Нам просто однажды удалось побывать там и удалось увидеть эти тыквы на болотах; мы подумали, что они могли бы принадлежать к виду тыкв Окичоби. Нас просто изумило то, что никто по-настоящему не искал её там со времён Бартрама».

Минно не имел удовольствия плавать по такой спокойной реке, как та, что описывает Бартрам: он обнаружил тыкву на затопленной территории, когда пробирался по грудь в воде по другому болоту, населённому аллигаторами. Хотя его подкованность в энтомологии позволила ему определить нескольких «дынных червей» (личинок бабочек семейства Pyralidae), кормящихся на плетях растения, ему так и не удалось увидеть среди плетей одиночных пчёл, несмотря на то, что он периодически возвращался, чтобы контролировать тыквы. Плоды завязывались благодаря опылению медоносными пчёлами. Другие биологи, в настоящее время интенсивно работающие с популяцией тыквы на озере Окичоби, также указывают на появление плодов, но им также не приходилось сообщать ни об одной аборигенной пчеле.

Отсутствие сообщений само по себе не обязательно означает того, что опыляющая тыкву пчела когда-то существовала, но в настоящее время вымерла. Тем не менее, это симптом гораздо большей проблемы — проблемы отсутствия информации насчёт животных-партнёров некоторых из редчайших растений мира. Как однажды отметил Питер Кеван из Гуэлфского университета в Онтарио, доступная нам информация о взаимодействиях опылителей с растениями зачастую представляет собой самое слабое звено в нашей цепи понимания того, как функционируют экосистемы.

В 1989 году тыква Окичоби была внесена в список из примерно 250 видов растений, в отношении которых Центр охраны растений [16] Center for Plant Conservation — природоохранная организация в США и Канаде. — прим. перев . прогнозирует вымирание в дикой природе в течение ближайших десяти лет. Даже если её продолжают выращивать в ботанических садах, существует высокая вероятность того, что она будет функционально вымершим видом в своей естественной среде обитания. Она будет таковой без животных, которые были связаны с дикими тыквами на протяжении тысячелетий — просто «живое биноминальное латинское название», как назвали экологи Роберт Мэй и Энн Мэри Лайлес разводимые в неволе виды, лишённые своего изначального экологического контекста.

Заполнение такой экологической пустоты может быть трудным делом, что подтвердил документально Уильям Штольценбург из организации «Охрана природы» в отношении двух гавайских видов рода Brighamia. Два вида розеточных растений известны в общей сложности едва ли больше, чем по 120 экземплярам, оставшимся в дикой природе на островах Молокаи и Кауаи. Они редко завязывают семена, за исключением тех случаев, когда опыляются вручную способом, который Штольценбург описывает как «смертельный акробатический номер человека-мотылька». Роль человека-мотылька в данном случае играют биологи из Гавайского центра охраны растений, которые спускаются на верёвке по краю 3000-футовых обрывов над морем. Затем, вися на верёвке, они наносят кисточкой заранее собранную пыльцу Brighamia на рыльца немногочисленных воронкообразных цветков, вырастающих на самых высоких в мире морских утёсах.

На вершине вулкана Халеакала на Гавайских островах растёт «ахинахина», или «серебряный меч» (Argyroxiphium sandwicense) — пример гигантизма в группе растений, которые мы обычно выпалываем на наших газонах, как одуванчики. Эти растения в настоящее время находятся в угрожаемом положении и для своего воспроизводства больше уже не могут полагаться на стабильную популяцию опылителей или на достаточное количество растений, находящихся поблизости.

Эти биологи-акробаты пробуют играть ту роль, которую некогда играли аборигенные опылители, которых Brighamia rockii и B. insignis потеряли в течение последних двух столетий. На сегодняшний день сохранилась лишь половина от исходного количества живших на Гавайских островах специалистов по добыванию нектара, и многие из оставшихся нектароядных птиц, от гавайской вороны алала до хохлатой гавайской цветочницы акохекохе, официально внесены в список видов, находящихся в угрожаемом положении или подвергающимся опасности исчезновения. Штольценбург напоминает нам о том, что идея взаимосвязанных событий вымирания предполагает, что упадок какого-то вида запускается упадком его эволюционных партнёров. «Если бы когда-нибудь можно было сделать подборку этапов, демонстрирующих взаимосвязанные вымирания, — заключает он, — то ею стали бы Гавайи».

Может быть, Штольценбург и был прав, присуждая победу этому сомнительному достижению Гавайских островов, но другие авторы могли бы возразить, что Мадагаскар в той же степени подвержен взаимосвязанным событиям вымирания. Малагасийская республика на острове Мадагаскар занимает место в пятёрке лучших стран мира, если говорить о степени эндемизма — проценте от общего количества видов, встречающихся только там и больше нигде в мире. Примерно 54 процента бабочек, 95 процентов рептилий, 46 процентов птиц, 41 процент летучих мышей, все приматы и все примерно тысяча видов орхидей уникальны для этого острова. К 1990-м годам лишь 10 процентов изначальной площади лесов Мадагаскара остались нетронутыми, и менее 2 процентов площади его территории получили номинальную охрану. Сведение лесов, сельскохозяйственное преобразование земель, охота и перелов в Малагасийской республике истощали популяции животных одну за другой. По данным МСОП, 18 видов приматов, 28 — птиц, 110 — рептилий, 22 — амфибий, 15 — рыб, и 45 — бабочек, являющих коренными обитателями Мадагаскара, пострадали от значительного снижения численности в последние десятилетия.