Гэвин Фрэнсис - Путешествие хирурга по телу человека

Находясь в центре города, сложно представить себе тело в виде пейзажа или отражения мира, в котором мы живем. С точки зрения географии зона моего обслуживания относительно небольшая: всех моих пациентов можно объехать на велосипеде. Однако мне приходится работать с разными слоями населения: мои пациенты живут в процветающих богатых районах, трущобах, бизнес-кварталах и университетских общежитиях. Мало кто обладает привилегией быть одинаково тепло встреченным у колыбели новорожденного и в доме престарелых, у роскошной постели умирающего и в грязной гостиной. Моя профессия – это как ключ, отпирающий те двери, которые обычно закрыты. Я становлюсь свидетелем людских страданий и, по возможности, облегчаю их. Часто даже эта скромная цель оказывается недосягаема: во многих случаях я не геройски спасаю жизни, а тихо и методично пытаюсь отсрочить смерть.

В центре округа, неподалеку от клиники, расположено кладбище, отгороженное от города высокой стеной. Каменистая дорожка извивается между старыми березами, дубами, сикоморами и соснами, корни которых убаюкивают гробы. Иногда я прихожу туда в перерывах между работой в клинике и хождением по вызовам. Бывает, я встречаю на кладбище компании родителей, которые, как и я, отдыхают там от городской суеты. Мы улыбаемся и киваем друг другу. Дети, которых приводили ко мне в клинику, смеясь, бегают между могильными плитами, в то время как младенцы мирно спят в своих колясках.

Фамилии, выгравированные на могильных плитах, мне знакомы: такие же я каждый день вижу в списках пациентов на день. Некоторые плиты кажутся чересчур вычурными, другие – простыми и скромными: на них написано лишь имя и две даты. Есть нечто удивительное в том, как богатые и бедные покоятся здесь бок о бок. Ряд вдоль одной из стен выделен под захоронения местного еврейского населения: территория окружена кованой оградой, но корням деревьев она не мешает. Там есть могилы тех, кто умер на чужбине во время службы на благо потерянной империи, от пулевых ранений, тропических лихорадок или во время родов. Одни скончались в почтенном возрасте, другие – совсем молодыми. Профессии мертвецов, выгравированные на плитах, свидетельствуют об изменениях, произошедших в обществе за последние сто лет: торговцы тканями, мельники, священники, банкиры. Там стоит обелиск аптекарю, установленный в то время, когда они еще смешивали собственные микстуры. На кладбище есть и могила врача, который при жизни служил тем, кто теперь лежит вокруг него.

Ястребы-перепелятники гнездятся в кронах деревьев и охотятся на мышей и маленьких птиц, живущих среди могил. Плющ опутывает упавшие надгробные камни, а на земле виднеются кустики сладкой ежевики. Лето приносит с собой приятную и всеохватывающую тишину, и мне нравится, что среди нее я слышу легкое дыхание листьев. Осенью эти листья окутывают могилы малиновым и золотым одеянием, а зимой надгробные камни стоят, как часовые, среди сугробов. Но весной ветви деревьев покрываются свежей листвой, а на освещенных солнцем участках начинает пробиваться молодая травка.

Жизнь – это чистое пламя, и мы живем благодаря невидимому солнцу внутри нас.

В первую очередь я хотел бы поблагодарить своих пациентов: бывших, настоящих и будущих. Без них я был бы как моряк без океана. Требование о соблюдении их конфиденциальности не позволяет мне сказать спасибо каждому в отдельности, но это ни в коей мере не умаляет моей благодарности.

В своей знаменитой клятве Гиппократ подчеркнул важность почтения к своим наставникам, и мне повезло учиться у лучших преподавателей. Их было очень много, но отдельную благодарность я бы хотел выразить Гордону Финдлейтеру, Фанни Кристмундсдоттир, Казеху Фананапазиру, Джонну Ниммо, Терезе де Свит, Наммишу Уолласу, Питеру Блумфилду, Джону Данну, покойной Уилф Трэжэ, Клер Сандлер, Тиму Уайту, Колину Робертсону, Дженет Скиннер, Дэвиду Сэдгвику, Филипу Робертсону, Мадс Джилберт, Йену Гранту, Саре Купер, Колину Мамфорду, Рустаму Аль-Шахи, Джону Стоуну, Йену Уиттлу, Стивену Оуэнсу, Майку Фергюсону, Сэнди Рид, Катарине Джордж, Чарли Сидерфин и Энди Треветт.

С самых ранних этапов работы над книгой я не смог бы обойтись без интуиции, воображения и редакторского мастерства Эндрю Фрэнклина из «Профайл» и Керти Топивала из «Велкам». Спасибо Сесиль Гейфорд из «Профайл» за ее внимательное отношение к работе, а также Сюзанне Хиллен за усердие, снисходительность и проделанную исследовательскую работу. Мне также посчастливилось получить поддержку «Криэйтив Скотланд» и «К. Бланделл Траст» и променять несколько часов в клинике на пребывание в библиотеке. Дженни Браун представляет собой идеальный пример того, каким должен быть каждый литературный агент: всесторонне развитым, легким в общении и обладающим блестящими навыками игры в настольный теннис.

Джэк и Джинти Фрэнсис, Дон Макнамара и Флавиана Престон облегчили мне работу в клинике, библиотеке и детском саду. Уилл Уайтли прочитал рукопись, дал мне ценнейший совет и позволил по-новому взглянуть на мозг. В ознакомлении с электросудорожной терапией мне помог Нил Макнамара. Моя огромная благодарность и бутылка виски достаются Джону Бергеру за его искреннюю поддержку и интерес к книге с самого начала работы над ней. Сельчук Демирель позволил мне использовать в книге его «Les Etoiles» («Звезды»). Грег Хит и Гектор Чола помогли мне сориентироваться в лабиринтах офтальмологии. Роберт Макфарлан поддерживал меня и рассеивал все мои сомнения на протяжении всего времени создания книги.

Спасибо также Бобу Сильверсу из « New York review of books » за то, что отправил меня в путешествие по внутреннему уху. Я не могу не поблагодарить Питера Дорварда за его остроумие, внимательность, рассудительность и умение читать между строк, а также за то, что он вдохновил меня «Илиадой». Спасибо Тиму Ди за поддержку и энтузиазм, пробужденный в нем главой про сердце. Рето Шнайдер направил меня в нужное русло при работе над главой о запястье и открыл мне загадочный мир Пьера Барбета. Ив Бергер позволил мне включить в книгу его рисунок с выставки «Caring» («Заботливые»). Я бы запутался в чаще сказок братьев Гримм без четкого руководства Марины Уорнер и великодушия Лили Сарнаи. Дэвид Мак-Дауэл разрешил мне частично рассказать его историю в главе о почках. Алек Финли позволил мне цитировать его книгу «Taigh – сад диких растений», рассказывая о Национальном мемориале донорам тканей и органов. В работе над главой о бедре мне оказал помощь Кертис Питерс. Дэвид Фарриер, истинный ученый и друг, присыпал рукопись бриллиантовой крошкой редакторского таланта, а также вдохновил меня включить в книгу историю об Иакове. Спасибо Адаму Николсону, который вел со мной беседы о Зеноне и «Илиаде». Я благодарю Пэдди Андерсон и Чеми Маркеса за их несравненный юмор, за гостеприимство, оказанное мне в их доме в Гранаде, и их рассказ о ромерии.