Пэт Уильямс - Уолт Дисней. Преврати свою жизнь в магию [litres]

Актриса Джинни Тайлер вспоминает: «Когда Уолт уходил в себя, это было видно сразу по рассеянному взгляду и задумчивому выражению его лица. Становилось ясно, что в это мгновение вас для него не существует. Он пребывал в собственном мире, наедине со своим воображением. Было почти слышно, как его мысли вертятся вокруг новой идеи».

Далеко не все понимали то, как работает креативность Уолта. Его называли «холодным» и «отстраненным». Ричард Шикель, кинообозреватель журнала Time, в статье 1998 года назвал «короля Волшебного королевства» замкнутым «одиночкой, сосредоточенным на собственной темной стороне и комплексах». Согласно Шикелю человек, которого все знали как дядюшку Уолта, в жизни вовсе не был столь добродушен и сердечен.

Между тем после бесед с более чем двумястами человек, которые лично знали Уолта, мне его характер представляется совсем в ином свете.

Уолт был необыкновенным человеком. Только представьте – преданный семьянин в Голливуде. Он участвовал в жизни своих детей, разделял их интересы, помогал с домашними заданиями, и все это несмотря на жесткий график. Сегодня такое, к сожалению, нечасто встретишь.

Чтобы лучше разобраться в том, насколько экранный образ «доброго дядюшки» соответствовал реальному положению дел, я решил обратиться с этим вопросом к тем, кто по праву называл Уолта дядей, – к его племянникам и племянницам.

Дороти Падер, дочь старшего брата Уолта Герберта, сказала мне: «Он был всегда очень добр, отзывчив и щедр ко мне и всей нашей семье. Я никогда не забуду подарок, который он сделал моему сыну Дэвиду. Уолт любил работать руками, и он лично сделал для него железную дорогу – с паровозиками, маленькими домиками, деревьями. Дэвид получил ее на Рождество и был просто счастлив».

Марджори Свелл, дочь сестры Лили Хейзел, также вспоминает об Уолте как о любящем и заботливом дяде. «Тетя Лили шила одежду для моих кукол, а дядя Уолт дарил мне коньки, самокат и другие интересные штуки». Когда Уолт и Лили приходили в гости, Марджори всегда просила дядю уложить ее спать. «Он подтыкал мне одеяло так, чтобы, ворочаясь, я не упала с кровати, – говорит она. – Он единственный умел это. Если меня укладывал кто-то другой, чаще всего утром я просыпалась, лежа на полу».

В течение пяти лет Хейзел и Марджори жили в доме Уолта. Когда Марджори стала подростком, Уолт очень опекал ее. Он установил комендантский час и в назначенное время всегда выходил встречать девочку. Уолт хотел быть уверенным в том, что она добралась и находится в безопасности.

Как и всякий подросток, Марджори пыталась бороться с Уолтом и его правилами. Однажды она наговорила дяде гадостей и он отчитал ее. Взбешенная Марджори бросилась в свою комнату. А Уолт сел на диван в гостиной и погрузился в размышления. В доме Диснеев повисла оглушительная тишина.

Через несколько дней Марджори была в школе, в комнате для самостоятельных занятий, когда ее неожиданно вызвали к директору. В кабинете она обнаружила дядю Уолта. «Что ты здесь делаешь?» – спросила она.

«Просто ехал мимо и подумал, что мог бы угостить тебя чем-нибудь вкусненьким», – сказал он.

Они отправились в кафе-мороженое. О ссоре никто из них не вспоминал. Они просто болтали, а потом Уолт отвез девочку обратно в школу. «Я поняла, что он простил меня, – вспоминает Марджори. – А он понял, что я простила его. Мы не просили прощения друг у друга, он просто свозил меня поесть мороженого».

Извинения всегда давались Уолту с трудом. Но он был готов продемонстрировать свое раскаяние. И близкие отлично понимали, что было у него на душе, даже если он не облекал свои чувства в слова.

Уолт любил становиться за прилавок киоска с мороженым и сладкой водой в Диснейленде. Он выглядил так, будто исполнил мечту своего детства. Он делал просто гигантские рожки, наверное, в милю высотой, клал в них мороженое всевозможных вкусов, поливал соусами, сливками, а сверху обязательно водружал вишенку.

В последние годы жизни Уолт особенно старался быть добрым дядюшкой и детям своих сотрудников. Боб Браут вспоминает: «Уолт организовал рядом со студией пост для скайтов. Он очень верил в это движение и поддерживал его. Мой сын Дэнни тоже был бойскаутом. Ребята встречались днем, когда Уолт работал в своем кабинете, и иногда, увидев их, он присоединялся к собранию. А однажды он пригласил всех на студию и несколько часов рассказывал им о работе генерального директора: показывал эскизы, сценарии, бюджет. Ребята остались в полном восторге».

Джон О”Коннер, сын художника Кена О”Коннера, также долгое время работавший в Disney, рассказал мне: «Наш бойскаутский отряд каждый понедельник встречался вечером на студии. Мне тогда было 14. Часто мы видели Уолта – он много работал по вечерам. Он шел по коридору с какими-нибудь бугами и, завидев нас, всегда останавливался поболтать. Позже мне присвоили высшее скаутское звание, и Уолт присутствовал на церемонии».

Линда Элленшоу Томпсон, дочь художника Питера Элленшоу, сказала: «Как-то к нам на ужин пришли Диснеи. Мне было четыре года, я была стеснительным ребенком и неохотно шла на контакт, особенно со взрослыми. Мама была на кухне, а папа – в другой комнате. Когда они вошли в гостиную, то обнаружили меня сидящей на коленях Уолта. Он рассказывал мне какую-то сказку, и я была абсолютно загипнотизирована. На меня такое было совершенно не похоже, что кое-что говорит об Уолте и его умении нравится детям».

Я попросил мышкетера Лунни Бурр описать Уолта одним словом, и он сказал: «Добросердечный». И это чистая правда. Затем Бурр добавил: «С ним было очень приятно разговаривать. Он был таким внимательным и спокойным. Джимми Додд стал нашим крестным отцом за время шоу, а Уолт – дружелюбным веселым дядей».

Мне довелось услышать множество историй о добром дядюшке Уолте. Мари Джонстон, жена Олли Джонстона, поделилась со мной воспоминаниями о том, как Уолт приходил к ним смотреть садовую железную дорогу Олли. Однажды они вместе были в гостиной и Мари кормила из бутылочки своего маленького сына. Вдруг зазвонил телефон. «Давай я подержу его», – предложил Уолт. Мари отдала ему ребенка и бутылочку и пошла к телефону. Вернувшись, она обнаружила, что сын по-прежнему пьет молоко на руках Уолта. Она хотела забрать его, но Уолт сказал: «Подожди, подожди. Ему здесь очень удобно».

«Когда Уолт закончил кормить сына, он положил полотенце себе на плечо и помог ему срыгнуть. Он умел обращаться с детьми, знал, что нужно делать», – закончила миссис Джонстон.

Невозможно отрицать доброту и сердечность Уолта. И мне совершенно непонятно, как Шикель мог заключить обратное.