Джоко Виллинк - Экстремальная воля. Принципы, спасающие жизнь, карьеру и брак

Некоторые из «морских котиков» говорили, что мы слишком рисковали, что наши снайперские операции просто играли в «Замочи крота». Привыкшие к парадигме традиционных специальных операций, они не могли понять, как мы адаптировались и какой риск таила в себе эта адаптация. Они также не понимали природу контрпартизанских действий и впечатляющего, достигнутого нами изменения на пути к миру и безопасности.

Некоторые политики и бо́льшая часть высшего военного начальства в Вашингтоне считали, что убийство террористов только создает новых врагов. Но они не имели об этом ни малейшего понятия. Наши смертоносные операции имели решающее значение для обеспечения безопасности населения. Каждый убитый вражеский боец означал, что больше американских солдат и морских пехотинцев вернутся домой живыми; это означало, что больше иракских солдат и полицейских доживут до следующего дня; и это означало, что больше гражданского населения Рамади сможет жить в меньшем страхе. Враг больше не мог безжалостно пытать, насиловать и убивать невинных граждан. Как только местные жители перестали бояться боевиков, они были готовы присоединиться к американским и иракским силам, чтобы победить их.

Вскоре после возвращения оперативного отряда «Громила» в Соединенные Штаты в конце октября 2006 г. Джоко было предложено создать презентацию для начальника военно-морских операций – контр-адмирала ВМС, члена Объединенного комитета начальников штабов США и прямого советника президента. Джоко взял карту Рамади и выстроил наложение, которое изображало географические районы, которые были полностью под контролем врага – боевое пространство Аль-Каиды [37] Запрещенная в России террористическая группировка. , – когда мы впервые прибыли туда. Когда я прилетел в Рамади, командир взвода «морских котиков», который провел там последние шесть месяцев, указал мне на эти места и сказал: «Не ходи туда. Вы все будете убиты, и никто [американские войска] даже не сможет добраться до вас, чтобы вытащить оттуда».

Из этой карты Рамади Джоко создал слайд Power Point, который изображал, как бригада боевой группы первой готовности захватывает, очищает, удерживает, систематически выстраивает стратегию и спустя месяцы усилий устанавливает постоянное присутствие в удерживаемых врагом районах, вытеснив вражеских бойцов. Американские войска и вместе с ними иракские войска продемонстрировали населению Рамади, что мы теперь самая сильная сторона. В результате местные жители присоединились к нам и обратились против терроризировавших их боевиков. На слайде было изображено, как «морские котики» оперативного отряда «Громила» были ведущим элементом практически для каждой крупной операции по созданию боевого аванпоста на вражеской территории и освобождению этих районов.

Когда Джоко показал мне слайд, который он создал, все это впервые сошлось для меня воедино. Хотя я принимал непосредственное участие в планировании почти всех миссий, был на местах во главе группы наводчиков, координировал действия с другими спецгруппами на поле боя и писал подробные отчеты о том, что происходило после каждой миссии, я все еще не связал их все вместе и не задумывался о стратегическом воздействии, которое они оказали. Но теперь в кратком формате Джоко простыми словами описал все, что было сделано в битве при Рамади.

Это осознание поразило меня: я был командиром взвода «Чарли», вторым по старшинству только после Джоко в оперативном отряде «Громила». И все же, погруженный в детали тактических операций, я не вполне понимал и не осознавал, каким образом эти операции столь непосредственно способствовали выполнению стратегической миссии с впечатляющими результатами, превосходящими самые смелые мечты любого человека.

– Черт, – сказал я Джоко. – Я никогда раньше не собирал все вместе таким образом. Глядя на этот слайд, сразу становится ясно, почему мы сделали то, что сделали. Хотя такое знание никогда не могло облегчить боль, вызванную потерей близких друзей – «морских котиков» и товарищей по команде – оно, безусловно, помогло понять, почему мы пошли на такой риск и чего мы достигли.

Как командир взвода я имел детальное представление о планировании и координировании действий с армейскими и морскими батальонами и ротами, что было далеко за пределами большинства наводчиков SEAL в моем взводе. И все же, если я полностью не понимал и не ценил стратегическое влияние того, что мы сделали, как я мог ожидать, что мои фронтовые войска – мои младшие наводчики «морские котики», не выполняющие руководящую роль, – поймут его? Ответ: я не мог этого сделать. Для молодого стрелка SEAL с очень ограниченной ролью в процессе планирования, который работал над своим оружием и снаряжением, проводил техническое обслуживание наших машин или подготавливал подрывные заряды для сапера, когда он влился в нашу миссию, встал вопрос: что мы делаем дальше? У него не было никакого контекста в понимании того, почему мы проводим эту операцию или как следующая тактическая миссия вписывается в общую картину стабилизации и обеспечения безопасности Рамади.

Теперь я понял, что, будучи лидером, я не сумел объяснить им этого. Очевидно, что существовал некий уровень стратегической перспективы и понимания, который придет только со временем и рефлексией. Но я мог бы сделать свою работу в качестве лидера гораздо лучше, чтобы понять для себя стратегическое влияние наших операций и передать это понимание своим войскам.

Когда Джоко увидел мою реакцию на слайд и презентацию, которую он провел, он тоже понял, что ему следует более подробно описать стратегическое влияние того, что мы делаем и почему. Для него это было осознанием того, что даже когда лидер думает, что его войска понимают более широкую картину, они очень часто испытывают трудности в соединении точек зависимости между тактической миссией, в которую они погружены, и более высокой всеобъемлющей целью.

Оглядываясь назад на дислоцирование оперативного отряда «Громила» в Рамади, я понял, что «морские котики» из взвода «Чарли», которые испытывали самую сильную боевую усталость, чьи представления становились все более негативными по мере прохождения месяцев тяжелых боев, кто больше всего сомневался в уровне риска, который мы брали на себя в операциях, – все они имели минимальное представление о планировании каждой операции. И наоборот, наводчики SEAL, которые оставались целеустремленными и позитивными, верили в то, что мы делаем, были полны решимости продолжать и остались бы после нашего шестимесячного дислоцирования, если бы могли, – все они обладали собственным представлением о процессе планирования каждой операции. Даже если они контролировали только небольшую часть плана – маршрут до цели или от нее, место прорыва входной двери, координирование со вспомогательным воздушным транспортом, управление штурмовой группой иракских солдат – эти наводчики SEAL все равно лучше понимали миссию, детальные шаги, предпринятые для смягчения тех рисков, которые мы могли контролировать, намерение командира, стоящее за тем, почему мы проводили эту конкретную операцию. «Морские котики», у которых почти или вообще не было ответственности, находились в некотором неведении. В результате им было труднее понять, почему мы пошли на такой риск и какое конкретное влияние оказали в кампании по освобождению Рамади.