Ким Скотт - Радикальная прямота [Как управлять не теряя человечности] [litres]

Несмотря на то что здесь я главным образом концентрировала внимание на позитивном опыте своей работы, разумеется, знаю, каково это – упорно трудиться на безумно скучной работе под началом босса, высасывающего из тебя всю радость.

И самым болезненным в этом опыте было то, как он бил по моей личной жизни. Становилось просто невозможным веселиться на выходных, если пять предыдущих дней ты провел, выполняя отупляющую работу под надзором дементора.

Не должно быть так плохо. Вы можете уделить время, чтобы показать тем, с кем вы работаете: вам не наплевать на то, на что не наплевать им, чисто по-человечески. Вы можете предупреждать их, если они совершают ошибки, но не потому, что превосходите их, а потому, что вам – не все равно. Вы можете помочь своей команде сделать шаг к мечте и даже научить этому ее участников. Вы можете работать вместе и добиваться результатов, которыми все будете гордиться. А если будете делать то, что вам абсолютно по силам, радикальная прямота изменит вашу работу и вашу жизнь.

Писать эту книгу было самым трудным занятием в моей жизни, и я бы никогда ее не написала без доброты и помощи многих людей. Ни одна книга не является трудом лишь одного человека, и я правда не понимаю, зачем мы всегда используем мифическое слово «автор».

Первой трудностью было забраться в свою же голову. Для этого требовалось много времени – не только на то, чтобы сидеть за компьютером и печатать, но и на то, чтобы бесцельно побродить и над чем-то поразмыслить, что-нибудь с кем-то обсудить. Это не освобождало меня от работы.

Огромное спасибо моей команде из Dropbox: Ольге Наварской, Оливеру Джею и Джохану Баттингу – за снисходительность к моему резкому решению уволиться, чтобы сосредоточиться на написании книги. Спасибо Дику Костоло, Дрю Хьюстону, Адаму Бейну, Джоанне Стробер, Райану Смиту, Шеннон Миллер, Джеку Дорси и Кевину Гиббону за то, что предложили мне должность советника, давшую мне гибкость и время на книгу, а также возможность сводить концы с концами.

Дальше было еще труднее – выбраться из собственной головы после того, как в нее забралась. В этом плане я надеялась на своего редактора, доброту друзей и незнакомцев.

Писать книгу – это как потеряться в море. Тим Барлетт, мой редактор и «босс» этой книги, стал спасательной лодкой, вытянувшей меня из писательского водоворота. Он не только видел сквозь все безумие достоинства книги, но и привел ее в превосходный порядок. Написание книги – действительно общий труд автора и редактора, а работая с Тимом, я чувствовала заботу настоящего мастера своего дела. Он знал, что убрать, о чем сказать подробнее, когда спросить: «А что, собственно, стало с личной заинтересованностью?», и когда вырвать рукопись из моих рук. Ясность мысли Тима наполняет светом буквально каждую страницу книги. Тим – лучший из редакторов, и его имя определенно должно быть на обложке рядом с моим.

Хочу также поблагодарить жену Тима и его детей, поскольку работа над книгой лишила его времени с семьей и отпуска. И, раз уж мы заговорили о прерванных отпусках, благодарю моего мужа, детей и родителей, братьев и сестер, родителей моего мужа, его братьев и сестер за понимание и поддержку в то время, когда я покинула их, чтобы заняться написанием и редактурой этой книги.

В St Martin’s Press есть целая команда замечательных людей, помогавших мне создать книгу, которым я безмерно благодарна. Интерес Лоры Кларк, проявленный к книге, начиная с момента, когда я только зашла в офис St. Matrin’s, послужил не только большим вдохновением для написания текста, но и для меня лично. От нее я много узнала о том, как продавать идеи. Габи Гантц, Аннабелла Хохшильд, Карлин Хикссон, Эрик С. Мейер, Кэти Пэрис и Джеймс Якобелли оказали мне невероятную помощь, они были терпеливы на протяжении всего пути. Есть множество других, с кем мне не посчастливилось познакомиться, но кто проделал колоссальную работу для выпуска этой книги и ее продаж. В особенности Джереми Пинк, кого я никогда не видела, но чувствую с ним особенную личную связь, поскольку он сделал буквально каждое предложение в этой книге лучше. Работа, которой люди занимаются в издательском деле для того, чтобы наши идеи увидели свет, неимоверно важна для нашего мира, и, боюсь, индустрия, в которой я построила свою карьеру, не облегчает эту задачу. Буду с нетерпением ждать возможности для нового сотрудничества – с целью найти лучший способ взаимодействия технологий и издательского дела.

Эта книга никогда не добралась бы до Тима или команды St Martin’s Press, если бы не помощь тех, кто был рядом все время. Мои друзья Адам Рикман и Ким Китинг не скупились на советы о том, как издать книгу. Мой агент Говард Юн прочел черновик в тот же день, когда я ему его отправила, а потом позвонил мне, и в его голосе было столько энтузиазма, что я поняла: три года были потрачены не зря, именно тогда, когда это было необходимо. Он сам написал за меня заявку на публикацию, когда у меня не получилось сделать это. И на протяжении нескольких месяцев помогал мне переписывать некоторые фрагменты, что было как «Скорая помощь» для книги, разваливающейся под собственным весом. Говард – очень редкий вид агента, он одинаково хорошо обращается как со словом, так и с процессом продаж.

Но еще до того, как Говард или Тим увидели эту книгу, мои семья и друзья перечитывали один ее черновик за другим, вчитывались в каждое слово или отводили меня на продолжительные прогулки, чтобы я могла вновь собраться с мыслями.

Мои родители, Аллен и Мэри Мэлоун, прочли, наверное, пятнадцать разных черновиков этой книги и, кажется, ни разу от этого не устали. Если это не было работой ради удовольствия, то я не знаю, что может таковой быть.

Мой муж, Энди, упрямо спорил со мной по поводу моего желания назвать книгу «Злая Эмпатия», как я планировала на протяжении двух лет. Не знаю, почему я спорила. Энди – само понимание, и когда он начинает упираться, то всегда оказывается прав.

Некоторые потратили огромное количество времени на редактуру разных версий черновиков этой книги, и я в неоплатном долгу перед каждым из них. Дэнни Коли редактировал самые режущие глаза, ранние версии книги и помогал мне с исследованиями. Сьерра Кефарт-Клэри привела в порядок последовавшее безумие. Джеймс Бакхаус вернул в процесс редактуры чувство прекрасного именно тогда, когда это было нужно больше всего. Катя Райс уберегала от излишней абстрактности и точности, а также смогла произвести тысячу мелких поправок и одновременно помочь сохранять фокус не слишком размытым на общем плане и не слишком пристальным.

Элис Тро в течение двух раундов интенсивной редактуры была эталоном здравомыслия. Неумолимая в своем нежелании принимать даже намек на клише, она всегда говорила мне, если я писала бессмыслицу. В то же время ее беспокойство за мое моральное состояние на протяжении всего процесса было надежным источником комфорта. Я многим ей обязана.