Александр Ирвин - Философия истории

Цит. по: Ленин ВИ. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 271.

Вайль П., Генис А. Указ. соч. С. 13.

Там же. С. 14.

Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 22. С.271.

Кнабе Г.С. Римский миф и римская история // Жизнь мифа в античности. Ч. 1. М., 1985. С. 245—246.

Хайек Ф.А. Дорога к рабству // Вопросы философии. 1990. № 12. С. 105.

Там же.

Лебон Г. Психология социализма. СПб., 1995. С. 17.

«Идея коммунизма в перспективе содержала элемент стабильности, неподвижности, – пишут П. Вайль и А. Генис. – Хотя 60-е годы жили вектором, направленным в будущее, само будущее было ограничено своей идеальностью. В осуществленной утопии нечему было меняться… По сути – это выход из истории, конец мира. Последняя из всех возможных общественно-экономических формаций завершает эволюцию от амебы до коммунизма» (Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. С. 284).

Панарин А.С. Философия политики. С. 209.

Оруэлл Дж. 1984. С. 190.

«…Первой реакцией Запада на социалистический эксперимент в России… был тоже социализм, но не интернациональный, а национальный, в просторечии – фашизм. Если большевики говорили о том, что социализм нужен всему человечеству, то национал-социализм утверждал, что социализм – это только для избранных народов, точнее рас. А вот идея тотально организованного общества – главная в обоих экспериментах. Национал-социализму удалось быстрее мобилизоваться, быстрее добиться успехов – и внутри страны, и в экспансии. Но и противоречий в национал-социализме оказалось больше. И слабостей тоже. Соответственно, он первым и ушел с исторической сцены» (Попов Г.Х. Месяц Скорпиона, год Красной Змеи // Известия. 1997. 6 нояб.).

Хайек Ф.А. Дорога к рабству // Вопросы философии. 1990. № 10. С. 145.

Там же. С. 143. Хайек считает важнейшей мысль о том, что свобода личности несовместима с главенством одной какой-нибудь цели, подчиняющей себе всю жизнь общества. «Единственным исключением из этого правила является в свободном обществе война или другие локализованные во времени катастрофы. Мобилизация всех общественных сил для устранения такой ситуации становится той ценой, которую мы сознательно платим за сохранение свободы в будущем. Из этого ясно, почему бессмысленны модные ныне фразы, что в мирное время мы должны будем делать то-то и то-то так, как делаем во время войны. Можно временно пожертвовать свободой во имя более прочной свободы в будущем. Но нельзя делать этот процесс перманентным» (Хайек Ф.А. Дорога к рабству // Вопросы философии. 1990. № 12. С. 131). Принцип, что никакая цель не должна стоять в мирное время выше других целей, Хайек относит и к актуальной задаче борьбы с безработицей. «Нет сомнений, что мы должны приложить к ее решению максимум усилий. Тем не менее это не означает, что данная задача должна доминировать над всеми другими или, если воспользоваться крылатым выражением, что ее надо решать „любой ценой“ (Там же).

Ганди М.К. Моя жизнь. М., 1969. С. 241.

Там же.

Там же. С. 241—242.

Бургьер А. Семья // Опыт словаря нового мышления. С. 123.

Оруэлл Дж. 1984. С. 192—193.

ГуревичАЯ. Проблемы средневековой народной культуры. С. 319.

Там же. С. 320.

Еще в 1930 г. А.Ф. Лосев писал в «Диалектике мифа», что с точки зрения коммунистической идеологии не только «призрак бродит по Европе, призрак коммунизма», но при этом «копошатся гады контрреволюции», «воют шакалы империализма», «оскаливает зубы гидра буржуазии», «зияют пастью финансовые акулы» и т. д. Тут же снуют такие фигуры, как «бандиты во фраках», «разбойники с моноклем», «венценосные кровопуска-тели», «людоеды в митрах», «рясофорные скулодробители». Кроме того, везде тут «темные силы», «мрачная реакция», «черная рать мракобесов»; и в этой тьме – «красная заря мирового пожара», «красное знамя восстаний». Эту «картинку» Лосев считал очевидным свидетельством мифичности коммунистической культурной модели и обвинял большевиков, отступающих в некоторых деталях от своего же мифа, в буржуазности. Одной из таких деталей Лосеву казалось сохранение московского Большого театра – «мощно организованного идеализма, живущего исключительно ради индивидуалистического превознесения и в целях эксплуатации».

Общество, рисуемое Дж. Оруэллом, особенно хорошо ощущает важность образа врага, поскольку оно основывается не на любви и справедливости, а на ненависти и стремится вытравить у своих индивидов все чувства, кроме страха, гнева, торжества и самоуничижения. Один из идеологов этого общества говорит: «Всегда найдется еретик, враг общества для того, чтобы его снова и снова побеждали и унижали… Никогда не прекратятся шпионство, предательство, аресты, пытки, казни, исчезновения. Это будет мир террора – в такой же степени, как мир торжества. Чем могущественнее будет партия, тем она будет нетерпимее; чем слабее сопротивление, тем суровее деспотизм… Ереси будут жить вечно. Каждый день, каждую минуту их будут громить, позорить, высмеивать, а они сохранятся… У нас всегда найдется еретик – и будет здесь кричать от боли, сломленный и жалкий, а в конце, спасшись от себя, раскаявшись до глубины души, сам прижмется к нашим ногам» (Оруэлл Дж. 1984. С. 251).

Парамонов Б. Конец стиля. С. 202.

Там же. С. 203.

Савинио А. Вся жизнь. М., 1990. С. 25.

Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994. С. 501.

Можно отметить, что идеи «партии нового типа» не было в марксизме. Маркс и Энгельс представляли себе коммунистическую партию похожей на другие политические партии, и в особенности на партии рабочего класса: «Коммунисты не являются особой партией, противопоставляющей себя другим рабочим партиям… – говорилось в „Манифесте Коммунистической партии“. – Они не выставляют никаких особых принципов, под которые они хотели бы подогнать пролетарское движение» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 4. С. 437).

Валентинов Н. Разговор с Пятаковым в Париже // Слово. 1989. № 1. С. 23.

Там же.

Там же. С. 24.

Там же.

Валентинов Н. Указ. соч. С. 24.

Там же.

Там же. С. 24–25.

Там же.

Там же. С. 26.

Там же.

Там же.