Шарон Зукин - Культуры городов [litres]

И до того, как расовый баланс во многих центральных и окраинных торговых улицах сместился отнюдь не в сторону белых американцев. В 1920—1950-х годах, десятилетии, когда центральные универмаги достигли пика своей грандиозности, произошло массовое перемещение белых в пригороды, а черных – в центральные районы городов. Упадок господствовавшей покупательской культуры после 1960-х годов стал проявлением фрагментации господствующей общественной культуры. С 1970-х годов понятие «выше среднего» стало означать больше, чем просто покупательскую культуру, где деньги решают все. Оно стало обозначать определенный вид общественной культуры, важными составляющими которой являются: расовый баланс, при котором у каждой группы свое место; общественное пространство, которое нередко патрулируют охранники в форме; приглушение этнических красок как путем эстетизации, так и через фирменные стили корпораций. В повышении среднего уровня торговых пространств проглядывает образ города для среднего класса.

Отчасти эти изменения происходят в центральных районах, когда пространства базара отвоевываются БИРРами и корпоративными стратегиями развития; отчасти – на окраинах и даже в пригородах, где иммигранты и американцы по рождению борются за этническую идентификацию торговых улиц. Утверждать, будто новые формы торговли в городе возникли как реакция на повсеместные процессы глобализации, означало бы слишком упрощенно понимать сам феномен торговых улиц. Напротив, иммиграция и экономический спад, а также постепенная адаптация к новому использованию зданий, предназначавшихся для розничной торговли, возродили такие древние формы, как уличная торговля и блошиные рынки, еще четче обозначив при этом необходимость экономического оживления центральных районов. При том что за это оживление высказываются многие слои, что оно означает, до конца непонятно. Относительно прав на уличное пространство по-прежнему нет консенсуса, напротив – противоречия вокруг того, какие товары продавать и как эстетические критерии уличного оформления могут влиять на существующие формы идентичности и общественной культуры, лишь усиливаются.

Близость различных этнических групп, их способность занимать одни и те же пространства в одно и то же время придают остроты процессу этнической адаптации в рамках торговых культур. Обосновавшиеся в черных районах корейские владельцы магазинов воспринимаются там как часть «белого» этноса. Афроамериканские уличные торговцы вбирают в себя и выходцев с Карибских островов, и представителей африканской диаспоры. Подобным образом резкое сокращение физического расстояния между социальными классами требует от некоторых групп – объединений коммерсантов, городского правительства, менеджмента мини-моллов – установления конкретных, ограничительных правил использования торговых пространств. Таким образом, в рамках торговых культур происходит пересмотр социального договора между классами относительно места в общественном пространстве.

Вне зависимости от этих структурных процессов, понять устройство торговой улицы, не ознакомившись с местной историей, невозможно. Оглядываемся ли мы назад – на исторически сложившийся недостаток инвестиций в Гарлем, смотрим ли вперед – на формирование нового элитного образа Бруклина, мы видим, что торговая улица является важной частью непрерывной городской истории. Вне зависимости от разнообразия покупателей или изменений, которые торговые улицы претерпевают с течением времени, они определяют как различия, так и общие черты, а также тенденцию к сближению или антагонизму с Другим, будь они обусловлены полом, этнической или классовой принадлежностью.

Через призму торговых улиц очень удобно рассматривать общественную культуру. Какие продаются товары и по какой цене, каково устройство торговли – в рамках этого повседневного опыта и «постигаются» физические пространства в свете социальной структуры. Уроки Вальтера Беньямина по-прежнему актуальны. На торговых улицах визуальность – это сила.

Перечитывая воспоминания горожан конца XIX – начала XX века, мы можем реконструировать их субъективные карты городских пространств. Сравнивая свои воспоминания с мемуарами Вальтера Беньямина, Альфреда Казина или Честера Хаймса, мы неизбежно сталкиваемся с вопросом, который косвенно поднимается как в неоконсервативной, так и в радикально постмодернистской критике городского развития и постигшего его кризиса: как великие общественные пространства модернизма ответили на вызовы современности? Как они выражают сегодняшние представления о цивилизованности, стремление к безопасности и эстетику страха? По траектории, определяемой этими вопросами, мое исследование продвигается от великих общественных пространств прошлого – улиц, парков, музеев, универмагов – к их наследникам – тематическим паркам развлечений, ресторанам, торговым центрам в гетто и крытым блошиным рынкам. От Таймс-сквер до Брайант-парка и «Сони-плаза»…

Общественные пространства – основная сцена общественной культуры – это зеркало души города. Более того, как физическое место общественное пространство создает определенную перспективу восприятия (фрейм) общественной жизни города как самими обитателями города, которые ежедневно взаимодействуют в этих пространствах, так и туристами, жителями пригородов и состоятельными гражданами, которым несложно высвободиться из объятий нуждающегося в средствах и внимании города. Общественные пространства важны еще и как места свободного общения незнакомых друг с другом людей. Но не менее важны они и как средство беспрерывного переопределения границ и маркеров в человеческом обществе. Являясь одновременно физическим местом и визуальным образом, местом встречи и местом сборки социального конструктора, общественные пространства позволяют нам осмыслять и представлять город – создавать идеологию его доступности для приезжих, терпимости к различиям и возможностей стать полноценным участником местной жизни (как гражданской, так и коммерческой).

Илл. 45. Движение за сохранение исторического наследия вырабатывает недискриминирующую стратегию: организация National Trust старается представить общественную культуру разных социальных слоев

Надписи на иллюстрации:

Знать, как жили люди в этой стране еще до того, как ее назвали Америкой.