Наталья Михайлова - Барков

Барков был похож на Владимира Высоцкого. Об этом можно судить по гравюре А. А. Осипова с оригинала неизвестного художника, предназначенной для «Пантеона русских авторов» 1801 года (издание Платона Бекетова). Энергичный поворот головы, высокий лоб, волевой подбородок, умные глаза. И длинные волнистые волосы…

Он родился в семье священника в Петербурге. Известно, что у него была сестра. Она жила под Петербургом в Сестрорецке, и Барков, уже будучи взрослым, ездил к ней. Вообще-то в семьях священников обычно было много детей, так что возможно, что и братья у Баркова имелись.

Детство, скорее всего, как у всех. Ранние впечатления бытия, летом — плавание в реке, вылазки в лес по грибы и ягоды, зимой — игра в снежки, катание с горок на санках.

В доме Баркова, конечно же, соблюдали посты и церковные праздники, исправно молились. Наверное, будущий поэт помогал отцу в церкви, пел на клиросе.

Возможно, именно отец обучил Баркова грамоте. Сначала ребенок запоминал буквы, затем по складам читал азбуку. Ну а потом — Часослов, по которому учил молитвы, потом — Псалтырь. А там, глядишь, и Новый Завет…

В 1744 году Баркова определили в духовную семинарию при Александро-Невском монастыре в Петербурге. Как писал историк Петербурга А. И. Богданов, который завершил свой труд о Северной столице в 1749–1751 годах, в семинарии «обучаются дети здешняго Санктпетербурга священнаго чина по латыни, по гречески и по еврейски, также философии и богословии, которые, обучаясь, производятся в священный чин» [80] Богданов А. И. Описание Санктпетербурга. 1749–1751. С. 312. . Таким образом, путь сына священника, которому в 1744 году должно было исполниться 12 лет, был предначертан — «в священный чин», и никуда иначе.

Во время учебы Баркова в семинарии ректором там был иеромонах Гавриил (Кременецкий).

Среди преподавателей выделялся Адам Селлий, датчанин, сын аптекаря. Он занимался медициной, а затем его заинтересовало богословие. Его пригласили в семинарию в 1734 году. Он преподавал латинский язык, а также взял на себя обучение семинаристов русскому чтению и письму, арифметике и пению. Известно, что Селлий был заикой. Трудно сказать, насколько он преуспел на педагогическом поприще. О методах его преподавания сохранились следующие сведения:

«Сказавшегося 3 недели больным ученика Селлий, по его собственным словам, „служительским хлебом и розгами в прежнее здоровье привел“. А затем, за его речи, будто его Селлий неверно и плохо учит, он „укреплял ему получше ученыя вещи плетьми, дабы он их не позабыл“» [81] Рункевич С. Т. Александро-Невская Лавра. 1713–1913. СПб., 1913. С. 507. .

В 1737 году Селлий на некоторое время покидал семинарию, но вскоре вернулся в монастырь, занялся трудами, посвященными главным образом истории русской церкви. В 1744 году он принял православие. В 1745 году пострижен в монашество с именем Никодим и в том же 1745 году, 7 декабря, скончался и был погребен в Александро-Невском монастыре. Барков, как и другие семинаристы, мог быть на его отпевании и погребении.

Вместе с Барковым в семинарии обучались еще 73 ученика [82] См.: Там же. С. 751. .

«На содержание Семинарии… шли деньги, получаемые за „гробокопательныя места“, но их было недостаточно.

Выдачи на Семинарию из монастырских сумм были крайне ограничены: в 1745 году 350 рублей, в 1746 году 270. В 1746 году, прося у Монастыря ассигнования денег, ректор Семинарии писал, что в Семинарии уже денег не имеется, а вновь как бумаги и чернил, так пищи и обуви, рубашек и прочаго одеяния непременно надобно» [83] Там же. С. 755. .

Но всё же и хозяйственные успехи иногда случались:

«В 1743 году заменены были новыми приобретеныя в 1738 году и изветшавшия оловянныя кружки, солонки, скатерти и настольные ручники или утиральники» [84] Там же. С. 756. .

Так что Барков, поступив в семинарию, пил из новой оловянной кружки и утирался относительно новым утиральником.

Пудами закупали мыло для бани — семинарское начальство заботилось не только о душевном, но и телесном здравии учеников. Чернила варили из сандала и купороса (на это тоже деньги нужны были). И еще: «для перьев закупали гусиные крылья по 3 копейки десяток и по деньге крыло» [85] Там же. С. 512. . Баркову было чем писать, а может быть, и записывать свои первые опыты в сочинении стихов.

В Александро-Невском монастыре имелась прекрасная библиотека, где хранились книги на греческом, латинском и других иностранных языках, собрания сочинений классических писателей, церковные книги. Ею могли пользоваться и семинаристы.

Каждую субботу в десять часов утра в семинарии проходили диспуты. Собирались все ученики и учителя. На диспутах присутствовал ректор. С кафедры произносились речи на русском и латинском языках. Обращаясь к воспитанникам, ректор говорил «о пользе наук, о союзе наук с добродетелью и что всякая наука красна только добродетелью» [86] Там же. С. 750. .

О телесных наказаниях в семинарии мы уже упоминали. Некоторые семинаристы бежали. Если их ловили, то по возвращении в семинарию секли розгами, били кнутом.

Барков «убежал» от, казалось бы, предначертанной ему судьбы. В 1747 году в Петербурге при Академии наук был основан университет. Предполагалось, что там будут помимо вольнослушателей на казенном содержании обучаться 30 студентов. Кузницей студенческих кадров стали Московская славяно-греко-латинская академия и Петербургская Александро-Невская духовная семинария. В Москву отбирать наиболее способных семинаристов для Академического университета отправился Тредиаковский. В Петербурге этим занялся Ломоносов. 26 апреля 1748 года он направил в Академическую канцелярию «Доношение»:

«1. Сего Апреля 24 дня приходил ко мне из Александро-Невской семинарии ученик Иван Борков и объявил, что он во время учиненного мною и г. профессором Брауном (Иосиф Адам Браун (1712–1768), профессор философии Академического университета. — Н. М. ) экзамена в семинарии не был и что весьма желает быть студентом при Академии Наук; и для того просил меня, чтоб я его экзаменовал.

2. И по его желанию говорил я с ним по латине и задавал переводить с латинского на российский язык, из чего я усмотрел, что он имеет острое понятие и латинский язык столько знает, что он профессорские лекции разуметь может. При экзамене сказан был от учителей больным.

3. При том объявил он, что учится в школе пиитике, и что он попов сын, от роду имеет 16 лет, а от вступления в семинарию пятый год и в стихарь не посвящен (то есть не рукоположен в священный сан. — Н. М. ).