Наталья Михайлова - Барков

С Чаадаевым, которому было отказано в его прошении поступить на государственную службу, связано и указание повести на то, что Боркову не удалось попасть в камер-юнкеры. В «Недовольных» также обыгрывается это обстоятельство: Радугин, несмотря на все усилия, так и не смог стать товарищем министра. В «Московском Европейце», пародирующем «Евгения Онегина», назван придворный чин Пушкина — камер-юнкер.

Возможно, с личностью Чаадаева в повести «Московский Европеец» связано и упоминание Шеллинга, с которым Чаадаев был знаком и состоял в переписке [404] В данном случае можно высказать также предположение о том, что в повести «Московский Европеец» в образе Луцкого мог быть пародирован увлекающийся философией Шеллинга И. В. Киреевский, издатель московского журнала «Европеец», запрещенного правительством в 1832 г. после выхода двух номеров. . Нельзя забывать, что «Московским Европейцем» мог быть назван человек, проживающий в Москве, что опять-таки подходило к Чаадаеву. Одиозная фигура последнего окружалась легендами и сплетнями, причем толки о нем вспыхнули с новой силой после публикации в сентябре 1836 г. его «Философического письма» [405] В рукописном отделе Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде хранится часть полемической статьи М. Н. Загоскина по поводу «Философического письма» Чаадаева. М. Н. Загоскин называет его «мутителем народов», «злым безумцем», а сочинение его — «отравленною льдиною» (ГПБ, ф. 291, № 25). (повесть «Московский Европеец» появилась в январе 1837 г.).

Итак, повесть «Московский Европеец» включается не только в литературную полемику, но и в идейно-политическую борьбу 30-х годов XIX в. Это не только спор с Пушкиным, автором «Евгения Онегина», но и прежде всего выпад против Чаадаева, автора «Философического письма».

То обстоятельство, что Чаадаев пародируется в сюжетной и образной схеме пушкинского романа, представляется неслучайным и требует специального внимания.

Пушкин сам сближает своего героя с Чаадаевым:

Но дело здесь, конечно, не в шутливом сопоставлении франта Онегина с франтом Чаадаевым, изысканная манера одеваться которого была известна его современникам. Как справедливо заметил Г. П. Макогоненко, имя Чаадаева в пушкинском романе становится именем-сигналом [406] См.: Макогоненко Г. П. Роман Пушкина «Евгений Онегин». М., 1963. С. 51. . Чаадаев — человек онегинского типа, представитель широкого движения декабризма, так называемый «декабрист без декабря». Озлобленность, скептицизм — все это сближало Онегина с Чаадаевым, сближало настолько, что даже Пушкин ощутил возможность их отождествления. Но Онегин — тип, а не портрет Чаадаева, не его подражание. И об этом Пушкин счел нужным заявить в своем романе:

Из предполагаемых вариантов осмысления Онегина как героя подражающего любопытно определение «москвич в Гарольдовом плаще». Почему москвич? Онегин «родился на брегах Невы» (VI, 6), он петербуржец, а не москвич. Н. Л. Бродский не комментирует эти слова [407] Бродский Н. Л. Евгений Онегин. Роман А. С. Пушкина. М., 1950. . С. М. Бонди объясняет их так: «Москвич в Гарольдовом плаще — русский помещик, разыгрывающий из себя разочарованного героя байроновской поэмы „Странствования Чайльд-Гарольда“» [408] Бонди С. М. О романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин». — В кн.: Пушкин А. С. Евгений Онегин. М., 1976. С. 190. . Но «Москвич в Гарольдовом плаще» — это и москвич Чаадаев, байронизм которого был известен читателям «Евгения Онегина».

В связи с гипотезой о том, что автором «Московского Европейца» мог быть М. Н. Загоскин, небезынтересно остановиться на его полемике с Пушкиным, которая велась им на протяжении нескольких лет и в которую включается и рассматриваемая повесть.

В 1823 г. было опубликовано выступление М. Н. Загоскина против Пушкина и поэтов пушкинской плеяды — «Послание к Людмилу», по словам П. А. Вяземского, «площадное, плоское по мыслям и стихосложению» [409] Русская старина, 1888. Т. X. С. 323. . Поклонник романтической поэзии, собутыльник модных поэтов Людмил собирается стать сочинителем, и автор советует ему описывать всегда

Стрелы М. Н. Загоскина нацелены в романтические поэмы Пушкина. Наставляя Людмила, он пишет:

Пушкин ответил М. Н. Загоскину на его «Послание к Людмилу» в седьмой главе «Евгения Онегина», в уже цитированной нами строфе. Он иронически предвидит, что его герой Онегин может быть ошибочно истолкован как «слов модных полный лексикон» (VI, 149), т. е. здесь почти дословное повторение слов Загоскина: «модных, слов <���…> будь полным словарем», но повторение, освещенное насмешкой Пушкина. Стрела, пущенная Загоскиным, вернулась к нему самому.

Спор с Пушкиным был продолжен М. Н. Загоскиным в 1831 г. в романе «Рославлев», наполненном сюжетными, образными и стилистическими параллелями и контрастами по отношению к «Евгению Онегину» [412] См.: Глухов В. И. О творческом замысле повести Пушкина «Рославлев». — Филологические науки, 1962, № 1. С. 98–107. . Идейным же центром полемики в данном случае стал образ героини. Загоскин развенчивает эстетический и нравственный идеал Пушкина — Татьяну Ларину: в его романе литературным ее двойником является Полина Лидина, которой отказано в патриотическом чувстве. За образец русской женщины-патриотки автором «Рославлева» выдается ее сестра Ольга — улучшенный вариант Ольги Лариной.

Пушкин откликнулся на «Рославлева» М. Н. Загоскина, полемически заострив свой ответ. Пушкинский «Рославлев» — «отрывок из неизданных записок дамы»: подруга Полины, прочитав роман М. Н. Загоскина, выступает «защитницею тени». Квасному патриотизму русского дворянства, который «ограничивался жестоким порицанием употребления французского языка в обществах, введения иностранных слов, грозными выходками противу Кузнецкого моста и тому подобным» [413] В связи с этим примечательно свидетельство Т. П. Пассек о М. Н. Загоскине: «С восторгом говорил о России и обо всем отечественном; бранил немцев и французов и обозвал некоторых из иностранных писателей свиньями» (Русская старина, 1876. Т. XVI. С. 102). (VIII, 152–153), Пушкин противопоставляет истинную любовь Полины к родине и народу; знание французского языка и французской литературы не мешает Полине быть патриоткой.