Анна Сергеева-Клятис - Повседневная жизнь Пушкиногорья

Екатерина Ивановна Осипова (фон Фок), бывшая в 1837 году подростком, оставила свои воспоминания об этом событии, которые немного расходятся с отчетом Тургенева. Отметим сразу, что Тургенев описывал свежие, только что пережитые впечатления, а Екатерина Ивановна делилась своими воспоминаниями в 1898 году, но все же это взгляд со стороны тригорских соседей Пушкина, людей, ему близких и дорогих, которыми он был любим. Вот эти воспоминания: «Когда произошла эта несчастная дуэль, я, с матушкой и сестрой Машей, была в Тригорском, а старшая сестра, Анна, в Петербурге. О дуэли мы уже слышали, но ничего путем не знали, даже, кажется, не знали и о смерти. В ту зиму морозы стояли страшные. Такой же мороз был и 5 февраля 1837 года. Матушке нездоровилось, и после обеда, часу в третьем, она прилегла отдохнуть. Вдруг видим в окно: едет к нам возок с какими-то двумя людьми, за ним длинные сани с ящиком. Мы разбудили матушку и вышли навстречу гостям: видим, старый наш знакомый, Александр Иванович Тургенев. Он рассказал матушке, что приехали они (он и полицейский офицер) с телом Пушкина, но, не зная хорошенько дороги в монастырь и перезябши вместе с везшим гроб ямщиком, приехали к нам. Какой ведь странный случай! Точно Александр Сергеевич не мог лечь в могилу без того, чтобы не проститься с Тригорским и с нами. Матушка оставила гостей ночевать, а тело распорядилась везти теперь же в Святые Горы вместе с мужиками из Тригорского и Михайловского, которых отрядили копать могилу. Но ее копать не пришлось: земля вся промерзла — ломом пробили лед, чтобы дать место ящику с гробом, который потом и закидали снегом. Наутро, чем свет, поехали наши гости хоронить Пушкина, а с ними и мы обе — сестра Маша и я, чтобы, как говорила матушка, присутствовал при погребении хоть кто-нибудь из близких. Рано утром внесли ящик в церковь, и после заупокойной обедни всем монастырским клиром с настоятелем, архимандритом, столетним стариком Геннадием во главе, похоронили Александра Сергеевича в присутствии Тургенева и нас, двух барышень. Уже весной, когда стало таять, распорядился отец Геннадий вынуть ящик и закопать в землю уже окончательно. Склеп и все прочее устраивала моя мать, столь любившая Пушкина…» [372] Цит. по: Софийский Л. И. Город Опочка и его уезд в прошлом и настоящем: 1414–1914. С. 227–228.

Весной 1837 года по распоряжению П. А. Осиповой гроб с телом Пушкина был перезахоронен более капитально. Первое время на могиле поэта стоял простой черный деревянный крест с лаконической надписью: Пушкин. В 1848 году здесь же был похоронен отец Пушкина — Сергей Львович.

Первыми известными посетителями могилы Пушкина были его друзья — издатель «Онегина» П. А. Плетнев и князь П. А. Вяземский. Плетнев побывал на могиле вскоре после похорон и оставил ее описание: «За церковью, перед алтарем, представляется площадка — шагов в двадцать пять по одному направлению и около десяти по другому. Она похожа на крутой обрыв. Вокруг этого места растут старые липы и другие деревья, закрывая собою вид на окрестности. Перед жертвенником есть небольшая насыпь земли, возвышающаяся над уровнем с четверть аршина. Она укладена дерном. Посредине водружен черный крест, на котором из белых букв складывается имя: Пушкин» [373] Плетнев П. А. О литературных утратах // Современник. 1838. Т. 9. С. 55–56. . Сохранился также рисунок П. А. Осиповой, она запечатлела вид могилы Пушкина в 1837 году. Тогда же по поручению псковского губернатора могилу зарисовал землемер И. С. Иванов, поэтому получить представление о том, как выглядела могила до установки памятника, нам нетрудно.

Через две недели после гибели Пушкина бывший издатель журнала «Московский телеграф» Н. Полевой обратился к публике с призывом собрать средства на памятник Пушкину: «Пусть каждый из нас, кто ценил гений Пушкина, будет участником в сооружении ему надгробного памятника. Наши художники вспыхнут вдохновением, когда мы потребуем от них труда, достойного памяти поэта» [374] Цит. по: Гордин А. М. Пушкинский заповедник. С. 282. . Однако этот проект остался неосуществленным. Памятник был поставлен на средства, отпущенные опекой, через четыре года после смерти поэта его вдовой. Изготовил памятник из лучшего итальянского мрамора петербургский мастер А. М. Пермагоров, но автор проекта до сих пор неизвестен. Есть даже версия (которая, правда, вряд ли заслуживает серьезного внимания), что проект памятника нарисовал еще при жизни сам Пушкин.

Установкой памятника по поручению Н. Н. Пушкиной занимался бывший управляющий Михайловского М. И. Калашников. Зимой 1840 года он доставил памятник из Петербурга в Святые Горы; весной 1841 года из камня и кирпича был сооружен склеп, в который поместили гроб с телом Пушкина. Его массивные своды могли выдержать значительный вес. Тогда же было установлено и надгробие. Эмблематика его очень проста и прочитывается довольно легко: урна с наброшенным покрывалом знаменует скорбь, лавровый венок — славу, шестиконечная звезда чаще всего прочитывается как вечность, скрещенные, опущенные вниз факелы — безвременную кончину, золоченый крест в пояснениях не нуждается. Пожалуй, самый многозначный символ — это шестиконечная звезда, которая трактуется различными способами. Прежде всего отметим, что она никаким образом не означает еврейского происхождения Пушкина, ни тем паче его иудейского вероисповедания. Этот символ, действительно пришедший из иудаизма, — напомним, исходного для многих элементов христианской культуры, — широко использовался в эпоху барокко и классицизма XVII–XVIII веков, в том числе и в русской храмовой архитектуре. Шестиконечная звезда в христианской традиции чаще всего связывалась со звездой Вифлеема, то есть служила знаком обетования вечной жизни. Была еще масонская традиция, популярная в это время в России, которая присвоила шестиконечную звезду и использовала ее как эмблему вселенской мудрости. Другие смыслы, которые в шестиконечной звезде можно отыскивать бесконечно, как кажется, не могут быть актуальными для той эпохи и той среды, из которой исходил проект памятника.

Очевидно, весной 1841 года могила Пушкина была обнесена железной оградой. В мае 1841-го в Михайловское приехала с детьми Н. Н. Пушкина. Из деревни она писала другу своего покойного мужа П. В. Нащокину: «Могила мужа моего находится на тихом, уединенном месте, местоположение однако ж не так величаво, как рисовалось в моем воображении…» [375] Цит. по: Гейченко С. С. У Лукоморья. С. 127. В сентябре того же года в Михайловское приехал князь П. А. Вяземский — навестить Наталью Николаевну и поклониться могиле друга. Вспоминая об этой поездке, он писал: «Я провел нынешнею осенью несколько приятных и сладостно-грустных дней в Михайловском, где все так исполнено „Онегиным“ и Пушкиным. Память о нем свежа и жива в той стороне. Я два раза был на могиле его и каждый раз встречал при ней мужиков и простолюдинов с женами и детьми, толкующих о Пушкине» [376] П. А. Вяземский — П. В. Нащокину, осень или начало зимы 1841 // Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М., 1952 (Литературное наследство. Т. 58). С. 154. .