Мишель Сапори - Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты

По смелой инициативе творца мода увидела свет. Мадам Оберкирш писала: «28 мая 1784 года. Болар имел успех со своими длинными женскими накидками: он их украшал с изысканным вкусом». Мадемуазель Бертен побледнела. Метра в своей «Тайной переписке» сообщает, что недавно приехавшая иностранка, зная репутацию Болара, пришла к нему: «Я хочу, господин Болар, элегантный чепчик. Я англичанка, вдова адмирала. Устройте мне это». Ловкий торговец прикидывает, размышляет и два дня спустя приносит даме бесподобный аллегорический чепчик с газовыми воланами, изображающими волнующееся море, на котором качается целый флот, изготовленный из скроенных лент и других безделушек, а на его кораблях развевались траурные флаги по случаю вдовства этой дамы. «Когда она появилась с этой восхитительной вещью, — рассказывала графиня д’ Aдемар, — послышались крики восторга». «Фрегат» окончательно сформировал репутацию Болара.

Другой, названный им «Старушка», ее дополнил. Старый двор не одобрял высоту современных чепчиков, и Болар изготовлял их снабженными специальной пружиной, которая позволяла по желанию делать их ниже при появлении бабушки в плохом настроении. Как только сановная старушка удалялась, нажималась пружинка, и тотчас же прическа поднималась как чертик из табакерки. Опять же по свидетельству графини д’Адемар, «все молодые женщины пожелали иметь такие же, и мадемуазель Бертен не прощала ни одной из своих клиенток мгновенной безвкусных украшений Болара».

Этот человек был изобретателен, и его оригинальные творения бросали вызов изделиям Розы Бертен. Так, например, он придумал платья, получившие название «индийские» [86] Индийскими называли платья из тонкой хлопчатобумажной ткани. — Прим. А. Васильева. — белые драпировки в окружении газа в цветную полоску, связанные друг с другом узлами или шишечками из того же газа.

Прическа с фрегатом в честь морских экспедиций Лаперуза была очень популярна. В своих «Мемуарах» Казанова отмечает: «Примерно в это время одна из неверности, на которую они шли ради законодательниц моды, любовница графа Лаперуза, умерла, проглотив портрет своего возлюбленного. Я сочинил на трагическое событие два сонета, которыми я был, и остаюсь до сих пор, доволен».

К ним добавляют несколько веточек с индийскими плодами, которые и на самом деле используются как украшения у знатных индийских женщин. Мадемуазель Бертен плачет с досады, а также от страха потерять благосклонность королевы. Настоящий кошмар! Болар обладал даром вставлять в прическу заводные автоматы. Он был ловок и проявлял чудеса профессионального воображения. Не он ли (а может, мадемуазель Бертен?) являлся автором причудливого сооружения, которое было на голове некой царственной особы во время торжественного ужина в ее честь в Трианоне? Оно состояло из сверкающей маленькой птички из драгоценных камней, которая качалась на пружинке и махала крылышками над розой.

Мадемуазель Бертен более не могла сдерживать гнев, когда узнала, что принцесса де Ламбаль представила Болара королеве. По этому случаю он преподнес Марии Антуанетте искусственную розу, распространявшую запах нежных духов, которые продавал его брат-парфюмер. Королева с удовольствием рассматривала это чудо, а Болар обратил ее внимание на то, что в чашечке цветка есть бутон, на который надо нажать. Мария Антуанетта поднесла палец, и в тот же миг цветок, который был открыт только наполовину, внезапно полностью раскрылся, и из его сердцевинки показался ее собственный миниатюрный портрет. Узнав об этом, мадемуазель Бертен начала избегать принцессу де Ламбаль. Пришлось королеве самой взять на себя переговоры и стать третейским судьей в этом конфликте. «Мадемуазель Бертен, — вспоминала графиня д’ Адемар, — с тех пор стала заклятым врагом мадам де Ламбаль, она больше не желала ее причесывать, и королева была вынуждена примирять эти две державы, потому что принцесса, как и модистка, вела себя как ребенок и признавала шляпы и капоры только от Бертен».

Болар попытал удачи у королевы, но в целом потерпел поражение. Мадемуазель Бертен сохраняла почти полную свою монополию в области гардероба Марии Антуанетты, последняя только иногда обращалась к услугам Болара, «как бы случайно», как он записал в 1781 году. Раздосадованный успехом Бертен, он выплескивает свои критические замечания по ее поводу мадам д’Оберкирш: «28 мая 1784 года. После концерта г. д’Альбаре я отправилась к Болару, торговцу модными товарами и безделушками (…). Он задержал меня на целый час, демонстрируя свой товар и выкрикивая проклятья в адрес мадемуазель Бертен, которая якобы прикидывается герцогиней, хотя никакого отношения не имеет к буржуазии. Этими жалобами он делился со всеми вновь приходящими, пока я не избавилась от его стенаний».

Головные уборы времен Марии Антуанетты, 1780-е годы

Таким образом, Болару пришлось забыть о королеве, но ничего страшного, у него все еще оставались другие клиенты, а его известность за границей была почти такой же, как и у мадемуазель Бертен. Тогда Болар начал занимать пространство, которое еще не было занято Розой Бертен. По мере борьбы он развивал свое дело, открыв модный магазин в Версале на очень оживленной торговой улице Сатори, в своем собственном доме с витриной и входом с улицы, в отличие от Бертен, у которой была всего лишь квартира. Завоевывая рынок, он разрастался и обустроил бутик на углу улицы Сент-Анн, в доме 50 на улице Нев-де-Пти-Шан, в котором работает его золовка; в 1780 году Болар перекупает дело с вывеской «Английские перчатки» у своего известного конкурента Сована на улице Сент-Оноре.

Пустившись в предпринимательство, он приобретает в 1788 году мануфактуру Блетта, одного из основных фабрикантов лент того времени, находящуюся на улице Сен-Дени. Потерпев поражение у королевы, Болар попробовал завоевать Россию, основав вместе со своим младшим братом торговый дом в Москве [87] Болар пытался наладить отношения с супругой Павла I Марией Федоровной, которая провела детство во французском городке Монбельяре. — Прим. А. Васильева. .

Восхваляемые и критикуемые, Болар и Бертен вызывали большие пересуды! В апреле 1782 года состоялось представление в Итальянском театре под названием «Отомщенная публика». Автором был некий господин Прево, адвокат при парламенте. Эта пьеса не принесла ему большой славы в драматической карьере, однако своей маленькой славой он обязан сюжету: в «Отомщенной публике» он вывел мадемуазель Бертен в образе «Мадам де Костюм». В «Переписке» Мейстера говорится и о другой пьесе, где появляются оба врага: Болар под именем господина Ларбо и Роза Бертен под именем мадемуазель Бертине.