Мартин Пачнер - От литеры до литературы [Как письменное слово формирует мир, личности, историю]

В 1995 г. мексиканское правительство объявило, что смогло наконец установить личность Суба, человека в маске: якобы он вообще не майя, а некий Рафаэль Себастьян Гильен Висенте, родившийся в Тампико, за сотни километров к северу от Чьяпаса. Висенте получил образование у иезуитов, ордена, вытеснившего францисканцев с ведущей позиции по христианизации Нового Света. Перед тем как отправиться в Чьяпас в начале 1980-х гг., он преподавал философию в Мехико.

Каким же образом мексиканец мог отважиться говорить от имени майя? Ответ: посредством литературы. Висенте провел десять лет в Лакандонских джунглях, подготавливая восстание. В его работу входило, в частности, обучение сельских жителей латинскому алфавиту [457] Henck , Subcommander Marcos. P. 77ff; Higgins, Understanding the Chiapas Rebellion. P. 158. , а они помогали ему освоить трудные навыки выживания. Он также старательно изучал языки и диалекты майя [458] Henck , Subcommander Marcos. P. 94. . Прежде всего он изучил «Пополь-Вух», чтобы сохранить эту эпопею для будущего. А потом надел балаклаву и стал анонимным публицистом майя в традиции древних писцов. Своим лозунгом он сделал боевой клич, возникший еще на рассвете литературного мира: «Наше слово – наше оружие».

В работе писателя нет ничего особенно тяжкого. Он изучает тему, придумывает персонажей, формирует сюжет, объединяющий главные темы и идеи. Завершив работу, он находит издателя, который, в свою очередь, находит печатника; книга отпечатана, переплетена в красивую прочную обложку, и вот работа появляется на витрине местного книжного магазина. Вроде бы иначе и быть не может. Однако это – относительно недавняя практика, постепенно складывавшаяся на протяжении последних пятисот лет (и вновь меняющаяся в наши дни). Соглашение объединяет тех, кто владеет машинами, и тех, кто продает им свои рассказы. Это, в свою очередь, означает, что существуют люди, обладающие правами на эти рассказы, а рассказы могут быть украдены, неправомерно использованы путем плагиата и присвоены по-пиратски.

Работая над книгой, которую вы сейчас читаете, я практически постоянно держал в уме эти вопросы. Я очень обрадовался, когда нашел издателя – Random House. Занимаясь собственно написанием книги, я старался предугадать, что скажет мой редактор, Кейт Медина, а после того, как она прочла первый вариант и представила мне чрезвычайно полезные замечания, изо всех сил старался следовать им (например, Кейт решила, что мне следует более явственно и последовательно присутствовать в книге). Для издания книги Random House нужно было провести переговоры с моим агентом, Джилл Нирим, и составить длинный договор, который я так и не прочитал полностью, а лишь поставил свою подпись на каждой странице и под всем текстом.

В процессе работы я старался учитывать чужие труды: моя книга основывалась на изысканиях бесчисленных ученых, которых я перечислил в комментариях; группа особенно доброжелательных специалистов даже согласилась прорецензировать отдельные главы, за что я также благодарен им. И все же, хоть я и признаю все это, тем не менее я утверждаю, что история литературы в моем представлении есть мое собственное изобретение, и заявляю свое авторское право по отношению к конкретному взгляду на нее. Если кому-то придет в голову скопировать данное представление и сделать его общедоступным, скажем, на Pirate Bay или каком-нибудь подобном веб-сайте, предлагающем публике дармовую добычу, я буду очень огорчен.

Я всегда испытывал особую привязанность к Дон Кихоту, самому несчастному из литературных героев Нового времени, но не без труда достиг понимания того, что мой опыт изучения современных проблем авторства привел меня к настроению, идеально подходящему для того, чтобы взяться за рассмотрение этого романа и перипетий жизни его автора, Мигеля де Сервантеса Сааведры. Именно в персоне Сервантеса проявился как никогда прежде круг особенностей современного авторства, куда, помимо печатного станка и рынка литературы, добавились авторское право, феномен плагиата и пиратство. Сервантес оказался первым автором современной эпохи.

Мигель де Сервантес долго не помышлял о писательском творчестве: он стремился лишь к воинской славе [460] Byron W. Cervantes: A Biography. N. Y.: Doubleday. 1978. P. 115. . Своей цели ему удалось достичь в битве при Лепанто (1571), близ западного побережья Греции; тогда ему было двадцать четыре года. С тех самых пор, как турки-османы за сто с лишним лет до того захватили Константинополь, христианский мир непрерывно прилагал усилия для того, чтобы остановить их продвижение на запад. Ради этой цели католические государства Северного Средиземноморья сформировали Священную лигу и отправили навстречу туркам большой флот из нескольких сотен галер, на которых находились 40 000 моряков и 28 000 сухопутных воинов, в том числе прославленная испанская пехота. Сервантесу, как и всем его товарищам-солдатам, обещали за боевую службу индульгенцию от имени папы римского с полным отпущением всех грехов. Священная лига встретилась с равным по численности, но хуже вооруженным османским галерным флотом, где на многих судах на веслах сидели рабы из числа пленников-христиан; чтобы вдохновить их на усердие, им пообещали свободу после победы турок.

Перед сражением Мигель де Сервантес свалился с сильным приступом лихорадки и несколько дней пролежал в трюме, но отказался остаться в относительной безопасности, когда пришло время столкнуться с врагом [461] Ibid. P. 124ff. . Два флота – сотни галер с шестьюдесятью тысячами человек и сотнями пушек – сошлись на обманчиво спокойной морской глади. Суда таранили друг друга, пылали в огне и тонули. Солдаты, окруженные водой, сталью и огнем, сражались за каждый дюйм своих кораблей, кренившихся и конвульсивно содрогавшихся от внезапных маневров и ударов пушечных ядер. Турки славились своими боевыми кличами, от которых кровь стыла в жилах, но их не было слышно за грохотом орудий и воплями отчаяния солдат, непрерывно гибнувших в огне и под сабельными клинками или падавших за борт, чтобы найти верную смерть среди волн.

Битву при Лепанто выиграла Священная лига; турки были разгромлены. (Но Турция быстро восстановила флот, и Священной лиге пришлось уступить ей Кипр. – Прим. перев .) Сервантес был ранен – его левая рука утратила подвижность. Дон Хуан Австрийский, командовавший войсками Священной лиги, вернулся домой триумфатором.

Через четыре года после сражения отправились домой братья Мигель и Родриго Сервантесы. У них тоже были все основания надеяться на теплый прием дома. У Мигеля имелось при себе рекомендательное письмо от дона Хуана, в котором тот хвалил его за храбрость в битве при Лепанто. Сервантес рассчитывал воспользоваться этим письмом, чтобы по прибытии в Испанию найти достойную службу, невзирая на увечье.