Мартин Пачнер - От литеры до литературы [Как письменное слово формирует мир, личности, историю]

Восстанавливая действительность против романтики, Сервантес входил в страну, еще не отмеченную на карте. Он писал не просто роман иного типа, но нечто, чему требовалось новое наименование. Поскольку его произведение определенно отличалось от предыдущих форм литературы своей новизной, то и наилучшим названием для этого жанра было слово, само по себе говорящее о новизне, – novela. Благодаря своей новизне такие произведения годились практически для чего угодно, за исключением одного: они не могли сочетаться с существовавшей ранее литературой, в частности рыцарскими романами [470] В этом абзаце наглядно проявляется различие в терминологии между западным и русским литературоведением. В отечественной теории данный жанр ( novela – исп.) можно назвать реалистическим (или близким к реализму) романом, в отличие от приключенческого романа. В Англии сменяется и название жанра: за «старыми» романами остается название romance , а за «новыми» романами с середины XVII в. закрепляется название novel (из ит. novella – «новелла»), по-испански – novela . В Испании в наши дни все разновидности романа называются novela . В русском литературоведении новелла – это малый повествовательный жанр, разновидность рассказа, отмеченная строгостью сюжета и композиции, отсутствием описательности и психологической рефлексии, необыденностью события, элементами символизма (Словарь исторических терминов. СПб.: Лита, 1998). .

Благодаря своему экстравагантному подходу Сервантес оказался изобретателем современного романа в Европе начала Нового времени, в Европе, преобразованной механическими нововведениями, в число которых входили и ветряные мельницы. Ветряные мельницы были огромны и видны издалека; они шумели сильнее, чем все, придуманное доселе человеком. Эти устройства, способные с богатырской силой ворочать жернова и иные тяжелые приспособления, явились одними из первых предвестников механической цивилизации, идеальный противник которой, подобно Дон Кихоту, стремился законсервироваться в прошлом.

Дон Кихот, чувствовавший себя сокрушенным, одураченным и оскорбленным машинами, из примера забавного помешательства на почве неподходящего чтения превратился в нечто большее: стал чем-то вроде героя своего времени. Когда вдруг зависает по неведомой причине мой компьютер, или какая-то еще из окружающих меня машин, над которыми я не имею никакой реальной власти, ломается, или самопроизвольно делает что-то, или просто заставляет меня ощущать беспомощность, – даже мне хочется схватить копье и атаковать ее. Вот так дух Дон Кихота, беспомощного глупца, которого мир воспринимает совершеннейшим безумцем, овладевает нашим коллективным опытом современной механической цивилизации.

Механическая цивилизация питала собой и сам роман Сервантеса. Арабы принесли искусство производства бумаги в Испанию, заложив тем самым основу для золотого века испанской письменности. Для производства бумаги требовались не только тряпки и чистая вода, но и энергия: и тряпье, и древесную щепу нужно перемолоть, чтобы получить волокнистую массу [471] Subirà, O. Valls i. The History of Paper in Spain: XVII–XIX Centuries, trans. by Sarah Nicholson. Madrid: Empresa Nacional de Celulosas, 1982. P. 14, 15. . Изготовители бумаги в Испании и других европейских странах догадались использовать для этой цели силу мельничного привода; наряду с кузнецами и собственно мельниками они одними из первых начали использовать это хитроумное механическое устройство [472] Burns R. I. Paper Comes to the West, 800–1400 // Europaische Technik im Mittelalter, 800 bis 1400: Tradition und Innovation, fourth edition, ed. by Uta Lindgren. Berlin: Gebr. Mann Verlag, 1996. P. 413–422. . Бумагу, на которой было напечатано первое издание «Дон Кихота», произвели на бумажной фабрике в Эль-Пауларе [473] Chartier , Author’s Hand. P. 131. . Она принадлежала монастырю, расположенному в предгорьях Сьерра-де-Гвадаррама, откуда поступала чистейшая пресная вода. Несмотря на это выигрышное обстоятельство, в Эль-Пауларе делали не слишком хорошую бумагу – шершавую, с множеством примесей и морщин, быстро становившуюся хрупкой. Однако спрос был высок, и Эль-Паулар большими партиями поставлял свой товар на рынок [474] Subir à, History of Paper in Spain. P. 15, 82. .

Бесперебойная поставка бумаги была особенно важна для «Дон Кихота», поскольку спрос на этот роман быстро превысил ожидания. С тех пор как католическая церковь осознала силу печати, на каждую книгу нужно было получать разрешение. К счастью, «Дон Кихот» беспрепятственно получил его осенью 1605 г. Издатель Франсиско де Роблес и типограф Хуан де ла Кеста приступили к выпуску первого издания, которое разошлось с поразительной скоростью. Всего через несколько месяцев начали выходить новые издания [475] Chartier , Author’s Hand. P. 99. ; за первые десять лет в королевстве Кастилии и Арагона было напечатано около 13 500 экземпляров романа. «Дон Кихот» быстро завоевал популярность и за границей; его печатали в Брюсселе, Милане и Гамбурге [476] Там же; Subirà . History of Paper in Spain. P. 82. . Почти сразу же появился перевод на английский язык, вдохновивший Шекспира написать пьесу (ныне утраченную) по мотивам одного из эпизодов романа [477] Замечательный обзор мнений о влиянии испанской литературы на английскую см.: Fuchs B . The Poetics of Piracy: Emulating Spain in English Literature. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 2013. [478] Пьесу «История Карденио» У. Шекспир написал в соавторстве с Д. Флетчером. . Роман был настолько популярным, что в моду вошли одежды в стиле Дон Кихота и его лукавого слуги Санчо Пансы; возможно, причиной этого явилось восхищение настойчивостью этой парочки в привнесении книжного вымысла в реальный мир.

«Дон Кихота» полюбили и в Америке. Почти сразу после опубликования туда было отправлено 184 экземпляра [479] Leonard I. A. Don Quixote and the Book Trade in Lima, 1606 // Hispanic Review. Vol. 8. № 4 (October 1940). P. 285–304. , которых, как выяснилось, тогда же остро не хватало в самой Испании. 100 экземпляров из этой партии попали в Картахену, на побережье Колумбии, а 84 – в Кито (Эквадор) и Лиму (Перу), спустя менее ста лет после того, как Писарро доставил на этот континент печатную Библию. Книги добирались в место назначения почти год – сначала на корабле, потом на ослах и снова на корабле. В Новом Свете первыми покупателями были богатые колонисты, но вскоре книгу стали приобретать и люди более скромного достатка. В 1800-х гг. роман, очевидно, прочитали пираты [480] Hilton R. Four Centuries of Cervantes: The Historical Anatomy of a Best-Selling Masterpiece // Hispania. Vol. 30. № 3 (1947). P. 310–320. . Одному из своих убежищ в дельте Миссисипи южнее Нового Орлеана они дали название Баратрия: так назывался остров, которым непродолжительное время якобы управлял Санчо Панса. Весьма сомнительная честь для автора, претерпевшего столько страданий в плену у пиратов!

К тому времени, когда успех «Дон Кихота» стал бесспорным, Сервантесу больше не нужно было тревожиться из-за морских пиратов; теперь ему следовало остерегаться пиратов литературных. Пусть королевская лицензия на определенное время закрепляла все права на книгу за автором или печатником, но правила были нечеткими, и их часто игнорировали. Через считаные месяцы незаконные издания романа появились в Лиссабоне и Валенсии, и это было только началом. Мир бумаги и печатного станка, который дал увечному солдату, неудачливому драматургу и осужденному за растрату сборщику налогов возможность издать новую книгу, теперь облегчал совершенно посторонним людям возможность копировать ее.