Владимир Богораз - Чукчи. Том I

Яркий пример этого встречается на той же первой странице, в разделе «Система родства». В моем тексте сказано: «В чукотской системе родства отцовская линия в значительной степени преобладает над материнской». Далее идет целая серия довольно убедительных фактов: например, чукчи говорят, что даже самый далекий родственник с отцовской стороны ближе к семейному очагу, чем ближайшие родственники по матери.

Чукотские системы родства и свойства мне казались в то время близкими к нашей современной системе, которая вытекает из патриархального рода, находящегося в состоянии разложения и перерождения. Перебирая таблицу чукотского родства, я, конечно, отметил и довольно подробно указал значение слова «товарищ», которое употребляется в различных сочетаниях и в сущности совершенно покрывает и включает понятие «родственник». Нельзя просто говорить «брат», «сестра», «двоюродный брат»; надо говорить «брат товарищ», «сестра товарищ», «двоюродный брат товарищ». «Имеющий товарищей» означает также «имеющий родственников», на местном русском наречии — «родистый».

Муж, говоря о своей сестре, называет ее «мой товарищ». Семья — это «домашние товарищи, в групповом браке мужчины называют друг друга „товарищ по жене“» и т. д.

Старик, сидящий в спальном помещении, называет курительную трубку «товарищем скуки». Путник в дороге называет «товарищем скуки» идущую за ним собаку и т. д.

Эти факты указаны в моей работе с достаточной четкостью. Но только в последние годы я осознал, что это преобладание слова «товарищ» над словом «родственник» является наследством, полученным от вышеуказанной сравнительно ранней стадии первобытного коммунистического общества.

Одновременно с этим я должен указать, что элементы классового расслоения, существующие в чукотском обществе, были отмечены мною с достаточной четкостью. В этом легко убедиться, прочитав главу 8-ю: «Воины, сильные люди, рабы». В последующих изложениях этой главы, которые мне приходилось несколько раз печатать по-русски, я даже позволил себе изменить заглавие и назвал эту главу: «Элементы классового расслоения», ибо это вполне соответствует ее содержанию.

Мне неоднократно задавали вопрос печатно и на диспутах: каким образом элементы классового расслоения, зашедшего довольно далеко, особенно у оленных чукоч, могут сочетаться с таким первобытным общественным строем, как становление рода. Но я должен указать, что эта ранняя родовая организация, хотя и не достигла большого развития, но подверглась разложению в течение долгого периода времени. Элементы классового расслоения возникли позже в порядке такого разложения.

Однако моим критикам такое соединение мало развитого родового строя и элементов классового расслоения казалось недопустимым, и они тотчас же высказывали такое предположение: родовой строй у чукоч существовал, но потом разложился и так разложился, что даже и следов не осталось или я не заметил этих остатков и следов.

Если вникнуть в существо этих упреков, то они имеют своеобразный и, я сказал бы, отрицательный характер. Меня упрекают за пропуски, за факты не отмеченные. Я пропустил элементы чукотского общественного строя, которые, конечно, существуют, должны существовать, а в моем изложении они почему-то отсутствуют.

Л. Я. Штернберг относил это отсутствия развитого рода именно к народности, бывшей объектом изучения: «коряки (а также и чукчи) потеряли род , у них не сохранилось ни следа классификаторской системы родства туранского типа». Другие, оставляя в стороне коряков и чукоч, обращали упреки ко мне.

Я не могу признать правомерным такой откровенно дедуктивный подход в изучении фактов. Я первый готов приветствовать дальнейшие исследования чукоч, но я не убежден, что они могут изменить действительную значимость отмеченных мною фактов. Если бы удалось установить у чукоч наличие «родового строя», то этот родовой строй будет иметь своеобразную специфику, отличающую его от других образцов родового строя, существующих у соседних народностей, и эта своеобразная специфика потребует своего объяснения.

Я, впрочем, не отрицал существования родового строя у чукоч, но только указывал его раннюю форму и слабое развитие.

О такой первобытной организации чукотского общества единодушно свидетельствует ряд путешественников и исследователей в течение последних двух столетий, начиная от Сарычева и кончая Гергардом Майделем.

Сарычев писал «У чукоч нет начальников и властей. У каждой группы чукоч есть один человек, который богаче других, который имеет большую семью, но и он выделяется очень незначительно и не имеет права наказывать кого бы то ни было».

Гергард Майдель, который одновременно был колымским исправником и русско-немецким ученым географом, в своем известном сочинении «Путешествие по Якутской области» говорит по этому поводу: «Среди чукоч не было начальствующих лиц. Эта странная анархия бросалась в глаза уже во время бывшей войны с чукчами. Уже давно удалось бы притти к соглашению с чукчами, если бы только у них было какое-нибудь начальствующее лицо, как оно существует у всех остальных народов Сибири, с которым можно было бы вести переговоры».

«Замечательно, как может существовать народ без всяких начальствующих лиц», — восклицает Майдель. Он старается объяснить это отсутствие властей крайней отдаленностью чукотской территории, которая никогда не подвергалась нападению враждебных соседей. Оттого чукчи не имели нужды в военном предводителе.

«Но если бы русские походы на чукоч продолжались еще некоторое время, — замечает Майдель, — то очень возможно, что у чукоч появились бы начальники».

Во всем этом есть доля истины. Военные начальники у чукоч в результате упорной войны с коряками и русскими, действительно, явились, но потом снова исчезли.

Тот же самый Майдель в качестве колымского исправника пытался ввести у чукоч начальственную организацию с ясачными родами, с родовыми старшинами, даже с чукотским верховным князем, потомком того свирепого военного вождя, который некогда разбил на-голову майора Павлуцкого и взял его в плен.

Здесь приходится отметить то обстоятельство, что русские власти старались всегда опираться на верхний слой родового общества у народностей Сибири. Они выдвигали вперед родовых старшин и старались поддерживать их всей силой своего авторитета. Родовые старшины должны были собирать ясак с подведомственных им родовичей и затем вносить его исправно в царскую казну. Родовые старшины для русских чиновников были необходимыми начальственными лицами.

Таким образом в сообщениях ученых и казенных чиновников отсутствие начальственных лиц свидетельствует во всяком случае об отсутствии или о слабом влиянии верховного родового слоя.