Барт Эрман - Триумф христианства [Как запрещенная религия перевернула мир] [litres]

Одна из дошедших до нас речей Фемистия была произнесена 1 января 364 года, по случаю восшествия на императорский престол Иовиана. Империя только что простилась с последним своим императором-язычником. Фемистий, разумеется, об этом знать не мог. Но он знал, что Иовиан – христианин и, скорее всего, начнет принимать меры против язычников. Речь его отчасти направлена именно на то, чтобы предотвратить такое развитие событий. Новый император, подчеркивает Фемистий, должен знать, «что царь не может принуждать своих подданных всегда и во всем, что есть дела, не терпящие принуждения, стоящие выше угроз и наказаний, – например все дела добродетели и прежде всего почитания божества» («Речи», 5.67b – c) [271]. Иными словами, ни добродетель, ни истинную религию невозможно укоренить в народе запретами и наказаниями.

Фемистий говорит дальше, что природное стремление к благочестию присуще каждому человеку, однако важно позволять «каждому почитать божество так, как подсказывают его природные склонности» («Речи», 5.68). Никакими пытками нельзя изменить взгляды человека на божество или на то, как ему следует поклоняться. И к истине ведет не одна дорога. Напротив – разные религии подобны состязающимся на скачках: все они спешат к одному судье, но разными путями. И по правилам этих гипотетических скачек разные пути дозволены, пусть даже одни из них прямее и быстрее ведут к цели, чем другие: «Итак, ты видишь, что, хотя Судия, могущественный и истинный, един – к нему ведет не одна дорога».

В последующие годы эти призывы к терпимости повторяли и другие язычники. Особенно важное событие произошло в 382 году, когда юный христианский император Грациан распорядился убрать из здания римского сената алтарь богини Победы. Этот алтарь, установленный Цезарем Августом в первые годы его правления, простоял там более четырехсот лет. По традиции, перед тем, как войти в зал заседаний, сенаторы приносили на алтаре простую жертву за успех своих предприятий. Но к концу IV века сенаторы-христиане, разумеется, уже никаких жертв не приносили. Под давлением христианских лидеров Грациан приказал убрать алтарь, к большому негодованию языческих традиционалистов, увидевших в этом очередное нападение на привычные им религиозные практики.

Громче всех возмущался римский оратор, интеллектуал и государственный деятель по имени Симмах. Когда Грациан сошел со сцены, Симмах обратился к новому императору, Валентиниану II, с просьбой вернуть алтарь на место. Симмах подчеркивал, что древние религиозные обычаи римлян неизменно приносили им успех: «Эта религия покорила мир». И даже если другие теперь выбирают иной религиозный путь, богопочитание требует свободы, а не стеснений. Каждый должен почитать божество так, как подсказывает ему совесть: «Все виды богопочитания – по сути своей одно и то же. Все мы смотрим на одни звезды; одно небо над нами, один мир окружает нас. Так что за беда в том, что к истине мы идем разными путями? И возможно ли приблизиться к такой великой тайне одной-единственной дорогой?» («Письмо об алтаре Победы», 3, пар. 10) [271].

Никакими пытками нельзя изменить взгляды человека на божество или на то, как ему следует поклоняться. И к истине ведет не одна дорога.

Большинство христианских лидеров, как духовных, так и светских, вплоть до самого императора, придерживались иного мнения. Их религия уже столетия зиждилась на вере, что истина едина. Есть лишь один правильный путь, все иные пути ложны. К божеству ведет лишь один путь – и именно тот, что обозначен в ортодоксальных христианских символах веры. Некоторые христиане, разумеется, соглашались, что религия – личное дело каждого и что принуждение в религиозных вопросах неуместно. Но другие демонстрировали полную нетерпимость к любым «инакомыслящим» – будь то иудеи, [272]язычники или другие христиане. И этой проблеме суждена была долгая жизнь. Ведь сила и власть христианской Церкви росла год от года – и уже скоро ей предстояло стать самым могущественным институтом Западного мира, институтом, который на много столетий переживет саму Римскую империю.

Некоторые ученые доказывают, что именно благодаря принуждению христианство успешно овладело всей империей [273]. С их точки зрения, язычники массово обращались в христианство именно потому, что их к этому в той или иной степени принуждали. Пользуясь своей новообретенной властью, христиане сумели навязать религиозному миру того времени свою волю.

Однако другие ученые полагают, что в этом есть неискоренимое внутреннее противоречие. Принуждением можно изменить поведение людей, но едва ли возможно изменить их взгляды. Вспомним, как язычники при Диоклетиане вынуждали христиан отрекаться от Христа. Многие христиане подчинялись императорским указам, выдавали по требованию свои священные Писания или приносили жертвы богам. Но как только гонениям настал конец, большинство из них вернулось к христианству. Ни из чего не следует, что с язычниками, лишенными права следовать культовым традициям своих предков, должно было выйти иначе. Можно было заставить их отказаться от жертвоприношений, но нельзя было заставить против воли принять бога христиан.

Кроме того – и это еще важнее, – у нас крайне мало свидетельств о том, что такое принуждение широко практиковалось. Известны отдельные случаи несомненного принуждения, в том числе мною описанные. Но ничто не позволяет думать, что христиане по всей империи разбивали головы язычникам, принуждая их уверовать во Христа. Вот почему Мишель Рене Зальцман, ученый, специализирующийся на Западной империи, пишет: «Трудно принять уверенность некоторых ученых в том, что физическое насилие и принуждение стали основной причиной распространения христианства» [274].

Ни одно столетие истории христианства не было так насыщено переменами, как четвертое. В 303 году римский император Диоклетиан объявил войну христианской Церкви и начал самое серьезное преследование христиан в античной истории. В 312 году в христианство обратился император Константин. В 313 году Константин и его соправитель Лициний издали указ о полной терпимости для всех религий, как языческих, так и христианской. В 325 году Константин председательствовал на Соборе епископов в Никее, призванном разрешить глубокие и сложные богословские вопросы своего времени. В 341 году христианский император Констанций II издал первый указ о запрете языческих религиозных практик. В 361 году на престол взошел язычник Юлиан – и провел девятнадцать месяцев в попытках подавить христианство и восстановить в правах язычество. В 363 году его сменил христианин Иовиан – и после этого языческих правителей в империи более не было. В 391–392 гг. император Феодосий, ревностный христианин, объявил все языческие практики вне закона и, таким образом, сделал христианство официальной государственной религией Римской империи. Государственной религией оно и оставалось до гибели империи – не только на Западе, где империя пала в V веке, но и на Востоке, где она господствовала еще тысячу лет. Так христианство стало величайшим, могущественнейшим общественным институтом западной цивилизации.