Вадим Чекунов - Китай

Он на секунду задумывается, а потом спрашивает:

– Там синяя упаковка была, да? Я хотел тебе в красной дать, но забыл. В красной лучше! Хочешь?

– Нет, спасибо, – говорю. – Мне на сегодня уже хватит, подожду, пока рот не отпустит. Ты в следующий раз так не ошибайся, ладно?

– В следующий раз я обязательно перепроверю, – отвечает китаец. – Ты точно не хочешь другую конфету? Очень вкусная, специально для тебя берег!

Недалеко от шеньчженьского офиса фирмы завелся небольшой магазин иностранных товаров. Вроде ничего особенного, но офис у нас далеко от центра, а незнакомые лаоваи в последний раз посещали этот район в 2011 году, когда тут случайно заблудилась украинская сборная по триатлону.

Стал я туда иногда наведываться и покупать яблочный сок. Стоит признаться – я фанат яблочного сока! Более того, я, не побоюсь этого слова, сочный фетишист! Вот прям «люблюнемогу», до дрожи испытываю к нему симпатию, теплые чувства и желаю потреблять при любой возможности. А в этом магазине еще и нашлась одна немецкая марка, знакомая мне из ранних 90-х, когда вместо натурального советского сока в скучных трехлитровых «бомбах», в Ригу хлынуло химическое иностранное дерьмецо в ярких тетрапаках. Так что любимый вкус плюс воспоминания детства – выбор был сделан.

Надо заметить, хозяин магазина, понимая, что товар у него не совсем ликвидный для окружающей китайской действительности, заказывал товары небольшими партиями. Поэтому, когда сок заканчивался, мне приходилось ждать неделю, пока не подвезут новый. Но ничего страшного – в ящике десять двухлитровых коробок, по одной коробке каждый понедельник, значит, десять понедельников я был соком обеспечен. Дальше разгрузочная неделя, и снова guten morgen, apfelsaft. Идиллия продолжалась ровно полгода, и тут я внезапно заметил, что ящик стал заканчиваться раньше фиксированного срока, что могло означать лишь одно – у меня завелся конкурент!

Расспросы владельца магазина ни к чему не привели, потом было решено выследить гада самостоятельно. Две неделя слежки, и вот он результат – неприметный очкастенький китаец цапнул с полки мой любимый сок и неспешно пошел вдоль рядов, рассматривая другие продукты. Сейчас я тебя отучу воровать чужие яблоки!

«Ду ю спик инглиш?», – спрашиваю, интимно понизив голос. Китаец вздрагивает, но удерживает лицо: «Йес, ай ду». Слово за слово – эмигрант вернулся на родину после жизни на чужбине, и вот никак не отвыкнет от приобретенных там привычек, поэтому иногда балует себя чем-то лаовайским . Сок? Только импортный. Китайский совершенно другой на вкус. «Согласен, – говорю, – вот только марка которую ты выбрал, плохая, очень много консервантов. Этот сок в Германии запретили, и теперь остатки распродают по другим странам. Я поэтому и подошел к тебе, когда заметил, что ты положил его в корзину. Предупредить». Китаец вертит в руке коробку, пытаясь понять, что же в ней криминального, а потом резко ставит ее обратно на полку со словами: «Надо заканчивать с этими иностранными соками и пить воду. Гораздо полезнее». Я киваю и всем видом показываю, что преклоняюсь перед его восточной мудростью, и сам планирую ей следовать прям вот с этой секунды. Мы еще немного болтаем о Китае, его новой жизни, еще каких-то пустяках, потом тепло прощаемся, и расходимся каждый в свою сторону. За любимой коробкой сока я вернусь вечером.

Вы знаете, мне совершенно не стыдно за свой поступок, ведь львиная доля правды в моих словах есть – все мы знаем, какие сейчас «натуральные» продукты – но только он бы этими химикатами травился бездумно, а у меня с ними история любви родом из детства. O, ja ja!

Тот день не задался сразу. Был ли на то причиной ранний звонок босса, или странного цвета вода, которая лилась из-под крана, или гонконгская погода – не знаю. Но факт остается фактом – в наш китайский офис я поехал в плохом настроении. Загрузившись в маршрутку, идущую до границы, я надел наушники и включил Гришковца. Не знаю почему, но его неторопливое грассирование действует на меня успокаивающе, так что к конечной остановке я подъехал уже немного приободренным.

После того, как маршрутка выгрузилась и отъехала, я совершил свой обычный ритуал – обхлопывание: два хлопка по передним карманам – на месте ли телефоны, хлопок по заднему карману – проверка кошелька. Так вот, в тот день задний хлопок вышел холостым. Кошелька не было….

Мысли сразу ускорились: «Кошелек был, когда я сел в минибус; я сидел, значит, он выпал; где маршрутка?? Вот она, уезжает! В погоню!» Хватаю такси и кричу водителю: «Езжай вот за тем автобусиком, быстро!» К чести водителя, он сначала завел мотор и поехал, а потом уже начал задавать вопросы. И вот уже мы, два единомышленника, рвемся вперед, мчим по шоссе, потом заезжаем на центральную улицу и на первом же светофоре теряем маршрутку из виду…

В этот момент надо было остановиться, поехать домой, закрыть шторы, позвонить боссу и в банк, отменить кредитки и остаток дня помедитировать в тишине, отскребая все минусы из кармы. Но нет! Мы едем на вторую конечную! Я не буду вас утомлять подробностями поездки. Короче, моей маршрутки на конечной остановке не было. Точнее, я ее не нашел. Номер я не запомнил, а поиски потрепанного зеленого автобусика среди толпы подобных успехом не увенчались.

Итак, что мы имеем? Я достаточно далеко от дома, без копейки денег (оставшаяся в сумке наличность ушла на оплату погони), август месяц, жара… И в этом момент мимо меня проехал, позванивая, состав гонконгского легкого трамвая (Light Rail). Очень вовремя: этот транспорт ходит только по некоторым районам Новых Территорий, проходит мимо моего дома, и запускали его люди, которые верят в честность остального человечества. Дело в том, что проездную карточку ты «отбиваешь» не внутри вагона, как в остальном транспорте, а снаружи, на остановке. Турникетов никаких нет, контролеров я не видел ни разу. Короче, раздолье для «зайцев» и горемык вроде меня.

И тут начинается внутренний конфликт. Я терпеть не могу халявщиков. С другой стороны, я реально в кризисной ситуации – до дома часа два пешком по жаре. Дилемма! И вот, в тот момент, когда дьявол на левом плече уже готов был победить ангела на правом (это не татуировки, а метафора), явился мне добрый самаритянин в лице пожилого мужчины, который поинтересовался, почему иностранец стоит с потерянным видом на жаре и потеет, и не нужна ли мне помощь?