Софья Агранович - Двойничество

Особенно напряженной оппозиция "различное-сходное" оказывается, на наш взгляд, в русской культуре. Мы показали, что особый тип двойничества, обозначенный нами как "близнецы", актуализируется в России приблизительно с конца шестнадцатого - начала семнадцатого веков. В силу мощных архаически-коллективных схем русской ментальности и трагических обстоятельств национальной истории, личность, едва начавшая обретать суверенитет, оказывается вновь загнанной в прокрустово ложе коллективной судьбы. "Близнечная" структура настолько прочно закрепилась в "культурном бессознательном", что дает о себе знать и в Х1Х, и в ХХ веках. Она "перекодирует" усвоенные из европейской культуры другие типы двойниковых моделей, оказывается тесно связанной с антиутопическим, "кромешным", русским сознанием, которое, увы, поддерживается историей.

Актуальность близнечного двойничества и оказалась в центре внимания конкретно-аналитических глав книги. Это исследование ни в коей мере не претендует на исчерпывающий характер. Мы отдаем себе отчет, что любой анализ, покушающийся на выявление ментальных структур национального сознания, является односторонним. Однако двойниковые модели сами по себе выступают настолько очевидными и распространенными структурами самосознания культуры, в том числе и современной, что просто не могут не нести в себе следов этой самой ментальности.

Рыночное общество коммерциализирует все, причем в первую очередь оно покушается на "образцы", авторитетные схемы коллективного мышления, архетипы, начиная их эксплуатировать в своих целях.

Двойничество сегодня превратилось в элемент "шоу", а в литературе в безотказный прием, часто встречающийся и в детективе, и в триллере, и в том интеллектуально-коммерческом жанре, в котором работает, например, такой современный писатель, как В.Пелевин. Но даже в массовой культуре двойничество продолжает сохранять большое количество неучтенных коммерцией возможностей. Оно все равно несет информацию о своих культурных взлетах, все равно хранит те моменты, которые позволяют отличить одного индивида от другого, индивида от социума. "Быть" и "казаться" остается общим этическим и эстетическим полем, активность которого инициируется этой древней и скорее всего вечной матрицей.

Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советская Россия, 1979.С.147.

Рымарь Н.Т. Поэтика романа. Куйбышев, 1990. С.86.

Рымарь Н.Т. Указ.соч. С.95.

См. Пропп В.Я.Проблемы комизма и смеха. СПб: "Алетейя",1997. С.62.

Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М.: "Лабиринт",1997. С.167.

Фрейденберг О.М. Указ.соч. С.205.

Фрейденберг О.М. Указ.соч. С.210.

Мелетиский Е.М. О литературных архетипах. М.,1994. С.82.101

Мелетинский Е.М. Указ.соч. С.88.

Мелетинский Е.М. Указ.соч. С.88.

Панченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ. Л.:Наука, 1984. С.144.

Панченко А.М. Указ.соч. С.145.

Панченко А.М. Указ.соч. С.160-161.

Панченко А.М. Указ.соч. С.161.

Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. С.88.

См.: Рымарь Н.Т. Поэтика романа. С.92.

См. Иванов В.В. Чет и нечет. Асимметрия мозга и знаковых систем. М.:Советское радио, 1978.

Фрейденберг О.М. Образ и понятие // Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М.: Наука, 1978. С.182.

Фрейденберг О.М. Образ и понятие. С.183.

Мелетинский Е.М. Палеоазиатский мифологический эпос. М.:Наука, 1979. С.185.

"Только по мере того как в самом мифологическом сознании возникает представление о различии хитрости и ума, обмана и благородной прямоты, с о ц и а л ь н о й о р г а н и з а ц и и и х а о с а ( выделено нами - С.А., И.С.), развивается фигура мифологического плута как д в о й н и к а ( выделено нами - С.А.,И.С.) или "второго лица" культурного героя." Мелетинский Е.М.Палеоазиатский мифологический эпос. С.185.

См.: История первобытного общества. Общие вопросы. Проблемы антропосоцтогенеза. М.:Наука, 1983.С. 228-247.

См.: Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. СПб,1997.

Мифологический словарь. Под ред. Е.М.Мелетинского. М.:Сов.энциклопедия, 1991. С.225.

См. Чуракова Н.А. От сознания - к языку. Самара, 1998. С.197-198.

См. Мелетинский Е.М.Палеоазиатский мифологический эпос. Цикл Ворона. М.: Наука, 1979.

Мелетинский Е.М. Палеоазиатский мифологический эпос. С.198.

Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990. С.578.

Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки. Сос., предисл. и примечания Г.А.Меновщикова. М.: Наука, 1974. С.579.

В некоторых ительменских сказаниях действует трикстер Челькутх. См., например, № 189 указанного издания сказок и мифов народов Чукотки и Камчатки. В примечании на С.629 сказано, что Челькутх - ворон, сказочный персонаж, противопоставленный Кутху. В этом тексте обнаруживается та же тенденция раздвоения когда-то единого образа. Любопытно, что Челькутх в этой сказке не может самостоятельно забраться на ледяную гору, т.е. налицо утрата медиативной функции исходного образа.

Мелетинский Е.М. Предки Прометея ( культурный герой в мифе и эпосе) // Мелетинский Е.М. Избранные статьи. Воспоминания. М.: Издат-во РГГУ, 1998. С.357. 102

Борхес Х.-Л. Проза разных лет. М.: Радуга, 1984. С.117.

Там же. С.118.

Такая трактовка пары Иисус -Иуда приближается к манихейскому дуализму Бога и Сатаны.

Борхес Х.-Л. Указ. соч.С.118. Следует отметить, что сходная версия предлагается Л.Андреевым в рассказе "Иуда Искариот".

Борхес Х.-Л. Указ.соч. С.120.

Там же.

Там же.

Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. С.13.

Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. С.13.

См.: Deleuze G., Cuattari F. Phizome. P., 1976, Ильин И. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. М,: Интрада, 1996. С.99.

Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. С.210.

См.: Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1990. С.69-159.

См.: Агранович С.З., Саморукова И.В. Гармония - цель - гармония. С.128,130.

Пушкин А.С. Полн. собр. соч. В 10 т. Изд. 4 -ое, Т. 6. Л.: Наука, 1978. С.318=319.